разлил вино по стаканам. — За удачный взлет и приземление! За удачу!
— За все хорошее, Игорь Петрович!
На плацу, в свете фонарей, стояли в ряд несколько грузовых машин с крытым брезентовым верхом. Перед машинами находился строй солдат.
В стороне стоял уже знакомый офицер штаба. Увидев подошедших, он жестом подозвал их к себе.
— Возьмите ваши документы. В этот раз вас только двое, поэтому садитесь в «уазик».
Они молча забрались на заднее сиденье командирского «УАЗа».
— Равняйсь! Смирно! Повзводно, по машинам, марш! — послышалась команда для строя, а за ней топот солдатских сапог и скрежет закрывающихся бортов.
Колонна выехала из части и, освещая фарами безлюдный Азадбаш, повезла людей, сокращая время их мирной жизни, с установленной скоростью в восемьдесят километров в час.
«Уазик» въехал на аэродром и остановился на бетонном покрытии взлетной полосы.
Попутчики выбрались наружу. Небо предвещало скорый рассвет яркой серостью горизонта.
Неподалеку стоял большой транспортный самолет «Ил-76» и прогревал двигатели. Он то набирал обороты, то внезапно сбрасывал их до минимума. Транспортный отсек был открыт и темен, с откинутым широким помостом для входа, напоминающим гигантский язык. В темноте казалось, что это не самолет, а какая-то волшебная пещера, которая скоро поглотит людей, а выпустит их уже совершенно в другом мире, где и они тоже станут другими.
Грузовики остановились непосредственно у самолета.
— К машине! Строиться! — раздалась команда.
Солдаты, быстро выполняя приказ, выпрыгивали из-под брезента и строились рядом. Весь этот слаженно работающий механизм уже не напоминал того вчерашнего сообщества праздношатающихся бездельников.
Перед строем стояли два офицера. Один из них громким голосом проводил инструктаж:
— Сейчас вы погрузитесь в самолет и с этого момента будете находиться под командованием командира экипажа! — он жестом указал на рядом стоящего второго офицера и продолжил: — По окончании полета вы переходите в распоряжение командования сороковой армии Туркестанского военного округа, расположенной на территории сопредельного государства. То есть отправитесь по своим частям для продолжения службы! Вопросы есть?!
Строй молчал. Второй офицер взял слово:
— По моей команде проходите в отсек! — он указал рукой на раскрытое брюхо самолета. — Занимаете места на сиденьях по бокам и по центру. Кому не хватит места, садитесь на пол на вещмешки! Проходите без суеты! За места не драться! Во время полета с мест не вставать! Руками ничего не трогать! — Он помахал кулаком в сторону строя, видно, уже имея богатый опыт по перевозке любознательных бойцов, желающих стащить из самолета на память какую-нибудь диковинную безделицу. — На борту не курить и желательно не блевать! После посадки выход из отсека только по моей команде! Ясно?!
В это время внутри отсека самолета появилось освещение. Солдаты заняли места. Офицеры были усажены впереди, рядом с перегородкой, отделяющей грузовой отсек от кабины экипажа.
Медленно поднялся помост, наглухо закрыв чрево самолета. Монотонно засвистели реактивные двигатели, самолет слегка качнулся и покатился с места. Вскоре он остановился и, резко увеличив обороты, стал вибрировать своим многотонным могучим телом, стремящийся вперед, но до поры удерживаемый тормозами на месте. Обороты двигателей возросли еще и перешли в рев. Казалось, что прочный скелет самолета, это громадное чрево, заключившее в себя около двухсот душ, вот-вот разлетится на куски, не выдержав издевательства тормозной системы, не пускающей его в полет. Люди внутри молчали, вжавшись в сиденья, как бы помогая ему, приняв на себя часть напряжения этого стального существа.
Но в один момент самолет резко рванулся вперед и стремительно понесся по взлетной полосе. Оторвавшись от земли, он постепенно пошел вверх, глухо ударив себя по брюху убирающимися шасси. Наконец, видно, выбрав разрешенный для полета потолок, самолет перестал надрываться и, плавно покачивая своей мощной статью, летел по отведенному воздушному коридору к точке, обозначенной на карте полета коротким названием — Кабул. А военный народ, восхищенный взлетом и поначалу гадавший о том, на какой высоте их повезут, успокоился и частью дремал. При отсутствии иллюминаторов, что начисто лишало возможности наблюдать красоту полета в лучах восходящего азиатского солнца, это было единственным доступным делом.
