кредиторами и таможенниками.
— В нашем бывшем общем отечестве таких историй — пруд пруди, — вздохнул Женя. — Техас начала века. Только мы с тобой, Славка, никогда не скажем, что Боливар не выдержит двоих, верно? И пока мы этого не скажем, — мир не рухнет. За это мы и выпьем сегодня вечером.
— И сегодня, и всегда будем пить за это, — подтвердил Ярослав.
До вечера Нина пребывала в радостном настроении. Не столько предстоящий поход в ресторан был тому причиной. Ей вдруг стало интересно жить. Она обнаружила, что каждый день открывает для себя что- то новое, словно астронавт на чужой планете. И этой незнакомой, постепенно изучаемой планетой был Ярослав. Она вдруг поняла, отчего мудрецы говорили, что каждый человек — вселенная.
И вечером ее снова ждало открытие. А начиналось все даже комично. Перед входом в ресторан Нина заметила Борю Ильчука в компании каких-то приятелей. Нина хотела кивнуть ему издалека, но он, увидев ее, отвернулся. Она пожала плечами и, усмехаясь, подумала про себя, что обида на Катю у Бориса зашла очень далеко. Нина заметила, что Боря шепчется с дружками, поглядывая в ее сторону. Потом он вдруг резко повернулся и куда-то исчез. Нина только посмеялась про себя над ужимками Бориса, но ничего на стала говорить своим спутникам.
Однако этот короткий эпизод получил неожиданное продолжение. Боря в ресторан не пошел, но его приятели, все четверо, не только пошли, но и заняли столик неподалеку от Нины. Она была уверена, что если бы не ее неожиданное появление, то Борис тоже был бы среди них.
Когда заиграла музыка и первые парочки отправились танцевать, один из «Борькиной» компании, уже порядком поднабравшийся, нетвердыми шагами приблизился к их столику и пригласил Нину на танец.
— Нет, — решительно отказалась она. — Я танцую только со своими спутниками. Пойдем, Женя.
Пока они с Женей танцевали, в компании возникло некоторое замешательство. Неестественно возбужденные приятели глупо хохотали, кивали в сторону Ярослава и Нины с Женей, громко, по именам, подзывали официанток. Похоже, они были здесь завсегдатаями.
Следующий танец Нина собралась танцевать с Ярославом. Они уже поднялись из-за столика, как вдруг… она даже не сразу поняла, что это было. Какое-то непонятное движение за спиной, чей-то дурацкий смех, чья-то рука у Ярослава на плече, и голос врастяжку: «А-а, Рэмбо, местный вариант… Как там на вашем памятнике написано? — «Лягло костьми людей муштрованих чимало». Хоть бы рассказал о своих подвигах, а?»
И — мгновенная реакция Ярослава: поворот, резкий захват руки, слова, брошенные прямо в нахальное и линяющее от испуга лицо: «А вот об этом — не надо. Понял, или объяснить?»
«Шутник» заматерился, пытаясь скрыть свой испуг, и даже намерился ударить Ярослава коленом в живот; но Торич сделал быстрое движение в сторону, одновременно крутанув противника и тут же отпустив его руку. «Шутник» кувырком полетел вперед и попал прямо под ноги официанту, уронившему поднос ему на голову.
Трое приятелей поспешили на выручку. Один из них успел наброситься на Ярослава сзади, когда тот отшвыривал в сторону «шутника». Другой размахнулся бутылкой, нацелившись в голову Ярославу. Третий, выкрикивая угрозы, вытащил из кармана нож с пружинным лезвием. Женя вскочил с места, молниеносно вывернул руку «бутылочнику» и ногой поддел «приятеля» с ножом, заставив его по-лягушачьи растянуться на полу. Ярослав тем временем освободился от захвата сзади и отбросил противника прямо на его столик. Зазвенела разбитая посуда, завизжал кто-то из посетителей.
Ярослав и Женя стали рядом, плечом к плечу. Двое против четверых, но перевес явно был не на стороне большинства. Приятели Бориса подбадривали себя ругательствами и демонстрировали все виды холодного оружия, но нападать не решались. К месту потасовки ринулись официанты. метрдотель, а также здоровенный медлительный детина, выполнявший роль вышибалы. Четверку, как завсегдатаев, не стали особенно трепать, хоть они и были зачинщиками драки, но увели подальше для серьезного разговора.
