Операции английского флота в мировую войну

позиции, вселял в них уверенность, что флот в нужную минуту окажет им мощную поддержку.

Отряд адм. Тэрсби был усилен линейным кораблем Queen Elizabeth. Корабли, производившие демонстрацию у Булаира, заняли указанные им места на флангах позиции, откуда их помощь могла быть наиболее действительной. Шлюпки оживленно сновали между эскадрой и берегом, доставляя многочисленные предметы снабжения и снаряжения. За ночь успели выгрузить громадное количество снарядов, патронов и питьевой воды. Последние части 4-й австралийской бригады закончили высадку, образовав резерв.

Ничего не было забыто для отражения возможной атаки.

Едва рассвело, эскадра открыла огонь по назначенным целям, но нащупать стрелявшие батареи было чрезвычайно трудно, и противник засыпал шрапнелью берег и окопы австралийцев. В течение двух-трех часов положение оставалось критическим. Местами происходили жаркие схватки, кое-где наши части подались назад, но на решительное наступление турки не отваживались. По показаниям пленных, огонь с кораблей деморализующе действовал на солдат, которые боялись показаться из-за укрытий. К 9 ч. у. Queen Elizabeth удалось привести к молчанию самые назойливые батареи противника, и турецкие атаки замерли. Вести с берега начали приходить более утешительные, и Гамильтон имел все основания не раскаиваться в принятом им минувшей ночью решении.

Флагманский корабль продолжал оставаться здесь, пока не минует окончательно всякая опасность, хотя у другого пункта побережья присутствие его было не менее желательно.

С южных участков не поступало никаких донесений, и Гамильтон в 7 ч. в. предложил ген. Хентер- Уэстону послать ему в помощь французскую бригаду, которая находилась в резерве на транспортах, стоявших на Тенедосе. На юге к этому времени удалось достигнуть кое-каких успехов, но Гамильтон не был о них еще осведомлен.

Когда стемнело, команде с River Clyde посчастливилось соединить отдельные части пловучей пристани и восстановить сообщение с берегом. Войска быстро пробрались на берег, причем уже после полуночи взобрались по склону возвышенности и атаковали турок. Хотя часа через два под натиском неприятеля им пришлось отступить, все же они вошли в связь с ворчестерцами, занимавшими левый фланг участка «W».

Ген. Вестон, сообщая главнокомандующему, что его дивизия (29-я) не может собственными силами захватить высоту «141 фут», господствующую над побережьем Седд-ул-Бахра, просил о присылке французов при первой возможности. Один полк французской бригады он предлагал высадить на участке «W», другой — у Седд-ул-Бахра, после того как первый полк совместно с нашими частями овладеет этим пунктом. Гамильтон немедленно телеграфировал д'Амаду просьбу спешно выйти с Тенедоса и встретиться с ним у Седд-ул-Бахра. Одновременно радиостанция флагманского корабля перехватила сообщение чрезвычайно тревожного характера. Начальник десанта на участке «Y», полковник Матьюз, телеграфировал своим кораблям, что надеется удержать возвышенность, пока раненые не будут эвакуированы. Подобное сообщение представлялось совершенно невероятным, так как участок «Y» все время считался наиболее благополучным. Эвакуация этого участка, столь блестяще захваченного, грозила в корне нарушить планы главнокомандующего, и надо было как можно скорее выяснить действительное положение дел. В 9 час. Queen Elizabeth снялся с якоря и пошел к участку «Y».

Оказалось, что еще на рассвете полковник Матьюз дал радио: «если не будут доставлены патроны и подкрепления, держаться больше не могу». Но радио это почему-то не дошло до Уэстона, и полковник ответа на получил. Положение высадившихся войск было критическое.

В течение ночи турки вели беспрерывные яростные атаки и подходили вплотную к нашим окопам. Атаки особенно усилились после прибытия турецких подкреплений, пришедших из Критии, которые еще перед заходом солнца пытались наступать против левого фланга участка «Y», но были рассеяны огнем с кораблей. С наступлением темноты они пересекли равнину и повели наступление по всей линии нашего расположения. Хотя ночью корабли ничем не могли помочь, но войска все-таки держались, несмотря на значительное численное превосходство турок. К рассвету начал ощущаться недостаток в патронах, люди падали от усталости. По счастью и турки за это время выдохлись не меньше. Присутствие Goliath и крейсеров Dublin, Talbot, Sapphire и Amethyst не способствовало подъему духа турецких солдат, уже раз испытавших огонь этих кораблей. Наступившая передышка была использована, чтобы вызвать шлюпки и начать перевозку раненых.

