Управляющий. Я только зашел сказать, что отлично понимаю шутки, мистер Филип. Чувство юмора и тому подобное. (Грустно.) Только пища в наше время — неподходящий предмет для шуток. Если подумать, — также и для порчи. Но это не важно. Я понимаю шутки.
Филип. Возьмите эти банки. (Достает из шкафа мясные консервы.)
Дороти. Чьи это консервы?
Филип. Очевидно, твои.
Управляющий. Благодарю вас, мистер Филип. Превосходная шутка. Ха-ха! Слишком дорогая, пожалуй. Но благодарю вас, мистер Филип. Благодарю вас, мисс. (Уходит.)
Филип. Слушай, Бриджес. (Обнимает ее.) Не сердись, что я сегодня такой несговорчивый.
Дороти. Милый, я хочу только одного — чтобы ты не уходил. Я хочу, чтобы у нас было хоть немного по-семейному. Здесь хорошо. Я могу убрать твою комнату, там станет уютно.
Филип. Сегодня утром там было не очень уютно.
Дороти. Я так уберу ее, что тебе приятно будет жить в ней. Я поставлю тебе удобное кресло, и настольную лампу, и полку с книгами, и картины повешу. Право же, я очень хорошо все устрою. Пожалуйста, останься сегодня дома, и ты увидишь, как будет хорошо.
Филип. Завтра останусь.
Дороти. А почему не сегодня, милый?
Филип. Такой уж сегодня беспокойный вечер, хочется, знаешь, погулять, потолкаться среди людей. А кроме того, у меня свидание с одним человеком.
Дороти. В котором часу?
Филип. В четверть первого.
Дороти. Ну, после приходи.
Филип. Ладно.
Дороти. Когда ни вернешься, все равно приходи.
Филип. Серьезно?
Дороти. Да. Пожалуйста.
Он обнимает ее. Гладит по волосам. Закидывает ей голову и целует. Снизу доносятся крики и пение.
Слышно, как поют «Песню партизан». Песню поют всю, до конца.
Хорошая песня.
Филип. Тебе и не понять, какая это хорошая песня.
Слышно, как поют «Bandera Rossa».
А эту знаешь?
Он сидит на краю постели.
Дороти. Да.
Филип. Лучшие люди, которых я знал, умирали за эту песню.
В соседней комнате боец с изуродованным лицом лежит на кровати и спит. Во время их разговора он вышел из ванной, высушил одежду, счистил с нее грязь и лег на кровать.
Свет лампы падает на его лицо.
Дороти. Филип, Филип, ну пожалуйста, Филип.
Филип. Знаешь ли, я сегодня не в настроении.
Дороти (разочарованно). Вот это хорошо. Вот это мило. Но я ведь только прошу, чтобы ты остался. Просто останься дома, и мы посидим тихо, уютно, по- семейному.
Филип. Мне нужно идти. Правда.
Внизу поют «Интернационал».
Дороти. Вот это всегда играют на похоронах.
Филип. А поют не только на похоронах.
Дороти. Филип, ну не уходи!
Филип (обнимая ее). До свидания.
Дороти. Нет, нет. Не уходи. Я тебя прошу.
Филип (вставая). Слушай, перед тем как ложиться, открой оба окна. А то ночью, если будет обстрел, стекла лопнут.
Дороти. Не уходи, Филип. Не уходи!
Филип. Salud, camarada.
Он не поднимает кулак. Идет в соседнюю комнату. Внизу опять поют «Партизан». Филип в номере 110 смотрит на спящего Макса, затем подходит к нему и будит.
Макс!
Макс, мгновенно проснувшись, озирается, мигает от яркого света и улыбается.
Макс. Пора?
Филип. Да. Выпить хочешь?
Макс (встает с постели, улыбается и ощупывает свои сапоги, которые сохли перед электрическим камином). Очень даже.
Филип наливает виски в два стакана и тянется за графином.
Не подливай воды, жалко портить.
Филип. Salud.
Макс. Salud.
Филип. Идем.
Внизу бойцы поют «Интернационал». Пока занавес опускается, Дороти Бриджес в номере 109 лежит на постели и плачет, обхватив подушку руками.
Занавес Акт II, сцена 4 Декорация сцены 3, но время — 4.30 утра. В обеих комнатах темно. Дороти Бриджес спит на своей кровати. Макс и Филип идут по коридору, Филип отпирает дверь номера 110 и зажигает свет. Они смотрят друг на друга. Макс качает головой. Оба так покрыты грязью, что их почти нельзя узнать. Филип идет в ванную. Потом
