— Нет. Я желаю видеть господина Шольца.
Портье внимательно изучил гостью.
— Сейчас я переговорю с ним.
Несмотря на очевидное убожество гостиницы, чудеса иноземной техники уже вошли в ее быт. Портье снял трубку висевшего на стене телефона и дважды повернул диск.
— Господин Шольц? — Короткая пауза. — К вам посетительница. — Еще одна пауза, на этот раз более продолжительная. — Нет, молодая красивая леди… — Портье оскалился гримасой, должной означать улыбку. Девушка улыбнулась в ответ. У нее были удивительно ровные красивые зубы — полная противоположность желтым, корявым клыкам гостиничного служки. — Как ваше имя, мисс?
— Айна Лурн.
— Ее зовут Айна Лурн, господин Шольц, — сообщил портье в трубку. Последовала еще одна пауза, после чего на лице портье появилась угодливая улыбка. — Слушаюсь!
Человечек повесил трубку. Весь его вид свидетельствовал о готовности услужить.
— Господин Шольц просит вас подняться к нему. Номер двадцать девять. Это на втором этаже.
— Благодарю.
Наверх вела рассохшаяся лестница, каждая ступенька которой противно пищала под легкими ножками мисс Айны Лурн. Нужный номер располагался в самом конце коридора.
— Войдите! — раздалось из-за двери после того, как Айна Лурн негромко постучала в нее.
Девушка вошла.
Сидевший на кровати мужчина встретил гостью настороженно. Он внимательно осмотрел ее с ног до головы и лишь после этого вытащил руку из-под подушки, где, как нетрудно было догадаться, лежало оружие.
— Я слушаю вас, мисс. — Английские слова звучали суховато, с отчетливым немецким акцентом.
— Быть может, вы все же предложите мне стул? — с забавным высокомерием поинтересовалась девушка.
Мужчина готов был вспылить, но вдруг неожиданно для себя улыбнулся. Он был крепко сложен и весьма недурен собой. Сухое властное лицо носило отпечаток не только аристократизма, чем могут похвалиться многие, но и ума, чем многие обычно похвастаться не могут. Одет хозяин комнаты был просто — в черные походные брюки с подтяжками и белую, безупречно чистую, несмотря на жару и проникающую сквозь оконные ставни пыль, рубашку. Судя по тому, что кровать была неприбрана, он встал недавно.
— Увы, мисс, в этом чертовом сарае нет стульев. Если мое предложение не оскорбит вас, можете присесть рядом со мной.
Возможно, мужчина полагал, что гостья смутится, но, вопреки его ожиданиям, девушка приняла предложение и устроилась на краешке кровати, чинно расправив складки голубого платьица.
— Если не ошибаюсь, мисс Лурн?
— Айна Лурн, — подтвердила девушка.
— Отто фон Шольц, — отрекомендовался хозяин комнаты. — Я готов выслушать вас, мисс Лурн. Какое у вас ко мне дело?
— Мне стало известно, господин Шольц, что вы ищете переводчика.
Прищурив глаза, Шольц изучающе посмотрел на девушку.
— Вы знаете, кто я? Откуда?
Обезоруживающая улыбка гостьи разрушила подозрения Отто фон Шольца.
— Город живет слухами. Здесь невозможно сохранить даже самую маленькую тайну.
— Вот как! Что ж, я действительно ищу переводчика, хорошего переводчика. Мисс знает цзанба?
— Мисс хорошо знает цзанба, а также камба, нгариба и амдова[6]. — Гостья улыбнулась и выговорила длинную слитную фразу, в которой несведущему в местных диалектах человеку едва ли удалось бы вычленить отдельное слово.
— О… — протянул господин Шольц, явно изумленный познаниями мисс Лурн. — Вы действительно неплохо владеете цзанба.
Улыбка девушки сменилась смехом.
— Это камба. Но и другими наречиями я владею не хуже. Если вам действительно нужен переводчик, я хочу предложить свои услуги.
— Мне нужен переводчик, но… — Шольц замялся.
— Вас что-то не устраивает? — быстро спросила мисс Лурн.
— Лишь одно, мисс. К сожалению, вы женщина.
— Господин Шольц неприязненно относится к женщинам?
Хозяин комнаты слегка смутился.
— Нет, что вы! Я люблю женщин! Но боюсь, экспедиция, каковую я имею честь возглавлять, окажется не по силам женщине, к тому же такой очаровательной, как вы.
. — Напрасно вы так считаете. Я не столь уж слаба, как это может показаться. Мне не раз приходилось путешествовать в здешних горах, и я с честью вынесла все испытания.
— Да? — Шольц хмыкнул. — Позвольте полюбопытствовать, а что делает столь юная и привлекательная особа в этих Богом забытых краях?
Мисс Лурн ответила на улыбку улыбкой.
— Насчет «Богом забытых» вы можете оказаться не правы. У пеба[7] есть поверье, что именно в этих горах отдыхают от повседневных забот все боги, когда-либо существовавшие на земле. А что касается меня, то я здесь просто живу. Мой отец, Адам Лурн, был известным исследователем Востока, он изучал секреты здешних монастырей.
— А ваша мать, если не ошибаюсь…
Девушка не дала Шольцу договорить:
— Об этом нетрудно догадаться!
Действительно, черты лица мисс Лурн лучше любых слов свидетельствовали о том, что в ее жилах перемешалась кровь Запада и Востока, хотя вторая линия и была представлена гораздо слабее — она выражалась лишь в миндалевидном разрезе глаз да в чуть резко обозначенных скулах. В остальном же это было лицо девушки-европейки — изящное, тонкое, с лукавой улыбкой. Шольц внезапно поймал себя на том, что девушка ему нравится. Невольно смягчая тон, он продолжил ненавязчивый допрос:
— А где сейчас ваш отец?
— Он погиб.
Шольц поспешил изобразить сочувствие.
— А мать?
— Она погибла вместе с отцом. Лавина.
— Да-да, понимаю. Горы так опасны! — Шольц немного помолчал, словно отдавая дань памяти родителям мисс Лурн. — И вы остались одна.
— И мне приходится самой зарабатывать на жизнь! — с вызовом прибавила девушка.
— Почему вы не уедете отсюда?
— Куда?
— Хотя бы в Европу. Вы без труда нашли бы там занятие. Вы красивы и, судя по всему, неглупы.
Грустно усмехнувшись, девушка пожала плечами.
— Нет денег? — продолжал Шольц.
— И это тоже. Но это не главное. Мне нравится жить здесь.
— Молодая девушка, совершенно одна, да еще в таком суровом месте!
— Здесь не так уж плохо, как может показаться.
— А я и не говорю, что плохо. — Шольц посмотрел в глаза гостьи и с приятным изумлением обнаружил, что они голубого цвета. — Я понимаю, вам нужны деньги. Но к сожалению, я не могу позволить себе платить переводчику много.
— Я много и не попрошу. Вы заплатите ровно столько, во сколько оцените мою работу.
Возникла щекотливая ситуация. Шольц ощущал вполне объяснимую неловкость. Не в правилах аристократа торговаться, тем более с такой очаровательной девушкой. Кашлянув, Шольц поднялся, подошел к колченогому столику, на котором стоял глиняный кувшин, налил воды и медленными глотками
