средневековой Европы так было принято – королева спит одна, а король – с фаворитками. Марина все поняла, забрала свои слова обратно.
Пытается она иметь свое мнение, но не получается у нее это. Потому что чувствует свою слабость перед ним. Ведь одно его слово, и она останется за бортом жизни.
Марина уже спала, но сквозь сон почувствовала его, повернулась к нему, обняла. На ней только короткий, открытый снизу пеньюар, а тело красивое, упругое, возбуждающее, и Аркадий вдруг ощутил прилив мужской силы. Такое с ним случалось все реже, и раз уж он поймал волну, то не стоит отказывать себе в удовольствии.
Он не стал будить Марину, просто навалился на нее и сделал свое дело. А она даже глаза не открыла.
– Ты же притворяешься, что спишь, – грубо сказал он.
Но Марина не отреагировала на его слова.
– Я же тебя, считай, изнасиловал. А ты молчишь. Как будто ничего не было… Если тебя реально изнасиловать, ты же молчать будешь, – презрительно усмехнулся он.
А Юля Маевская не стала молчать. Она отомстила и за себя, и за изнасилованную мать. Может, она и сумасшедшая, но все равно заслуживает уважения. А Марина – это так, амеба, хотя и не бесформенная, а очень даже с фигурой. Но все равно амеба…
Может, послать Марину к черту и взять к себе в сожительство Юлю?.. Но не захочет она с ним жить. А если согласится, то с вероломным умыслом. Чтобы затем убить его…
Да и не может он позволить себе такую роскошь, как жить с женщиной, которая убила его друзей… К тому же Юля жена Кирилла…
Нет, нет, с Юлей надо кончать. И чем скорей, тем лучше. Завтра ей вколют сыворотку правды, она расскажет все про Кухарова, и ее растворят в серной кислоте…
Аркадий уже засыпал, когда в дверь постучали. Это был тихий, скребущийся стук. Видно, что-то серьезное случилось, если порученец позволил себе побеспокоить своего босса. Нет, это не тревога, бомбы на голову не посыплются, поэтому Аркадий мог проигнорировать этот сигнал. И все-таки он откликнулся.
Порученец смотрел на него с явным испугом. Значит, ничего такого страшного не произошло. Ничего такого, а босса он все-таки побеспокоил, потому и колотится.
– Аркадий Васильевич, не знаю, как сказать… В общем, Татьяна звонила, сказала, если вы не ответите, она выбросится из окна.
Аркадий долго и зло смотрел на Вадика. Действительно, ничего страшного не произошло, просто порученец не хотел, чтобы самоубийство Татьяны грехом легло на его совесть. Как будто не знал он, что таких грехов у босса неподъемный вагон.
– Пусть выбрасывается.
Он не стал ругать порученца, но кулак под нос ему сунул. Закрыл за ним дверь, подошел к постели, но вернулся, позвал Вадика:
– Позвони этой долбанутой и скажи, что я ей завтра позвоню.
Что-то расхотелось ему брать на душу еще один грех. Как ни крути, а с Татьяной он поступил по- скотски. Надо бы загладить свою вину перед ней. Может, денег ей подкинуть?..
Не хотел Кирилл этого разговора, боялся его. Лучше бы иголку под ноготь засунули, чем эти глаза напротив. Презрительно смотрел на него Авдеев, с осуждением.
– Ну и как ты мне все это объяснишь, парень? – спросил Аркадий Васильевич.
Кириллу хотелось опустить голову, чтобы не смотреть на него. И он обязательно это сделает, как только узнает, где Юля, что с ней.
– Что надо, то и объясню, – угрюмо буркнул он. – Юля где?
– А Германов где? Шагаев где?.. Ты должен был узнать, кто их убил. А ты не узнал. Ты змею на груди у себя пригрел. И помог ей Портнова ужалить, Витаева… А это мои друзья…
Кирилл мог бы сказать, что это за друзья такие. И самого Авдеева мог бы обличить. Он должен был это сделать. И обязательно сделает, как только узнает про Юлю.
– Юля где?
– Ты что, идиот? – Аркадий Васильевич хищно сощурил глаза. – Тебе сейчас о своей шкуре надо думать. Ты на волоске висишь.
– Я знаю. Я вас предал и буду за это наказан. Но меня больше волнует Юля.
Авдеев долго и напряженно смотрел на него.
– Твоя Юля убила моих друзей, – зло выдавил он из себя. – Как ты думаешь, что с ней будет?
– Я все понял.
Авдеев не пощадит Юлю, значит, и за себя не страшно. Вместе они умрут. Разом… Теперь можно и голову опустить. Хоть Авдеев и мразь, но Кирилл предал его. Нельзя этого делать. И то, что босс – дерьмо, вовсе не оправдание. Стыдно ему за себя, стыдно.
– Я тебя поднял, Кирилл. Образование дал, работу, человека из тебя сделал, а ты?.. Ты что для меня сделал? – осуждающе смотрел на него Аркадий Васильевич. – А в спину ты мне плюнул.
– Не плевал я вам в спину. Просто я Юлю очень люблю.
– Ты стрелял в моих людей, парень.
– Да я не оправдываюсь, просто говорю. Я от вас пощады не жду.
Кирилл и сам удивился спокойствию, с которым посмотрел на Авдеева. А ведь он знал, с кем имеет дело и что ждет его в ближайшем будущем.
– И правильно делаешь, что не ждешь.
– Я оправдываться не собираюсь. Да, я предал вас. Да, я был заодно с Юлей. Да, я считаю, что заслужил наказание. Но и вы мне скажите как на духу. Я спрошу, а вы мне ответьте. За что Юля убила Шагаева?
Вопрос не должен был застать Авдеева врасплох, но все-таки он растерялся.
– А ты не знаешь?
Да уж, не самая удачная реакция на неприятный вопрос. Видно, чует Авдеев свою вину.
– Знаю. Шагаев ее изнасиловал.
– Ты это видел?
– Только не говорите, что этого не было.
Кирилл видел, как разволновался Авдеев. Значит, нечисто с ним. Значит, не обманывала его Юля.
Похоже, Аркадий Васильевич понял, что Кирилл не поверит его вранью. Да и нет смысла отпираться, если приговор уже вынесен.
– Было… Но это было давно.
– Юля могла бы мне во всем признаться. Я бы тогда сам Шагаева прикончил. И всех, кто насиловал ее мать…
Кирилл пристально посмотрел на Авдеева, и тот вдруг отвел в сторону взгляд. Хотя тут же взял себя в руки.
– Ты мог бы и меня убить? – разозлился он.
– Мог бы… Вы же можете убить Юлю? Можете. Значит, я могу вас убить.
– А свою мать убить не боишься? Ты у нее единственный сын.
– Вы переживаете за мою мать? – усмехнулся Кирилл.
– Ну, я знаю ее давно…
– Ты ее тоже изнасиловал?
Авдеева передернуло изнутри. То ли правда в глаза уколола, то ли ему не понравилось, что Кирилл перешел на «ты».
– Кто тебе такое сказал? – вздыбился он.
– Знаю… Знаю, что она родила от вас…
– Кого она от меня родила? – оторопело уставился на него Авдеев.
– Я не хочу этого говорить…
– Хочешь сказать, что ты все знал?
– Знал… Только я этому совсем не рад. И никаких родственных чувств к вам не питаю. Так что можете
