нам сойтись придётся. И с Сущностью. Но не смогу я идти на штурм, если буду знать – Рысь моя тут бродит, неприкаянная, пустое тело с пустыми глазами. Не могу, гнома!
– Эх, ты, – Сотворяющая только прищурилась. – О себе только и думаешь, некромант. Видать, плохо тебя Даэнур учил. Азбучную истину так и не вложил. Хотя, если такое от мамы с папой не воспринял, никакой декан не поможет. Не о себе думать ты сейчас должен. Не о себе. И не о тех, кто тебе близок. Про тех, кого не знаешь, кого ни разу не встречал, по Эвиалу странствуя, – вот о ком твоя забота быть должна!
– Ну точно – как в балладе…
– Тьфу! – гнома всерьёз разозлилась. – Фесс, не заставляй меня пожалеть о том, что помогала тебе и что с эшафота тебя вытаскивала!..
– Ты не пожалеешь, Сотворяющая, – некроманту стоило немалых усилий спрятать гнев. – Я найду Безымянную. И отправлюсь дальше намеченным путём. Это не займёт много времени.
– А эта? – Эйтери мотнула головой вслед скрывшемуся Северу. – Неупокоенная?
– Никуда не денется, – уверенно бросил некромант.
– Постой, ты что же, за ней так и побежишь, без ничего, в дорогу не собранный? – подивилась гнома.
– Он не побежит, – раздался за их спинами голос юной драконицы. – Он полетит. А я его понесу. Как и обычно.
Фесс невольно покраснел.
Аэсоннэ стояла, скрестив тонкие руки на груди, жемчужные волосы заплетены в косу и перекинуты вперёд. И… она больше не выглядела девушкой-подростком, словно в одночасье повзрослев на пару обычных человеческих лет. – Я помогу тебе, папа.
Папа. Всё-таки папа. Не Кэр и не Фесс.
– Ну, тогда я пошла, – Эйтери попыталась проскользнуть ко входу в пещеры.
– Останься, Сотворяющая, прошу тебя, – остановила её драконица. – Ты была права, нам понадобится твоя помощь. Ну, чего медлим? Надо лететь.
– Лететь? – чувствуя, что проваливается под землю от стыда, пробормотал некромант, не в силах даже взглянуть на Аэсоннэ.
– Конечно, отец, лететь, – усмехнулась она. – На своих двоих когда ещё доберёшься! А неупокоенная сейчас шагает как раз навстречу… Безымянной, – последнее слово далось с некоторым трудом, драконица чуть запнулась. – Две части некогда единого целого. Вот только что случится, когда они встретятся?
Фесс промолчал, просто не находя слов.
– Ну, что мы все замерли? Я перекидываюсь, – предупредила Аэсоннэ. – Скажи, куда лететь, пап. Сразу и Безымянную подберём, и неупокоенную перехватим. А там уж как дело повернётся.
– Спасибо, Аэсоннэ, дочка, – Фесс наконец нашёл силы взглянуть ей в глаза – уже не человеческие, в глаза расправляющего крылья жемчужночешуйного дракона.
«Не за что». – Ему показалось, или в мыслеречи гордой драконицы и впрямь мелькнула тень затаённой обиды?
Пик Судеб прыгнул назад, под стремительно мчащимся драконом расстилался густой лес, окутанный ночным мраком. Летели молча, только «правее» да «левее» Фесса, указывавшего направление.
…Безымянную они нашли на небольшой опушке, неподвижно застывшую с запрокинутым лицом, обращенным к неярко мерцавшим звёздам. Она даже не повернулась, когда дракон, сложив крылья, с шумом опустился на свободное место. Фесс и Эйтери оказались на земле, не медля, перекинулась и Аэсоннэ. Только теперь Безымянная обернулась к ним.
– Вы пришли, – произнёс незнакомый глуховатый голос. – Нашли меня. Не забыли…
– Как же мы могли забыть тебя, спасшую жизнь Кэру? – Аэсоннэ первая шагнула к Безымянной, вновь приняв человеческий облик. – Ты, Север и Сотворяющая вытащили его с лобного места. Такое не забывается.
– Я была создана для этого, честная драконица. Это всё, что я знаю.
