после этого?
– Я любила Демьяна! И люблю! И любить буду!.. И я его жена! И у тебя мои дети! И ты их мне отдашь!
– Ты своих детей бросила. Где их бросила, там и ищи. А здесь тебе ничего не светит.
– Не любишь ты меня, Катя! – чуть ли не простонала Лариса.
– А за что тебя любить?
– Правильно, не за что. Я же за Демьяна замуж вышла, а не ты. Потому и завидуешь ты мне… Но я-то не по своей воле с ним рассталась, разлучили нас. Силой разлучили. А ты его, Катя, предала. Он в Афгане был, там стреляли, убивали, а ты замуж за Юру своего вышла. А ведь он сбежать из армии хотел, чтобы тебе в глаза посмотреть. Его же убить могли. Или в плен взять, а это хуже смерти, если ты не знаешь…
– Я не знаю? Я знаю, что Демьян искал тебя! – Катя зло уперла руки в бока. – Ты с любовничком сбежала, а он с бандитами тут из-за тебя воевал. И Юра из-за тебя под пулю попал! Этого я тебе никогда не прощу…
– Не надо меня прощать! Отдай мне моих детей, и все, больше ты меня не увидишь!
– Каких детей? Нет у тебя детей! Ты их бросила! И мужа бросила! Ни детей у тебя, ни мужа!..
– Все у тебя, да? И детей моих к рукам прибрала, и мужа, да?.. Я же знаю, ты Демьяна вернуть хочешь. И с ним хочешь, и с Юрой своим…
– Пошла к черту! – разъярилась Комарова.
– Пойду! Хоть к черту пойду, хоть к лешему, только детей отдай!
– Нет!
– Ну, как знаешь!
Лариса попыталась обойти Катю, чтобы пройти к своим детям, но та вдруг схватила ее за волосы, потянула за них, наклоняя голову к полу. Руки у нее сильные, хватка крепкая… Лариса не смогла устоять на ногах, упала на колени, а Комарова потащила ее к двери.
Лариса не могла позволить себе остаться без волос, да и больно сопротивляться, поэтому Катя смогла вытолкать ее за дверь и спихнуть с крыльца, и она кубарем свалилась в сугроб.
Холодно на улице, а Комарова в одном только халате, но это ее ничуть не смущало.
– Ефимыч! – крикнула она и потребовала: – Вышвырни эту суку за ворота!
Сторож стоял неподалеку. Вышвыривать Ларису он не стал, но за ворота вывел.
– Извини, дочка, хозяйка велит! – вздохнул он и развел руками, отчего ружье соскользнуло с плеча и прикладом воткнулось в снег.
Забрать бы у него ружье, пристрелить бы Катьку… Но ведь Ефимыч мужик, он не позволит обезоружить себя, еще и ударить может. А то и убить в угоду своей подлой хозяйке. Вывезут ее труп к реке, сбросят в прорубь, и станет она русалкой…
Ефимыч вернул ружье на плечо. Не стал он стрелять в Ларису. Захлопнул за собой калитку, и это было хуже выстрела. Он отрезал ей путь к теплу, к жизни. Мороз крепчает, обратную дорогу совсем занесло, и непонятно, то ли метель в ночи завывает, то ли волк.
Обратный путь – это верная смерть. Но выбора у Ларисы нет, и она возвращается в Приволье. Ей суждено умереть на этом пути, что ж, это будет наказанием за ее грехи.
Часть вторая
Глава 18
Именем Российской Федерации… Признать гражданина Уварова виновным… Назначить наказание в виде лишения свободы сроком год и семь месяцев… Засчитать в срок время нахождения под следствием…
Демьян выслушал приговор с непроницаемым лицом. И ничто не дрогнуло в нем, когда судья постановил освободить его в зале суда. Как раз год и семь месяцев Демьян и провел под следствием, под стражей в областном изоляторе. Обвиняли его в превышении пределов необходимой обороны, в покушении на жизнь гражданина Зубова, которому он выстрелил в спину. Более чем полтора года мурыжили его под следствием, потому что на прокурорских давил преемник Жигуля, некий Султан. Бандиту не хватало авторитета и возможности расправиться с Демьяном в областном изоляторе, но на районном уровне он кое-что собой представлял, потому дело все никак не могло дойти до суда. Но весной этого года Султан сам попал за решетку вместе со всей своей мелкотравчатой бандой, давление на прокуратуру прекратилось, и Демьяну наконец-то вынесли приговор. Выяснилось, что пределы необходимой обороны он превысил незначительно, а в Зубова стрелял в состоянии аффекта. Тут и адвокаты постарались, и смерть Комарова пошла в зачет. Потому и освобождают Демьяна в зале суда.