Недоразумение с радио Матьюза повлекло за собою серьезные последствия. На правом фланге пришли к заключению, что приказано начать обратную посадку, и войска начали покидать окопы и спускаться по откосу к берегу; центр последовал за ними. Турки перешли в наступление. Однако, замешательство длилось недолго, и решительной контратакой положение было восстановлено. В это время у берега, где собралось множество шлюпок, приступивших к приему раненых, произошло новое недоразумение. Эпизод этот и поныне остается туманным, но, повидимому, дело обстояло так: частям правого фланга было отдано приказание спуститься к берегу, чтобы еще раз попытаться войти в соприкосновение со стрелками, высаженными на соседнем участке (Implacable). Приказание было ошибочно понято за распоряжение начать отступление по всей линии, и левый фланг также начал отходить. Турки вновь стали нажимать, но и на этот раз были отбиты.

Хотя в обоих случаях войска и устояли, все же было совершенно очевидным, что молодые, необстрелянные части морской дивизии потеряли свою стойкость и, утомленные ночной работой, вряд ли удержат позицию в случае новой атаки противника. Это обстоятельство и побудило Матьюза в 8 ч. 30 м. послать вышеприведенную телеграмму, принятую на Queen Elizabeth. Вторичной телеграммой Матьюз вновь извещал ген. Уэстона, что, если подкрепления не прибудут, он не в состоянии удержать возвышенность и будет вынужден отступить на берег под прикрытие огня кораблей. По показанием Матьюза на вторичную телеграмму он получил согласие, но остается неясным, было ли ему дано разрешение очистить позиции и под прикрытием огня ждать на берегу подкреплений, или же сажать войска на шлюпки. Образовав арьергард их входивших в состав его отряда стойких частей Шотландского и Уэльского полков, Матьюз начал отступление, дав кораблям сигнал открыть огонь по возвышенности, как только войска ее очистят.

Такова была обстановка, когда в 9 ч. 30 м. сюда подошел флагманский корабль. На берегу все было тихо, только изредка раздавались одиночные ружейные выстрелы. Раненые перевозились на Goliath и крейсеры; с моря было видно, как группы солдат спускались по скалам к побережью. На кораблях поддержки не сомневались, что началась эвакуация, и считали своей обязанностью как можно скорее оказать максимальную помощь.

В это время Queen Elizabeth получил с Sapphire радио, первоисточник которого никто не знал, с просьбой обстрелять возвышенность для прикрытия обратной посадки десанта. Queen Elizabeth немедленно открыл огонь, тщетно вызывая ген. Уэстона. Не получив ответа и считая, что распоряжение об эвакуации исходит от штаба дивизии, флагманский корабль по просьбе Гамильтона пошел к мысу Хеллес, чтобы непосредственными переговорами с Уэстоном выяснить настоящее положение дел.

На участке Implacable («X») никаких признаков перемен не наблюдалось. Хотя высаженные там три батальона сохраняли свои прежние позиции, но было необходимо уведомить начальника участка об изменившейся обстановке и об опасности, грозившей его левому флангу в связи с событиями на участке «Y». При передаче этих сведений начальник участка «X» был поставлен в известность о предполагавшемся наступлении на юге, которое должно было начаться тотчас после прибытия французской бригады.

В 10 ч. 30 м. Queen Elizabeth вошел в связь с Euryalus, стоявшим у участка «W», Гамильтон, к крайнему своему удивлению, узнал, что штаб дивизии пребывает в полной неизвестности об эвакуации. На данное Goliath радио с запросом, кто приказал начать обратную посадку, пришел ответ, что шлюпки были потребованы с берега. Флагманский корабль в течение получаса оставался у м. Хеллес; повидимому, ничего нельзя было предпринять, чтобы остановить эвакуацию. Свободных войск не оставалось. Резервы — французская бригада — требовались на южных участках, где положение очутилось на мертвой точке, тогда как надо было наступать. Незадолго до этого Уэстон послал полковнику Уайли, старшему сухопутному начальнику у Седд-ул-Бахра, приказание укрепиться в ожидании подхода французов.