– А под кайфом была. Ночью. Ей в такой ситуации легче умереть было, чем собраться и уйти. Вот она и умерла. Красиво… Субботина действительно звонила ей в час ночи, только о чем они говорили, я не знаю.
– А чего тогда говоришь?
– Я не говорю, я предполагаю… А говорю, что Вислогузова умерла в районе двух часов ночи. Сразу после звонка Субботиной. Пока дозу запарила, пока укололась, да и смерть наступила не сразу.
– Думаешь, не было никакого заказного убийства?
– Думаю, что было, но факты упрямая вещь.
– Если бы только факты…
– Ну да, и предположения тоже. И насчет заказа предположение, и насчет Муравлевой.
– Что ты по Муравлевой выяснил?
– Вислогузова давно уже с Субботиной работала, и еще девчонка с ними была. Партийная кличка – Альбина.
– Знакомое имя.
– И я о том же.
– Альбина эта очень удачно вышла замуж и отгрохала на свои деньги бордель под Зеленоградом. Я так понял, что это была Наташа Муравлева, – поделился своей догадкой Круча.
– Скорее всего, так и есть. Я тоже кое-что нарыл. Наташа Муравлева действительно занималась проституцией… Вот видите, Степан Степанович!
– Что я вижу? Ничего я не вижу… Твоя Мартынченко Наташу в глаза видела?
– Нет. Даже про Машу знает по рассказам Вислогузовой. И Наташу знает как Альбину…
– И Субботину ты не нашел.
– Как сквозь землю провалилась.
– Зачем же ты ко мне пришел, Дима? Чтобы мне свои догадки рассказать? Ты девичью фамилию Муравлевой знаешь?
– Нет.
– А надо узнать. В каком институте она училась, знаешь?
– Нет.
– А она вроде бы училась. Вроде бы в лингвистическом институте. И замуж она в две тысячи пятом или в две тысячи шестом вышла. По какому адресу прописан Муравлев? Давай дуй в паспортный стол, в загс, узнавай, пробивай.
– Я все понял, Степан Степанович.
Все это чисто техническая работа, и Шульгин легко справится с ней. Главное, что удалось связать череду событий от фотографии Вислогузовой в альбоме Остроглазова до некоторых поступков Наташи Муравлевой.
Кофе уже остыл, когда появилась Наташа. Она сама назначила встречу в этом кафе, но почему-то опоздала. Женщина, конечно, имеет право опоздать, но на романтическое свидание с мужчиной, а сейчас несколько иной случай. Впрочем, Круча недовольства не выказал.
Нервничала Наташа. Улыбалась, пыталась вести себя непринужденно, но это не совсем хорошо у нее получалось. Страх перед разоблачением сковывал ее мысли и движения, мешал сосредоточиться.
– Как настроение, Наталья Борисовна?
– Пасмурное, – изобразила она грустную улыбку.
– Что так?
– Осень, дожди.
– А летом жара, торфяники горят.
– Это в Москве было, а мы в августе с мужем по Средиземному морю путешествовали.
– На яхте?
– Нет, на круизном лайнере.
– Я думал, на своей яхте.
– Нет у нас своей яхты.
– Чего так? Дома какие большие строите, а про яхту забыли?
Муравлева сделала вид, что не услышала вопрос. Ну да, она официанткой занята, кофе у нее заказывает.
Но вот она снова обратилась к собеседнику:
– Извините, что вы сказали?
– Да, говорю, опасно нынче по морю без бронежилета плавать, – многозначительно изрек Круча, пристально глядя на нее.
Но в глазах Наташи он не заметил никакой реакции на свои слова, кроме обычного удивления.
– Почему?
– Подводных охотников развелось, по людям из подводных ружей стреляют. Не слышали о таком?
– Нет, не слышала. Но все может быть…
Она вела себя так, как будто не заказывала его смерть. Одно из двух: или у нее актерский дар, или она непричастна к покушению на Кручу. Хотя возможен и третий вариант…
– А я слышал. В меня стреляли.
Но нет, не дрогнул взгляд у Наташи от такого откровения.
– Правда? Безобразие какое… Хорошо хоть не попали.
– Почему не попали? Было попадание, просто все обошлось.
– Это хорошо, что обошлось.
А вот здесь Круча уловил неискренность. Наташа вроде бы и не желала ему смерти, но и не прочь была избавиться от него. Не нравится ей, что он сунул нос в ее дела. А она чувствует, что ему известна тайна ее прошлого.
– Может, обошлось, может, не совсем… Вам, наверное, интересно знать, о чем я хочу с вами поговорить?
– Да, конечно.
– А сами не догадываетесь?
– Нет.
Наташа фальшивила, причем топорно. Знала она все, вернее, догадывалась.
– Проблема у нас возникла, Наталья Борисовна. Сотрудник наш, Дима Шульгин, влюбился. Знаете в кого?
– Неужели в меня? – зажеманилась она.
– Представьте себе… Увидел вас в обществе Снежаны и влюбился. Ну, помните тот случай, когда мы застукали вас в обществе Снежаны?
– Такое не забывается, – тяжко вздохнула Наташа.
– Так вот, сотрудник наш отправился к Снежане, чтобы найти вас. А она не захотела ничего про вас, Наталья Борисовна, рассказывать, – продолжал гнуть свою линию Круча.
– Потому что она про меня ничего не знает, – напряженно смотрела на него Муравлева.
– Шульгин тоже так подумал, поэтому он отправился к Ире Вислогузовой. Ира могла много чего интересного про вас рассказать…
– А кто это такая? – Наташа ладошкой прикрыла глаза, чтобы не выдать себя.
– А вы не знаете?
– Без понятия.
– Ну да, Вислогузова не может опровергнуть ваши слова. Потому что ее больше нет. Скончалась от передозировки наркотиков.
– Она что, была наркоманкой?
– Да, она употребляла наркотики.
– Я не употребляю наркотики, и у нас ничего не может быть общего с этой Вислогузовой…
– А что у вас общего со Снежаной?
– Я же говорила вам, мы с ней иногда встречаемся. И вы знаете, почему, – Наташа изобразила смущение, и это у нее вышло блестяще. Потому что она и без того была близка к смятению.
