море. Как на это смотришь?
— Я? Конечно, положительно. А твои дела тебе позволят уехать? Ты и так уже отвлекаешься на меня целую неделю. Это, наверное, не входило в твои планы, когда делал мне предложение.
— Дела, планы… — Он улегся рядом с Ниной и положил руку ей на грудь. — В конце концов, цель жизни — любовь. А дела только средства для ее достижения. Так почему я буду думать о средствах, когда цель моя — рядом?
Через несколько часов они уже мчались на машине в южном направлении. Никогда еще дорога не казалась Нине такой радостной. Это действительно было романтическое путешествие, исполненное предчувствия любви и новых впечатлений.
Привыкшая в «советское» время отдыхать на лучших курортах Крыма, Кавказа и Болгарии, а последние три года — на Средиземном море, Нина никогда не чувствовала себя так хорошо и комфортно, как на этом простеньком побережье Азовского моря, на турбазе с домиками и палатками.
Ей нравилось здесь абсолютно все. Она наслаждалась, как никогда в жизни, морем и солнцем, и незамысловатая растительность Приазовья казалась ей не хуже роскошных пальм. И люди, попадавшие в ее поле зрения в эти дни, тоже казались очень симпатичными и приятными.
Она, конечно, понимала, почему так происходит. Просто здесь все и вся были освещены присутствием Ярослава, его любовью к ней и предчувствием ее любви к нему.
Три дня на море промчались, как сказочная карусель. Возвращаясь обратно, Нина даже загрустила. Хотя чего грустить, — впереди ждали новые радости, новые впечатления. Жизнь только начиналась. Сердце ее было совсем уже готово ответить на любовь. Так быстро, так ошеломляюще… «Это — как вспьшка молнии, как удар грома!» — сказала Катя о своем скоропалительном романе с неким Вадимом. А Нина еще посмеялась над ней… А у самой разве не так все вышло?
Она улыбнулась своим мыслям, взглянула на Ярослава. Он снял одну руку с руля, обнял Нину и быстро поцеловал в губы.
Было еще очень рано. Раннее утро понедельника. Начало рабочей недели. А для Нины — десятый день ее женской судьбы. До этих феерических дней она ни разу не чувствовала себя женщиной. Когда-то была девчонкой, а потом сразу перескочила в некий закомплексованный средний род. И вот теперь, наконец, впервые пришло внутреннее сознание собственной полноценности.
Она залюбовалась темным еще небом с яркой полосой рассвета на горизонте и задумчиво проговорила:
— Интересно, наша судьба действительно предначертана там, на звездах, или мы сами ее творим?
— Наверное, пятьдесят на пятьдесят, — сказал Ярослав, быстро взглянув на нее.
— Да, я тоже так думаю. Что-то судьба решает за нас, выбрав нам место и время рождения. Но что-то ведь зависит и от нашей воли… Кстати, какой у тебя знак Зодиака?
— Лев.
— Август?
— Да. Первое августа.
— Здорово! И я родилась в августе, только двадцать девятого.
— Дева, значит?
— Но теперь только по гороскопу. Раньше мое созвездие совпадало с моей психологией… и это давало Катьке повод для всяких шуточек.
Вспомнив о сестре, Нина внезапно подумала об отце. И сразу же ее мажорное настроение потускнело, подернулось дымкой печальных сомнений. Как она могла забыть, что у нее есть еще долг перед отцом? Даже не сообщила, что уезжает на выходные к морю. Вначале Катя исчезла, а теперь и она. Каким бы человеком ни был Гаевой, но отцом он был хорошим и не заслужил такого отношения дочерей. «Приеду — сразу же позвоню. В конце концов, должно же все как-то устроиться. Не может быть, чтобы не было выхода».
И все-таки она знала, что выход найти очень трудно. Ей придется совместить в своей судьбе двух людей, которых разделили совершенно непримиримые противоречия…
Домой вернулись около полудня. Ярослав, приняв душ и перекусив, уехал по делам. Нина осталась дома. У нее был отгул на работе. Не спеша, занялась стряпней и уборкой. Потом вдруг позвонила Катя:
— Нино, а я искала тебя в библиотеке! Сказали, что ты взяла отгул. Что случилось?
