попала.
– Я отвыкла уже от здешних пейзажей, – сказала Марина, пряча свободную от сигареты руку в карман, – все кажется каким-то послевоенным, разруха, грязь…
– Ты стала говорить как настоящая англичанка, – фыркнул Женька.
– Много ты понимаешь! Просто вокруг оглянись и сравни. Разве в Бристоле возможно такое?
– Ну, ты не украшай, в Бристоле тоже хватает и грязи, и мусора, – кинулся на защиту исторической родины Хохол.
– Хватает, кто бы спорил. Но почему именно здесь все выглядит таким жалким, а? Вроде такая страна большая, и ведь деньги есть в бюджете, а все равно разруха…
– Это которая не в сортирах, а в головах?
Марина с удивлением взглянула на мужа:
– «Собачье сердце» цитируем? Да ты растешь в моих глазах.
– Ну, книгу я, положим, не осилил, а вот фильм люблю, – сознался он с улыбкой. – Ты когда в ресторан уезжаешь, я, по-твоему, что делаю? Верно – диск заряжу – и вперед, киношки советские смотреть.
– Жень, скажи… а ты не жалеешь? – вдруг спросила Марина, и Хохол мгновенно понял:
– Нет. И не потому, что мне Англия дом родной – сама ведь знаешь, я там вообще как сыч, ни поговорить, ни телик посмотреть. Но не жалею, потому что там вы с Грегом в безопасности. И вообще – надо отца туда перетягивать.
– Он не поедет.
– Да ну?
– Вот тебе и «да ну». Я уже говорила с ним об этом – слышать не хочет. «Я, Мариша, никуда от могил не поеду!» – передразнила она Виктора Ивановича. – Вот скажи – за что цепляется? С Димкой никаких отношений не поддерживает, с Колькой – и подавно. Что ему мешает переехать к нам и оттуда спокойно работать? Ведь и легче было бы – все-таки мы ему не чужие.
Хохол помолчал, сделал пару затяжек:
– А привычка, Марин. Привычка. Тебя ведь тоже все время тянет сюда? Ты и вопрос мне этот задала не без умысла. Ну, так я сразу скажу – нет, даже не пытайся, сюда мы не вернемся никогда. И точка. Хочешь – поедем в Черногорию, там поживем, хочешь – на Кипр, но сюда – даже не заводи.
Она вздохнула. В этот момент ее внимание почему-то привлек невзрачный парень в серой куртке и темной шапочке, надвинутой на лоб. Он, воровато оглянувшись, подошел к их машине и начал откручивать крышку бензобака. Марина вцепилась в руку Хохла и увлекла того за собой прямо на грязный дощатый пол беседки.
– Ты чего? – рухнув на колени, изумленно спросил Женька, но она прижала палец к губам:
– Тихо! Там какой-то деятель нам машину реставрирует.
– В смысле? – громким шепотом взвился Хохол, но она снова шикнула:
– Нишкни, сказала! Как-как – в бензобак презерватив с сахаром крепит! Не мешай, я его вижу. Сейчас он крышку будет завинчивать, тут метров сто – сумеешь быстро его на землю положить?
– Не вопрос.
– Давай, пошел!
Хохол метнулся с низкого старта и в несколько прыжков настиг не ожидавшего подвоха парня, как раз закончившего завинчивать крышку. Женька сгреб его ручищами и свалил на дорожку. Парень начал биться под ним, но стряхнуть с себя огромную тушу Хохла, конечно, не смог. Марина, неспешно отряхнув с колен грязь, подошла к ним:
– Поднимайтесь, холодно.
Женька встал и, крепко ухватив парня за воротник куртки, поднял его на ноги, разворачивая к себе лицом. В глазах того застыло выражение ужаса.
– Ну что, милый? Сам расскажешь, или тебе в печень? – поинтересовался Хохол, сплевывая.
– Ч-что?
– Неверный ответ. – Кулак Хохла врезался парню в правый бок, заставив согнуться от боли. – Повторить вопрос?
– Попросили… – простонал парень.
