– Сожалею, но я не смогу быть там, – ответила я, не глядя на взбешенную Аннабеллу.
– Мне очень жаль слышать это, сударыня. Если вы позволите, я нанесу вам визит сегодня вечером. – Как могла я не позволить?
– Мы с графом всегда рады видеть вас, сэр. – Вряд ли Аннабелла отпустит его от себя, подумалось мне.
Раскланявшись, он удалился, я же приветливо простилась с ним, делая вид, что не замечаю ярости Аннабеллы.
Я переоценила ее силы, ибо около пяти часов герцог приехал к нам и предложил прокатиться по городу в его коляске. Мой супруг отказался, однако предложил мне поехать развеяться. Уж не пришли ли ему в голову те же мысли, что и мне вчера?
Россетер был по-прежнему остроумен и ни слова не сказал о моем отсутствии на утренней прогулке. Возможно, он и сам не приходил на набережную или был там не один?
Зато герцог поинтересовался, почему я не хочу ехать на пикник. Я ответила, что меня на него никто не приглашал, а поэтому я буду проводить время по собственному разумению.
– А вы не хотите устроить маленький сюрприз, появившись там? Я мог бы заехать за вами.
– Мы все не поместимся в вашем экипаже. Вы утонете в кружевах и оборках.
– Мы прекрасно помещаемся с вами вдвоем, и остается еще немного места для мисс Розмари.
– Боюсь, Аннабелле это не понравится. – Может, ему в самом деле нравится Розмари? Это было бы просто прекрасно.
– Правда боитесь? – Он опять смеется надо мной!
– Честно говоря, не очень. Просто я уже устала от пикников и катаний в колясках. Мой супруг не слишком хорошо себя чувствует, и лучше я останусь с ним.
– Не стану больше уговаривать вас. Но почему бы нам с вами как-нибудь не нанять небольшой парусник и не прокатиться немного по волнам? Морские прогулки весьма полезны и для вас, и для вашего супруга.
– Благодарю вас, эта идея подкупает своей новизной, и мы с удовольствием примем ваше приглашение. – Действительно, побывать в море – разве не чудесное приключение?
– В таком случае я условлюсь насчет кораблика. Мы можем устроить небольшой пикник на воде и пригласить нескольких друзей. Ваши глаза заблестели – возможно, в вас течет кровь наяды или русалки?
– Вы еще не оставили домыслы о моих предках? – Я посмотрела в его светлые глаза и поняла, что мне будет не хватать их лукавого взгляда, когда герцог уедет из Бата или мы покинем его.
Не буду приводить в подробностях всю беседу. Из приведенного выше ясно, в каком ключе проходило наше общение. Да и ни к чему внукам обсуждать, какая легкомысленная была в молодости их бабушка (да и вряд ли изменится).
В последующие три дня я встречала Россетера в общественных местах неизменно рядом с обеими мисс Гринхауз. Я заметила, что он был предупредителен с ними обеими, но если с Аннабеллой герцог шутил и иронизировал, то с Розмари его тон был теплый и ласковый, без подтруниваний и усмешек. Розмари краснела и смущалась всякий раз, как он обращался к ней, но по-прежнему оставалась проста и естественна, без малейших признаков жеманства. Она не привыкла привлекать внимание, являясь как бы приложением к сестре, и манеры истинного джентльмена, долженствующие быть естественными, удивляли и радовали ее. Почти все остальные мужчины в присутствии Аннабеллы вели себя неподобающим образом в отношении других дам, что в моих глазах служило признаком отсутствия настоящего воспитания.
Присмотревшись к поведению Россетера, я заметила, что он галантен со всеми женщинами, но ведет себя совершенно по-разному с каждой из них.
С милыми скромными девушками вроде Розмари он был внимателен и учтив, но в речах его не было искорки лукавства, так украшавшей их. Он либо рассказывал девицам о Европе, либо беседовал с ними о погоде. Судя по всему, обходительность с дамами являлась частью его натуры, но именно те девушки, которых в обществе принято считать образцом добродетелей, его не привлекали.
С проказницами и хохотушками герцог держался шутливо, не упуская случая поддразнить их и получить ответную шутку. К сожалению, таких девиц в нашем кругу почти не было, в обществе Аннабеллы им не находилось места.
С почтенными дамами он вел себя как раскаивающийся грешник, чем совершенно покорил миссис Гринхауз, любившую по-матерински пожурить его.
Из всех перечисленных категорий выделялись Аннабелла и я. Она стояла выше всех категорий, требовала особого отношения к себе и неизменно получала его.
Что касается меня, то я более всего походила на описанных проказниц, но являлась хохотушкой не в силу склонности к сарказму. Определить отношение герцога к себе я так и не сумела – он хотя и шутил, но как-то странно…
Я перестала ходить на утренние прогулки, Гринхаузы же явно старались пореже приглашать меня к себе, так что наше общение с Россетером сводилось к приветствию и двум-трем взаимным уколам.
Меж тем мой муж начал поговаривать, что пора отправляться в поместье, и я решила, что самое разумное для меня поддержать его планы. Однако как-то вечером, когда он играл в вист у своего доктора, ко мне явился герцог Россетер.
– Добрый вечер, мадам. Я так долго был лишен вашего общества, что решил стать пиратом.
Я невольно вздрогнула – это слово вызвало у меня определенные воспоминания.
– Что это значит, сэр?
– Это значит, сударыня, что я решил похитить вас и увезти на своем корабле. Вы будете грозой морей!
– Я буду сиреной, зазывающей купцов на ваш корабль.
– Это превосходит все мои мечты! Послезавтра отплываем, я уже все устроил. Надеюсь, вы не забыли о нашем уговоре?
– Ну что же, придется начать репетировать песнопения сирены.
– Не думаю, что вам стоит утруждать себя. Наивные купцы отдадут все свое золото за один куплет. Кого вы хотели бы видеть в походе? Я осмелился пригласить мисс Розмари, ее сестра как раз собирается навестить подругу за городом.
Он не пригласил Аннабеллу? Я никак не ожидала такого поворота. А может, он действительно увлечен Розмари и потому не шутит с нею?
– Ее пение привлекло бы гораздо больше купцов – вы поступаете неосмотрительно. На какой час назначено отплытие?
– Что же, золота будет меньше – кораблю легче держаться на воде. Я думаю пригласить еще Морланда и приятельницу мисс Розмари. Отплываем в девять. Кстати, ваш сон по утрам так сладок или вы не хотите совершать моцион вместе со мной?
Я не знала, что ответить. Лгать – не хотелось, сказать правду – было невозможно. Пришлось ограничиться шуткой:
– Я думала, вы совершаете моцион по вечерам, и у вас не хватает сил еще и на утро. Я же действительно отдыхала эти несколько дней.
– Вечером я провожу время в восхитительном обществе, и только безумец мог бы желать лучшего. Видимо, я и есть этот безумец, поскольку мне не хватает общения с вами.
– Я польщена, сэр. Но общество безумца меня скорее испугает, чем обрадует.
Он улыбнулся:
– Я обещаю держать себя в рамках разумного поведения.
– Только не становитесь скучным. Разум в чистом виде – тоже не лучший вариант.
– Я все время вызываю ваше недовольство. Что мне сделать, чтобы вы могли лучше меня понять? – Его слова были шутливыми, но он выглядел серьезнее, чем хотел показать.
– Общаться с непонятным человеком гораздо интереснее: тайна всегда притягивает, а ее открытие разочаровывает.
– Ваши философские заключения делают вам честь и несут мне облегчение, поскольку я все же предпочитаю быть таким, какой есть.
