них ушла, уступив место твёрдой решимости.
Том ощутил лёгкий укол в спину – его конвоир не расслаблялся и Тому расслабляться не советовал. Он проник сюда, пообещав ответить на вопросы. Но что ему было отвечать?
– Я не знаю, милорд, – сказал Том.
Человек за его спиной с коротким возгласом схватил его сзади за плечо. Кинжал уже не колол, он резал плоть, пробираясь сквозь кожу к мышцам.
– Милорд, я говорил вам!
– Стой, Энгус! – Анастас сделал несколько быстрых шагов и остановился, немного не дойдя до Тома. Тот только теперь заметил, что правая рука юного лорда тяжело и резко болтается вдоль тела. Он едва ею управлял.
Лезвие замерло, пропоров кожу. Том чувствовал струйку крови, щекочущую спину.
– Я знаю тебя, – сказал Анастас. – Ты был в Эвентри с пилигримами за день до… до того, как замок захватили, – решительно закончил он. «А ему ведь, должно быть, нелегко говорить это вслух, – подумал Том. – Но он знает, что надо. И повторяет это даже чаще, чем следует».
– Верно, милорд, – ответил Том, зная, что отпираться бессмысленно – и опасно. – Я был с ними. Мы шли к святилищу Милосердного Гвидре.
– Я помню, – коротко сказал Анастас и окинул его быстрым взглядом. – Насколько я понимаю, паломничество удалось и грехи твои отмолены? Ты теперь не очень-то похож на пилигрима.
«Как странно», – думал Том, лихорадочно подыскивая правильный ответ. Он вовсе не ожидал ничего подобного. Думал, что найдёт здесь растерянного и испуганного мальчишку – а при доле везения двух растерянных и испуганных мальчишек, чудом выживших в резне и беспомощно наблюдающих со стороны, как гибнет всё, во что они верили. Но вместо мальчишки перед ним сидел мужчина, усталый, измотанный и раненый, но сохраняющий выдержку и присутствие духа. Почему он не призвал своих септ? Они бы за ним пошли.
Том хотел видеть этого мужчину своим союзником, а не врагом, поэтому отвечал, тщательно подбирая слова.
– Именно так. Я не монах, тот пеший ход был для меня первым.
– Почему ты солгал, будто готов продать сведения о моём брате? – резко спросил Анастас.
Он устал. Он смертельно устал. Том теперь ясно видел это – и ему всё меньше хотелось смеяться над этим человеком, устроившим партизанскую базу в деревенском борделе. А как, хотелось бы знать, он провёл последние несколько недель? Вряд ли в объятиях болтливых девиц из зала внизу – ни одна из них не могла быть столь ретива, чтобы так повредить ему руку.
– Я видел его, – наконец сказал Том.
– Когда?
– Я помог ему спастись.
Анастас долго смотрел на него. Его глаза покраснели и припухли, веки отяжелели – он явно недосыпал, – и яркая голубизна радужек на фоне красноватых ободков казалась почти жуткой, но взгляд был твёрдым и внимательным, не упускающим ничего и ничего не прощающим.
Том вдруг подумал, что в самом деле не хочет, чтобы этот девятнадцатилетний паренёк, бездомный и всеми покинутый, был его врагом.
Наконец его лицо слегка расслабилось; Анастас перевёл взгляд на своего человека, всё так же тыкавшего ножом в спину Тома, и сказал:
– Отпусти его. Пусть он сядет. – Помолчав, он добавил: – Мне тоже надо сесть. А ты постой у двери, Энгус, хорошо?
Затылком чувствуя недовольство Энгуса, Том с готовностью шагнул вперёд и сел на постель, примяв шёлковое покрывало цвета дымчатой розы, розами же и вышитое. Анастас сел напротив, с беззвучным вздохом положив правую руку на колено. Казалось, она весила больше, чем всё остальное его тело.
– Милорд?.. – тревожно начал Энгус, но Анастас жестом велел ему молчать. «Отчего он не носит руку на перевязи? – подумал Том. – Неужели пытается ею пользоваться?»
– Рассказывай, – потребовал Анастас.