– Ну, ясное дело – не сам решил проверить, что будет. Кто попросил и что пообещал? – поинтересовалась Марина.
– Ска…сказали, что тысячу гринов дадут… я ж ничего… только сахар… а остальное уже не я должен был…
– Ой-ой-ой, какой ты жадный… Только продешевил. Да, с сахаром возни немного, но я так понимаю, что есть еще кое-что. Вернее, кое-кто, кто за этой машиной следом бы двигался и в нужный момент просто бы пистолетик с глушителем вынул, да? Когда джип намертво встанет да желательно посреди лесополосы, да? Два трупа в машине потянут лет так на семь, если судья попадется добрый. А то и на всю десятку. А ты всего на штуку зеленых согласился, – насмешливо прокомментировала Коваль. – Так кто же тебя так кинуть хотел, малыш? Давай выкладывай.
– Женщина одна…
– Упс, – проговорила Марина, решив, что ослышалась. – Что за женщина?
– Н-не знаю… меня с ней Рудой свел…
– Кто это?
– Брата моего приятель, биатлонист бывший…
– Так, стоп, ну-ка, ну-ка, – заинтересовалась она, услышав это объяснение. – Хромой?
– Д-да, – перестав брыкаться, проговорил парень. – Они с моим братом вместе биатлоном занимались, до того, как Рудой травму получил. Ну, сейчас дружат по старой памяти.
– А где его найти, знаешь?
– Я только дом знаю… не был я у него, он меня с этой теткой в кафике познакомил.
– Где?
– Ну, в кафе. Я пришел – Рудой сидит с теткой, красивая такая, я ее видел где-то, а вспомнить не могу никак. Рудой говорит – поможешь женщине, она тебе тысячу долларов заплатит. Ну, а я что? Труд не большой – презик с сахаром в бензобак кинуть…
– Ну, еще бы! – согласно кивнула Марина, вынимая сигареты. – Работенка не пыльная, а денежки шальные, да? А тетка не сказала, почему именно эту машину, а?
– Ска…сказала… – снова зазаикался парень, – сказала, что на этой машине ездит любовница ее мужика…
Коваль захохотала – все встало на свои места, и теперь она точно могла сказать, по чьей наводке стреляли в Мишку. И было понятно, что убивать того никто не собирался, потому стрелки и не особо целились – иначе стреляли бы в голову, а не в голень, плечо и бок. Любовница Ворона Ксюша решила, что у него роман с Мариной, и захотела испугать Мишку, а ее просто убрать. «Кровожадная оказалась деточка, – подумала Коваль про себя. – А по молодости была такая девочка-ромашка, ни за что не подумаешь. Но, смотрю, научилась кой-чему за эти годы».
– Значит, поступим так, – решительно заговорила она, отбросив окурок, – сейчас мы тебя отпустим, а ты своему Рудому скажешь, что все сделал. Он тебе деньги сразу отдаст?
– Нет, тетка сказала, что сама рассчитается, я с ней через час встречаюсь…
– Ой, как все хорошо вышло-то! – радостно отозвалась Марина. – Вот мы дружно и поедем. Деньги я тебе сама отдам – просто для науки, а ты, идиот, в следующий раз, когда тебя под срок кто-то станет подводить, подумай о последствиях. Зона – не курорт, вон хоть у этого дяди спроси, – кивнула она на Женьку, и тот продемонстрировал парню свою сожженную жидким азотом руку, – это наколки дядя сводил зоновские, вишь, как некрасиво получилось? Ну, вот так… Я сейчас такси поймаю – и поедем кататься. Машину трогать нельзя, там теперь немного опасно. Вдруг действительно все так, как я думаю, а? Или ты хочешь на джипе прокатиться? – поинтересовалась она у парня, и тот в ужасе затряс головой. – Ну, я так и думала. Поэтому такси. Куда поедем?
Парень сказал название кафе, и Марина пошла в сторону выхода из двора, к оживленной магистрали. Несмотря на вечер, машин по-прежнему было много, а из желающих быстро заработать лишнюю сотню- другую мгновенно выстроилась небольшая очередь. Договорившись о цене, Коваль махнула рукой,