Нина даже не успела испугаться, но не могла прийти в себя от удивления. Она опять села на место и, переводя взгляд с Ярослава на Женю, спросила:
— Ребята, что они вам говорили?.. Выходит, вы служили в Афгане?
— А ты не знала? Он что, тебе об этом не рассказывал? Похоже на Тора. Другие вспоминают часто, — кто с гордостью, кто с горечью. А Тор словно вычеркнул это прошлое из своей жизни. Хотя, я уверен, что вспоминает об этом часто. Можно наложить запрет на разговоры, но не на память.
Женя все еще был возбужден. Ярослав казался спокойным, но Нина не могла забыть, какое холодное бешенство сверкнуло в его глазах, когда он заломил руку пьяному нахалу. Когда-то Ярослав показался ей флегматиком. Но какие же бури могут бушевать за этой внешне бесстрастной оболочкой, — подумала она.
— Стараюсь не вспоминать, — сказал Ярослав, глядя куда-то в сторону. — Из прошлого я вынес только одно приобретение — дружбу. Твою, Костину, Севкину.
— А это немало, — заявил Женя. — Между прочим, мушкетеры тоже ничего, кроме дружбы, из своих приключений не вынесли. Ну, служили они королям, кардиналам, в политику особенно не вникали, с великими идеями не носились. Зато друзей не предавали никогда. И еще. Подумай, Тор: мы с тобой как бы родились дважды. А ведь могли тогда, в восемьдесят пятом, и остаться там… навсегда. Как Витек или Тенгиз. Развеяло бы нас по ветру, даже хоронить было бы нечего. Судьба нас уберегла и грех нам на нее роптать.
Ярослав и Женя посмотрели друг на друга, молча выпили. Нина поняла, что помянули они про себя тех, кого судьба не сохранила.
Гаевой упорно не хотел рассказывать ей о прошлом Ярослава. Зато Ильчукам, как видно, кое-что доложил. Боря явно был в курсе и дружков своих поднакрутил. Нина оглянулась по сторонам. Компания куда-то исчезла, Может, перебрались в бар. Ну, а вдруг пошли за подмогой и будут поджидать где-нибудь на углу? Она поделилась сомнениями с Ярославом и Женей.
— Эти типы не опасны, — спокойно сказал Ярослав. — И потом, если меня знают, то ведают, с кем имеют дело.
— Мы и не в таких разборках участвовали, — сообщил Женя.
— Да уж, вы бывалые вояки, — невесело усмехнулась Нина. — Значит, шрам на руке у тебя оттуда? — обратилась она к Ярославу.
— И на бедре тоже, — ответил за друга Женя.
Эти слова лишний раз подтвердили, что Женя считает их брак настоящим. После развода супругов Торичей он будет горько разочарован.
— А что это мы прервались, господа? — спросил Женя и встряхнул головой, как бы сбрасывая остатки грустных мыслей. — В конце концов, старик Хайям правильно говорил:
Что у нас на очереди? Танцы? Вы, кажется, собирались танцевать?
На этот раз никто не помешал Нине и Ярославу подойти к танцевальному пятачку. На них поглядывали — то ли потому, что находили интересной парой, то ли из-за недавнего короткого, но напряженного инцидента.
Пока они танцевали, в зал вошел один тип из компании, тот самый, который пытался пригласить Нину на танец. Он и сейчас уставился на нее с нахальной ухмылочкой. Издалека. Подойти не решился.
— Это что — твой знакомый? — спросил Ярослав у Нины.
— Первый раз вижу.
— Но этот тип нахально смотрит на тебя. Если еще раз попытается пригласить на танец…
— А если кто-то другой пригласит? Не будешь возражать? — спросила Нина не без кокетства.
— Ты, вижу, не так уж чуждаешься мужчин, как говорила, — заметил Ярослав с шутливой угрозой. — Смотри, я не потерплю супружеской неверности.