Эйтери рванула сумку, сердито шипя, выдернула из гнезда какой-то пузырёк, сильно и зло встряхнула – скляница засияла ярче любого магического огонька.
Фесс, не отрываясь, всматривался в лицо диковинного создания. Нет, ничего общего с Рысью-первой, кроме разве что острых эльфийских ушей.
– Создавшая отпустила меня. Больше я ей не нужна, и моё существование бессмысленно.
– Никогда не читала, что лесной голем может так говорить и чувствовать! – боязливо шепнула некроманту Эйтери.
– Ничьё существование не бывает бессмысленно, – решительно возразила Аэсоннэ, подходя вплотную. – Тебя сотворили, тебе отдали приказ, всё верно. Но осталось тело, откуда исторгли душу. Ту самую, которой оживили тебя. Вас разделили, разрезали надвое. Разные силы, с разной целью. А теперь пришла пора сделать вас одним целым…
Фесс онемел от изумления. Аэсоннэ произносила как раз те слова, которые должен был произнести он сам. Безымянная не шелохнулась.
– Идём с нами, – драконица осторожно тронула её за плечо. – Или будешь тут сидеть сто лет? Может, ты корни решила пустить и врасти?
– Нет, – глухо ответила Безымянная. – Я пойду с тобой, светлая драконица… делай, что хочешь. Во мне нет ничего, ни желания, ни нежелания. Если тебе нужно – делай. Я знаю, что такое страх, но никогда его не испытывала. Что нужно делать, светлая?
– Сесть мне на спину, – лаконично ответила Аэсоннэ.
…И вновь странный полёт сквозь ночь, прочерченную золотой лестницей, под отдалённый стон колоколов – мир словно вызванивал себе погребальную. Вновь молчание, становящееся томительным, почти непереносимым.
…Гном Север послушно топал следом за медленно уходящей к югу неупокоенной. Сперва он не разжимал пальцев на эФесе фальчиона; он и впрямь не помнил ни одного мертвяка, «не охочего до свежатинки». Однако на сей раз всё вышло совсем не так – подъятая брела неловко, порою спотыкаясь, но даже не поворачивала головы в сторону гнома, и мало-помалу он расслабился. Видать, правы некромант с Сотворяющей – это не просто зомби, ходячий труп с одним-единственным желанием.
Вышагивать по бездорожью Северу пришлось недолго. Зашумели крылья, и с небес камнем рухнул белодымчатый дракон; на спине его сидели трое. Трое, а не двое.
Неупокоенная остановилась, в горле у неё что-то захрипело и забулькало. Руки протянулись – прямо к третьей фигуре, закутанной в длинный плащ.
– Ну что, некромант? Ты знаешь, что делать дальше?
– Знаю, Эйтери, – отрезал Фесс, хотя, конечно, это было не так.
Неупокоенная и Безымянная шагнули навстречу друг другу. Сейчас возьмутся за руки, словно сестры…
– Пап, если у тебя есть подходящее заклинание, то сейчас самое время. – Аэсоннэ нахмурилась, меж тонких бровей залегла складка.
Некромант не ответил; а меж тем удивительное деревянное создание и тело, лишённое души, но не пугающего подобия жизни, действительно взялись за руки и застыли, словно оцепенев. И лес затих тоже, точно боясь пошевелиться, спугнуть.
– Иди за мной, – наконец проговорил некромант одними губами. Безымянная кивнула, осторожно потянула неупокоенную за руку – и та послушно шагнула следом.
– Куда теперь, папа? – Аэсоннэ оказалась рядом, улыбнулась, взглянула в глаза – совершенно не по- детски.
– Обратно, к Сфайрату. А ты…
Драконица тихонько рассмеялась. И без долгих церемоний взяла некроманта под руку.
– Плохо уметь превращаться и выглядеть всегда так, как хочешь, – вдруг пожаловалась она. – Во всём видят второе дно, как люди говорят. А я просто подросла, пап. Драконы медленно взрослеют и ещё медленнее старятся, но вот вырасти – могут очень быстро. Если ты понимаешь, о чём я.
– Хочу верить, что понимаю, – пробормотал Фесс.