Такое унылое занятие сменилось оживлением, когда вдруг желудочно-кишечный тракт пассажиров стал подпрыгивать внутри и подваливать всем своим ливером к горлу, стремясь к самостоятельному от тела существованию. В это время за бортом стали раздаваться характерные хлопки.
— Снижаемся! — прямо в ухо Андрея сквозь шум громко сказал подполковник. После экипажа он был самым спокойным на борту, поскольку летел в таких условиях уже не первый раз. — Плавно снижаться невозможно — горы. А это тепловые ловушки отстреливаются против ракет.
Ощущалось, как самолет закладывает виражи по кругу, переваливаясь с одного крыла на другое.
Посадка, против ожидания, произошла неожиданно быстро. Шасси ухнули о взлетную полосу, несколько раз тряхнуло при торможении, и самолет застыл, выключив двигатели. Помост медленно опустился, внутрь ворвались ветер и яркий свет.
Они последними вышли из самолета и присели на сложенных невдалеке пустых ящиках из-под боеприпасов. Андрей закурил папиросу, глядя вслед уходящему строю солдат. По взлетной полосе с оглушительным ревом пронесся истребитель и с резким набором высоты ушел вверх, пронзив небосвод своим стреловидным фюзеляжем, оставляя за собой светящуюся точку пламени форсажа. За ним тут же взлетел следующий. Аэродром пребывал в постоянном движении. Посадку совершил еще один транспортный самолет. Как только он отрулил на стоянку, в небо снова понеслась пара истребителей.
По аэродрому то и дело сновали машины, автоцистерны и техническая обслуга. В стороне от взлетной полосы стояло несколько боевых машин десанта, на броне которых сидели их экипажи.
В это время, громко посвистывая лопастями и нагоняя сильный ветер, недалеко от них на полосу приземлился вертолет «Ми-8». В воздухе, на высоте метров тридцати, завис еще один.
Несколько десантников с оружием и ранцами за плечами быстро подбежали к приземлившемуся вертолету и погрузились в него. Вертолет сразу же оторвался от поверхности и на небольшой высоте стал удаляться от аэродрома. За ним последовал и второй. Медленно поднимаясь вверх, они летели в сторону гор, которые были совсем рядом и плотным кольцом обступали город, на окраине которого и находился аэродром. Окраина города хорошо просматривалась и представляла собой в основном одноэтажные строения, обмазанные глиной. Дома располагались на горных склонах в хаотичном порядке, без какой-либо заметной планировки улиц. Вдали над городом по кругу летали еще несколько вертолетов и постоянно отстреливали ракетницы, как это делал их самолет при заходе на посадку.
— Ну, Андрей, как вам пейзаж? — спросил, улыбаясь, подполковник, слегка толкнув его локтем. — Не очень-то?
— Он что, весь такой, Кабул? — Андрей кивнул в сторону окраин.
— Нет, не весь. В центре электричество есть, водопровод и канализация. По некоторым улицам троллейбусы ходят, асфальт. Ну и дома повыше. При почти полнейшем отсутствии промышленности и наличии феодальных отношений в сельском хозяйстве, это здесь великое благо — столица. — Подполковник улыбнулся. — Город большой, тысяч семьсот-восемьсот населения будет. Больше таких крупных здесь нет. Может, еще три-четыре — от ста до двухсот тысяч жителей. Но вид-то какой! Гиндукуш! — он указал на горы, искренно восхищаясь природой.
В это время к их самолету подрулили три грузовые машины. В кузовах лежали грузы, очевидно, предназначенные для отправки.
— Не будем мешать народу. Пойдемте, — подполковник указал в сторону стоявших в полукилометре палаток, куда ушли прилетевшие с ними солдаты. — Отметимся там о прибытии, и вы уже точно будете знать, куда вам дальше двигаться. Может, ваша часть рядом.
Выполнив формальности и получив сведения о месте дальнейшего прохождения службы, Андрей, обливаясь потом, вышел из душной, разогретой солнцем палатки. Подполковник, у которого формальности