Не смог Юра жить с оставшейся частью печени, зачах, усох. Катя возила его в Швейцарию, там ей предложили операцию по пересадке печени, она согласилась, но пока искали донора, Юра угас. Два месяца уже, как его не стало, поэтому у Кати на лбу черная траурная лента.
– Поздравляю!
Она хотела пожать Демьяну руку, но не выдержала, на миг прильнула к нему всем телом. Упругая она, сочная, душистая – Демьян поймал себя на желании прижать женщину к себе покрепче. Но нельзя: брат хоть и городской, но суть от сути деревенский. Хотя, конечно, Иван все поймет. Никто не поддерживал Демьяна в тюрьме так, как Катя. И услуги адвоката она оплачивала, и следователей умасливала, и это с его детьми на руках и с больным мужем. И еще посылки чуть ли не каждый день отправляла, хотя Иван с отцом тоже помогали провизией, в этом их не упрекнешь.
– Ну, вот видишь, сынок, все хорошо!
Отец очень сдал после смерти матери. Даже когда горькую пил, не выглядел так плохо, как сейчас. У Ивана одно время жил, затем в деревню перебрался, хозяйство держит, огородом занимается, но на полевые просторы больше не замахивается: не по силам ему большое дело. Да Демьян его в том и не упрекает…
Демьян обнялся с отцом, затем с братом, поцеловал в щеку его жену.
– К нам поедем, – радостно улыбнулся Иван. – Стол по такому случаю накроем, отдохнем…
– Да нет, лучше вы к нам!
Катя по-хозяйски взяла Демьяна под руку, плотно прижавшись к нему крупным тугим бедром. Стильная гладкая прическа у нее, деловой костюм кремового цвета – декольте скромное, но воображение угадывает пышные округлости груди. Шутка ли, полтора года без женщины.
– Демьяну домой надо, дети его ждут.
Было бы гораздо лучше, если бы его еще и Лариса ждала, но чего нет, того не будет.
– Домой надо, – кивнул Демьян.
– А ты, Иван, к нам давай, – сказала Катя. – Вместе со всей семьей. И можно насовсем. С работой у тебя, я знаю, туго, а нам рабочие руки нужны.
Брат занимался продажами автомобилей, но после дефолта торговля резко пошла на спад, бизнес ушел в минус. Но не поедет Иван в деревню, не хочет он. Мог бы Демьяна поддержать, место его в артели занять, но он не сделал этого, потому что городская жизнь его засосала.
– Я подумаю, – вежливо улыбнулся Иван.
– Ну, думай, думай…
Кате рабочие руки от него нужны. Всего лишь рабочие руки. А ведь раньше она ему начальником быть предлагала, чтобы он семейный бизнес на плаву смог удержать. Но не согласился Иван, поэтому Катя взвалила все на собственные плечи. Честь и хвала ей за это…
– Демьян Савельевич, вы с нами? – спросила Катя.
Но отец покачал головой, с какой-то лукавой хитрецой глянув на нее. К врачу он на завтра записан, осмотрится в больнице, а там видно будет. Сердце у него барахлит, как бы снова в стационар не отправили… А может, и нет никакого врача. Может, он просто не хочет мешать им с Катей. Ведь если он здесь останется, они в Приволье вдвоем в одной машине поедут, может, о чем-то важном и сговорятся. Нравилась отцу Лариса, но Катя для него с недавних пор стала чуть ли не богиней. И мужа она по врачам возила, и Демьяну помогла, заботу о его детях на себя взвалила. И если бы только это. Не мог Юра заниматься своим огромным хозяйством, но Катя сумела удержать бразды правления в своих не по-женски сильных руках. Мало того, еще и артель под свою опеку взяла, мужиков работать заставила, и не хуже, чем у Демьяна это у нее получалось. Сейчас все село на ней, большая она там начальница, все у нее по струнке
