отдал мне. Три последних дня я пытался понять, что же мне делать. Надеюсь, вы меня простите, но я со всей тщательностью обыскал вашу одежду и сумочку.
Он снова продемонстрировал свою улыбку, так что сердиться на него не было никакой возможности. Впрочем, Джулиана понимала, что он прав: мистер Форд действительно пытался сделать все возможное, чтобы ей помочь. К тому же последующие его слова заставили Джулиану забыть о недопустимости подобного обыска.
— В потайном кармане вашей юбки я обнаружил чек на предъявителя в банк «Тэйлор&Ллойд» на десять тысяч фунтов.[1]
— Десять тысяч фунтов? — Джулиана схватилась за голову. — Это же фантастическая сумма!
— Что-то вы все же помните, — продолжал улыбаться Форд.
— Подождите минуточку. — Джулиана задумалась, а потом взглянула на мистера Форда широко распахнутыми удивленными глазами. — Кажется, я помню все, что относится к жизни и даже к науке, но я абсолютно не помню ничего про себя. Разве такое возможно?
— Я не доктор, но, видимо, бывает, раз у вас так.
— Логично, — вздохнула Джулиана. — Но чек на десять тысяч фунтов! Вы уверены?
— Абсолютно.
— Выходит, что я богата.
Форд пожал плечами:
— Я бы не назвал это богатством, но сумма приличная.
— В таком случае австралийские фермеры все как один богаче Креза.
— Вы забыли про прииск, — поднял бровь Форд.
— Ах, как я могла забыть, — рассмеялась Джулиана.
Она смеялась и смеялась, даже слезы хлынули из глаз — и не могла остановиться. Форд терпеливо ждал, пока закончится этот истерический приступ. Наконец Джулиана затихла и откинулась на подушки.
— Вам лучше?
— Да, простите меня.
— Я понимаю. — Терпения ему было не занимать. — Сложно родиться заново.
— В отличие от многих младенцев я, кажется, имею приличное образование и весьма богата, что бы вы там ни говорили.
— Согласен. Плюс ко всему вышесказанному вы еще и красивы.
Джулиана почувствовала, что краснеет.
— Я… я даже не знаю, какого цвета у меня глаза, — снова погрустнела она.
Форд отпустил ее руку (оказывается, все это время он так и сжимал ее ладонь) и подошел к туалетному столику. Мгновение спустя в руках у Джулианы оказалось небольшое овальное зеркало в простой оловянной оправе, но заглянуть в него она отважилась не сразу. Действительно, как заново родиться. Наконец Джулиана решилась и подняла зеркало.
Она была огненно-рыжей и коротко стриженной; бледная, не тронутая загаром кожа подчеркивала нежные черты лица; розовые, немного тонковатые губы и ярко-зеленые глаза с длинными темными ресницами, лишь слегка рыжеватыми на кончиках. Да, мистер Форд ничуть не покривил душой, назвав ее красивой. Можно, конечно, скромно опускать глаза, выслушивая комплименты, но в данном случае «красивая» — это не комплимент, а чистая правда. Даже в таком растрепанном и неухоженном состоянии Джулиана была очаровательна. Ну, хоть какое-то утешение. Было бы неприятно, очнувшись в захудалом отеле и ничего не помня о себе, ко всему прочему обнаружить в зеркале уродину.
— Наверное, я из Ирландии, — предположила Джулиана, внимательно себя разглядывая. — Я знаю, что в Австралию приезжает множество ирландцев.
— Только ни один из них не имеет и малой части вашего состояния, — хмыкнул мистер Форд. — Я сильно сомневаюсь, что хоть у кого-то в Ирландии имеется даже десятая часть того, что есть у вас.
— Да, вы правы. Хотя не стоит судить обо всей Ирландии по тем ее представителям, что бегут сюда, на край света, в поисках лучшей доли.
— За нашим «краем света» — будущее, — спокойно, но с гордостью заявил Форд.
— Я не сомневаюсь. — Джулиана закрыла глаза. Мир вновь начал свое медленное и неумолимое движение вокруг нее. — Простите, но я страшно устала.