— Это не телефонный разговор. Приходи — поговорим.
— Представь, у меня тоже есть разговор. Буду у тебя где-то в начале пятого.
Нина повесила трубку и улыбнулась. Катя, наверное, расскажет о Вадиме. А, может, у нее еще кто-то появился? Но, кто бы там ни был, — такого, как Ярослав, не будет никогда. И ни у кого. Каждый человек по- своему уникален. Но Ярослав — уникальней всех.
Охваченная внезапным восторгом, Нина закружилась по комнате, напевая вальс из «Травиаты», потом захохотала, упала на диван, скатилась на пол. Ей хотелось, как ребенку, подурачиться, сделать что-то необычайное, взлететь, выпрыгнуть из себя.
Внезапно Нина поняла природу своего сумасшедшего настроения. То было предчувствие. Что-то должно случиться — потрясающее, роковое. Может, именно сегодня она скажет Ярославу о своей любви? Нина помрачнела, задумалась. Что же отделяет ее от этого признания? Какая неуловимая преграда? Почему она все еще не может произнести: «Я люблю тебя»? Нина представила, каким счастьем засияют глаза Ярослава, когда она скажет ему это. Нина даже зажмурилась от волнующего предчувствия. И ей так захотелось поскорее пережить все это наяву…
Взгляд ее упал на запертый ящик стола. Что же там хранится? Ведь есть какая-то тайна? Или так — пустячок? Сегодня Нина могла бы открыть этот ящик — видела, куда Ярослав положил ключ. Могла бы… но не станет. Если там что-то важное, сам покажет. А если какие-то деловые бумаги, которые не имеют к ней отношения, — они ей не интересны.
Может, эта маленькая тайна и была преградой на пути к ее признанию?.. Нина улеглась на диван и не заметила, как задремала. Ей показалось, что пришла Катя с Вадимом, а Вадим вдруг оказался Олегом Хустовским. Потом Катю сменил отец. Он был почему-то весь в белом и сурово укорял дочерей. Потом какие-то незнакомые люди двинулись к Нине сразу с нескольких сторон. Она оглянулась в поисках Ярослава, но его нигде не было…
Звонок в дверь прервал дневной сон Нины. «Наверное, Катя», — подумала она, подскочив к двери. Но там никого не оказалось. Да и рано еще. Катя должна прийти через час. Значит, звонок приснился. Такое бывает, когда нервы напряжены. А, может, это напоминание? Но о чем? «Позвонить отцу!» — внезапно простучало у нее в голове, и Нина кинулась к телефону. Домашний номер молчал. Служебный откликнулся. Секретарша Гаевого сказала, что он будет часа через полтора.
— Это его старшая дочь звонит, — внезапно разволновавшись, сказала Нина. — Пожалуйста, передайте, что я жду его звонка.
— Нина Васильевна, вы? Очень приятно, — любезно откликнулась секретарша. — Вы на каком телефоне сейчас?
— Я буду дома.
— В смысле у вашего супруга? Обязательно передам.
Поговорив с секретаршей, Нина немного успокоилась. Слава Богу, с отцом ничего не случилось. Это предчувствие, сон, звонок во сне выбили ее из колеи.
Стараясь успокоиться, Нина умылась холодной водой, выпила лимонного сока. «Хоть бы Катя поскорее пришла, развеяла бы это смутное настроение», — подумала Нина.
Впрочем, Катя не заставила себя долго ждать. Она влетела в квартиру со словами:
— Это сколько ж мы с тобой не виделись? Дней десять? А кажется, что целая вечность прошла.
— Точно… — откликнулась Нина и подумала: «Для меня действительно прошла целая вечность…»
— Я теперь стала замужней дамой, а ты… — Катя внимательно посмотрела на сестру, обошла ее со всех сторон. — А ты… Слушай, что с тобой случилось за эти дни? Ты вся какая-то… праздничная, что ли. Или загипнотизированная. Глаза блестят, щеки горят, губы… как будто только что целовалась. Нет, в тебе какой-то внутренний огонь появился. И вообще… Тебя сейчас хоть на конкурс красоты посылай.
