несмотря на предостережения Джанфранко, заставляют с нетерпением ждать его приезда. Разумеется, Анджело женат — мелочь, которая не мешает ему пригласить меня на свидание. Мы часто обсуждаем это свидание — рюмочку после работы как-нибудь, — но оно так и остается в проекте.
Прошлый опыт научил меня отличать одиночество от страсти. Когда пробуждается страсть (дважды), ее объектом становится Игнацио, несмотря на его настороженное отношение ко мне. Мы оказываемся в постели, в первый раз по его инициативе, во второй — по моей. Это случается еще в первые месяцы моей работы в «Ла Кантинетта». Мы занимаемся любовью легко, с восторгом узнавая друг друга, как это обычно и бывает между бывшими любовниками, но второй раз заканчивается серьезным разговором о его девушке Милене, и, к нашему удивлению, мы решаем поступить по-взрослому, ведь то, что мы делаем, несправедливо по отношению к ней. На следующий вечер когда мы сидим за ужином с Миленой, то нарочно не встречаемся глазами, и это означает, что решение окончательное.
За лето друзья приезжают несколько раз, но больше всего запоминается визит Валери и Дугласа Хэммерфилдов — супружеской пары, с которой я познакомилась на кулинарных курсах в Сиднее. Перед отъездом в Тоскану Валери сидела в салоне красоты, где случайно прочла статью о вилле Виньямаджо, где снимался фильм Кеннета Браны «Много шума из ничего». Они поселились на этой вилле, о чем восторженно мне сообщают, приехав пообедать в «Ла Кантинетту». Вдохновленные красотой виллы, они решили организовать там кулинарные курсы выходного дня с проживанием для австралийских туристов. Не соглашусь ли я с ними сотрудничать?
Я уже была на вилле Виньямаджо — несколько месяцев назад, с Игнацио. Это небольшое поместье, окруженное виноградником и оливковыми рощами; здешние вина считаются превосходными. С Винь- ямаджо связаны различные мифы — говорят, что здесь родилась Мона Лиза и что здесь есть система подземных пещер, где во время последней войны скрывались шпионы. Правда это или нет, никто не знает, но в одном можно быть уверенным: вилла необыкновенно красива. Для съемок фильма Браны фасад выкрасили в розовый цвет, и свежеокрашенная вилла сияет среди прохладных кипарисовых стен, огромного ухоженного сада, лимонных деревьев в больших горшках, изгородей и фигурных кустов.
Валери предлагает в конце октября, когда закончится моя работа в «Ла Кантинетте», переехать на виллу и подготовить все к приезду группы, которую, будем надеяться, ей удастся собрать по возвращении в Австралию. Тем временем я должна продумать план кулинарных занятий на неделю, а также спланировать экскурсии на виноградники, сыроварни, в окрестные горные деревушки, а также придумать другие мероприятия. Ее идея кажется мне очень амбициозной, хотя Валери утверждает, что уже все обсудила с менеджером виллы. Решаю подождать, удастся ли ей набрать группу, и лишь потом взяться за организацию программы, хотя и обсуждаю идею с Джанфранко, которому она нравится. Он обещает помочь с составлением меню для кулинарной школы.
Фоном для моих октябрьских прогулок становятся ружейные выстрелы: начался охотничий сезон. Охотники в камуфляже попадаются на каждом шагу, а мама в письме беспокоится, как бы меня по ошибке не приняли за дикого кабана. В нашем меню появляются различные блюда из дичи — особенно восхитительно рагу из куропатки с панчеттой, которое готовит Джанфранко. Время от времени он ходит на охоту с друзьями. Стало прохладно, посетителей так мало, что мне скучно, и я жду, когда же все это кончится, считаю оставшиеся дни и больше обычного тоскую по дому, родным и друзьям. Сижу в своем уголке у плит, демонстративно уткнувшись в книжку, украдкой потягиваю кьянти и жую куски острого пармезана, пока остальные паясничают, рассказывают анекдоты, горячо обсуждают спортивные события и смотрят маленький телевизор, который мы поставили на краю рабочего стола.
Одна из моих ежевечерних обязанностей — нарезать несколько горстей картофеля и поместить ломтики в форму для запекания со свежим розмарином, дольками чеснока и оливковым маслом, а затем запечь до хрустящей золотистой корочки снаружи и мягкости внутри. Потом весь вечер я таскаю картошку из формы, виновато и украдкой жуя. На мне брюки куда большего размера, чем те, что я носила, когда приехала сюда, и габариты все увеличиваются. (Я уже мрачно планирую сесть на «диету Дженни Крейг» и помногу плавать, как только вернусь в Австралию.)