И Том рассказал. Он заранее заготовил эту историю на случай, если не найдёт Адриана, но будет вынужден объясняться с его братом. По его рассказу выходило, что, когда ворота оказались открыты и в замке поднялся переполох, Адриан успел улизнуть через них. Пилигримов, божьих людей, Индабираны отпустили, видимо, ввиду остатков богобоязненности, и когда они пошли через лес и Том слегка отстал от них, Адриан, прятавшийся всё это время в кустах, окликнул его и попросил помощи. Том сказал, что счёл помощь мальчику из клана Гвидре не менее значимой данью богу Милосердному, чем паломничество к святилищу, и сделал для парня всё, что мог, чтобы незаметно вывезти за пределы фьева… И как всё шло хорошо, пока однажды ночью Адриан не сбежал.
Разумеется, он ни словом не упомянул ни о верёвочной лестнице, которую заранее прикрепил к наружной стене замка, так и о том, что ни одно из действий Адриана после их встречи в ту ночь не было добровольным. Но чем больше Том смотрел на Анастаса Эвентри, тем меньше ему хотелось, чтобы тот об этом узнал.
– Так значит, не врали всё-таки про угольщиков, – вздохнул Анастас, когда он кончил. – Никто не верил. Но я знал, что он жив. Олпорт видел его. А я-то знаю, что стоит верить Олпорту.
– Это ваш деревенский дурак? – решился уточнить Том.
– Не деревенский. Замковый. Я не мог бросить его, – Анастас запнулся на миг, и по его лицу скользнула тень растерянности, которую он изо всех сил пытался в себе подавить – так, должно быть, он чувствовал себя, когда немногочисленные соратники уговаривали его оставить бесполезного идиота на милость богов и солдат Индабирана. – Он и тебя видел, – добавил Анастас уже другим тоном. – Видел и запомнил.
– Да, я понял.
Анастас вздохнул и непроизвольным жестом сжал пальцы больной руки.
– Так, говоришь, Адриан сбежал от тебя? Чёрт, это так на него похоже…
– Он не хотел оставаться со мной, – совершенно честно сказал Том. – Сказал, что хочет отыскать вас. Он был уверен, что вас не было ночью в замке.
– Правда? – юный лорд Эвентри выразил удивление впервые с начала разговора. – Почему?
– Не знаю. Я не спросил.
Не спросил, а жаль. Сейчас Том и сам не отказался бы узнать, откуда у Адриана была такая уверенность.
– Если он хотел найти вас, милорд, значит, остался в Эвентри, – подал голос Энгус. Том бросил на него взгляд – этот человек явно был для своего молодого хозяина кем-то большим, чем посыльным. Анастас медленно кивнул – эта мысль явно не доставила ему удовольствия.
– И триста раз мог попасться Индабиранам, – закончил он. – Но, скорее всего, не попался, иначе они уже растрезвонили бы об этом. Я не могу найти его, – добавил Анастас, и в его голосе, как прежде в выражении лица, снова отразился потерянный мальчишка, на которого свалилась ноша более тяжкая, чем он может вынести. – Я… мы всё обыскали. Взывали к долгу, запугивали, обещали награду… бесполезно. Ты за деньгами пришёл? – резко добавил он – снова лорд Эвентри, а не юноша по имени Анастас.
Том медлил какое-то время. Потом сказал:
– Вы ищите своего брата, милорд. А я искал вас. Я всюду говорил, что знаю, где он… чтобы отыскать вас.
– Зачем?
И Том ответил, давно забытой, изгнанной и презираемой частью своего сознания бесконечно потешаясь над собою за то, что говорит это Анастасу Эвентри:
– Я хочу отдать вам мой меч. Простите, но это всё, что у меня есть. И, если позволите, я помогу вам в поисках вашего брата.
– Он шпион! – заявил Энгус.
Анастас не взглянул на него, продолжая испытывать Тома взглядом. Парень, похоже, всерьёз рассчитывал на свой природный магнетизм… и не так уж безосновательно, потому что Тому стоило довольно большого труда не отвести глаз.
– Может быть, – сказал лорд Эвентри наконец. – И даже вполне вероятно. Но он только что сказал мне,