— Уже стемнело, — Форд встал и выглянул в окно. — Вам и вправду стоит отдохнуть до завтра.
Действительно, сквозь шторы, раздвинутые Фордом, заглянула тьма. Как здесь быстро наступает ночь, ведь всего какой-то час назад ярко светило солнце.
— А вы?
Джулиана испугалась, что мистер Джеймс Форд может просто исчезнуть, оставив ее совсем одну. С чеком на невероятную сумму и без малейшего представления, кто она такая и что ей делать.
— Я занял соседнюю комнату, — развеял он ее сомнения. — И буду рад, если вы согласитесь утром со мной позавтракать.
— Конечно, — Джулиана почувствовала невероятное облегчение. — Я с удовольствием разделю с вами завтрак.
— До завтра. Спокойных снов.
Форд взял широкополую шляпу с крючка у двери и вышел.
— Надеюсь, завтра я проснусь, — прошептала Джулиана, уплывая куда-то, сдаваясь во власть Морфея.
Джеймс Форд спустился в гостиную, где уже собирался портовый люд пропустить чего-нибудь покрепче и обсудить новости и события минувшего дня. Вскоре начнется игра в карты, а пока все спокойно. В углу сидел агент и что-то тихо обсуждал с одним из капитанов буксиров, выводивших корабли от пирсов в открытое море. В последние годы в порту стало слишком много судов, что осложняло маневры крупных парусников. Но зато благодаря паровым буксирам красавцы-парусники теперь могли выходить в море в любое время, не дожидаясь попутного ветра или отлива. Не так давно пароходы стали ходить и через океан, в Индию и Англию, но они несли и парусное оснащение, потому как ни один из них не мог пройти весь путь, не загружая уголь в каждом порту. Несколько лет назад капитану одного из дымящих чудовищ удалось всего за шестьдесят дней пройти весь путь из Ливерпуля в Мельбурн. Почти за столько же преодолевали это расстояние самые быстрые клиперы. Скоро пароходы вытеснят с морских просторов парусники. Конечно, прогресс не стоит на месте, но Форду, как и его другу Дирку Струану, владельцу чайных клиперов и хозяину Великого Дома, торговавшего с Китаем, было грустно от такой перспективы. Однако пока чайные клиперы все еще оставались быстрейшими и непревзойденными.
Форд подошел к стойке и потребовал шотландского виски. Выпивка из Англии стоила дорого, но никакое местное пойло не сравнится с настоящим шотландским виски.
— Как там ваша спящая красавица? — поинтересовался бармен.
— Уже очнулась, Джимми, — ответил Форд, опрокидывая стаканчик. — Подай мне своего рагу, я буду за столиком в углу.
— Будет исполнено, мистер Форд.
Джеймсу не хотелось привлекать лишнего внимания, но многие из портовых его знали и знали, что он работает со Струаном, так что избежать нежеланных разговоров было невозможно. Даже столик, расположенный в самом темном углу, не спасал. Несколько раз, пока Джеймс ждал заказанное рагу, к нему подходили капитаны и торговые агенты, которых он выслушивал и всем отказывал. В Мельбурне у Великого Дома есть своя контора. Вот туда пусть и обращаются. А он, Джеймс Форд, простой фермер из буша.
Вскоре подоспело рагу, а приставать с вопросами к трапезничающему человеку в штате Виктория считалось неприличным. Можно и на грубость нарваться. Так что Джеймс смог спокойно обдумать сложившееся положение.
Когда он взялся заботиться о несчастной леди, он и не предполагал, что та окажется без памяти. Одно дело — подождать, пока дамочка очнется, и предоставить ей самой о себе заботиться, и совсем другое — оказаться с беспамятной леди и ее деньжищами на руках. Конечно, его состояние побольше будет, но вот окружающий сброд способен и убить за такой чек на предъявителя. Хорошо, что он обыскивал вещички леди в своей комнате и за запертой дверью, а то могло бы все плохо кончиться. Слухи в порту расползаются быстро, через час ему бы пришлось отстреливаться от бандитов и прочих отбросов общества. Даже сейчас,