Валери звонит и подтверждает, что ей удалось набрать группу из восьми человек для кулинарных курсов на вилле Виньямаджо; я бросаю свой ритуал ежевечернего писания писем и берусь за организацию программы. Пьеро обещал помочь: свозить группу на однодневную экскурсию в Сиену и угостить обедом в одном из своих любимых ресторанов, а я проведу в один из вечеров дегустацию вина и сыров. Начинаю отправлять домой посылки с вещами, и вдруг наступает последняя неделя в «Ла Кантинетте», и я уже собираю то, что осталось в моей спартанской комнатке, и готовлюсь уехать.
Тур «Много шума из Кьянти» начинается с проливного дождя, который бьет по стеклам арендованного микроавтобуса. Мы едем в аэропорт Флоренции встречать нашу группу. К счастью, на следующий день дождя как не бывало, всю неделю стоит прохладная, сухая погода, подходящая для прогулок.
Каждый день, утром или вечером, я провожу кулинарный класс на крошечной кухне, похожей на корабельную, смежную со столовой для гостей. Ньокки, соусы для пасты, рагу, десерты мы готовим на обычной бытовой электрической плите, которая за день до окончания курса ломается, и нам приходится бегом нести кастаньяччу в круглой жестяной форме в личную квартиру менеджера, где с помощью его духовки доводим ее до готовности. (Сложно поверить, что кому-то действительно может прийтись по вкусу этот плоский резиновый пирог из каштанов, приправленный розмарином.) Остаток времени мы ездим на микроавтобусе: то на рынок в Грев, то на керамическую фабрику, на виноградники, в замки, на заводик по производству рикотты и в прекрасную Сиену, где Пьеро ведет нас в «Остерия ле Лодже» и потчует сливочными нитями свежих тальятелле в грибном соусе оволи, а потом отвозит в энотеку дегустировать асти спуманте под холодными лучами заходящего солнца.
Мы с Валери и Дугласом живем в одних апартаментах на вилле и каждый вечер, прежде чем уснуть, устало обсуждаем день. Нет сомнений, наш недельный курс имел огромный успех, но мы даже не представляли, что развлекать небольшую группу взрослых от рассвета до заката будет так утомительно.
Во время приготовления прощального ужина в субботу утром к нам неожиданно наведывается хозяин виллы. Он адвокат и живет в Риме, но периодически приезжает на виллу на выходные; мы рады, взволнованы и одновременно смущены, а когда он предлагает взять все наши приготовленные блюда и поужинать с ним, его женой и несколькими гостями в главном особняке, то вовсе начинаем паниковать. Одна из пожилых женщин из группы спрашивает, нельзя ли где-нибудь поблизости сделать быструю подтяжку лица.
В тот вечер адвокат усаживает меня во главе длинного стола, и мы ужинаем с канделябрами в комнате, которая словно сошла со средневековых полотен: здесь есть даже бюсты императоров на мраморных каминных полках и картины с изображением батальных сцен на стенах с выцветшими гобеленами. Чувствую себя и смертельно уставшей, и попавшей в чудесную сказку.
Вопрос моего возвращения в «Ла Кантинетту» на новый сезон всегда зависел от Джанфранко, и в своих письмах домой я не говорила ничего конкретного. Но к концу осени небольшая ссора заставляет меня решить окончательно, и теперь я ищу повод больше не возвращаться: мне надоело одиночество, долгие, тяжелые рабочие часы. Я чувствую, что, может быть, когда-нибудь вернусь — тогда, когда восстановлю силы. Но сейчас мне хочется домой — прихватив с собой все случившееся, все новые рецепты, впечатления и эмоции, спокойно проанализировать их еще раз и выстроить в систему. Подбросив нашу маленькую группу в аэропорт Флоренции в конце недели, мы с Валери и Дугласом едем в Перуджу, где я провожу последние дни в компании Раймондо и Аннамарии, которая всегда действует на меня как бальзам. Я уже привыкла видеть их перед каждым отъездом из Италии, и мне это нравится.
Вернувшись в Сидней, я переезжаю в свободную комнату в квартире моего приятеля Уильяма Вуллахра. Но в долгосрочной перспективе нам не суждено будет ужиться в его стильном маленьком
