страшно за вас, люди земли – Мир!
Мир, как удачно в этом русском слове сочетаются два основных значения его. Мир – это другое название нашей маленькой планеты Земли, одухотворяющее ее мертвые геологические глыбы и пучины великим содержанием жизни – мыслью людей. Мир изначален – и он породил и своих незаконнорожденных детей – мировую войну, мировой империалистический лагерь, мировой лагерь социализма – все это в драке с неразумным человечеством. И только оно одно – человечество – ответственно за судьбу этих ублюдков. Человечество, а не Рокфеллер, не Хрущев, не Кеннеди, не Мао Дзе Дун, не Аденауэр и уж тем более не Энвер Ходжа и Чан Кай Ши. Тем не менее, эти вот шишки, правда, на нерозном месте, усердно мутят и без того потемневший от грязи и крови людской океан жизни, пытаясь поймать в нем рыбку покрупнее и уверяя при этом вверенные этим шишкам неизвестно кем, богом или провидением, народы в том, что накормят этой рыбкой досыта их самих, да еще останется для страждущих, то бишь голодающих.
Архибраконьеры заповедных вод мирского океана забывают, что рыба, оглушенная запретным водородным динамитом, будет отравлена и погубит самоуверенного охотника … охотника за смертью, не только себе, но и всем, кто делит с ним его добычу.
Как же может человечество вверять судьбу свою столь нечестным рыбакам? Как может доверять личности, которая не обладает данными для обеспечения процветания народам. К чему приводит подобное доверие, показал печальный опыт Наполеона, Гитлера, Сталина и тому подобных. Я не буду анализировать этого опыта, им в достаточной мере занимается Хрущев, благо ему представилась блестящая возможность наблюдать последнего из 3-х героев в течение 30 лет, и за это время у него (Хрущева) не ожирели мозги, подобно прочим соратникам диктатора. А коль скоро лавры великого предшественника не давали Хрущеву покоя, он по публичном извлечении уроков из ошибок сталинизма принялся разрабатывать (говорят, не без помощи зятя) великую программу «мирного» завоевания Земли для того, чтоб осчастливить не только россиян, но их братьев во Христе – людей во всем Мире. Прямо надо сказать, задача благородная, но методы (?!). Увы!
Конечно, можно сказать, что, испытывая бомбу в 50 миллионов тротилов в борьбе за идеалы коммунизма, он рискует отравить все живое и сорвать при этом аплодисменты ослепленных так называемой классовой борьбой представителей трудящихся (которые, кстати, аплодируют во всех просто эффектных местах выступлений знаменитых ораторов, чувствуя изменение интонации и силы голоса и вовсе не задумываясь над тем, стоит ли так неразумно тратить энергию), но не будет ли он тогда одновременно рисковать сорвать маску человеколюбца и миротворца – Лауреата Междунар[одной] Л [енинской] П[ремии] Мира!
Конечно, можно обвинять возмущенную проведением атомных испытаний мировую общественность в непонимании ситуации, в близорукости и даже во вредном пацифизме, но что можно ответить на слова Кеннеди о подготовке СССР подобных испытаний в течение долгого времени и переговоры о запрещении таковых в это же долгое время.
Конечно, можно угрожать Западу заключением сепаратного мирного договора с ГДР и вытекающей из него ликвидацией оккупационного режима в Западном Берлине до конца текущего года, но потом не подписать его и признать себя тем самым виновным в накалении международной обстановки и разжигании военного психоза, которые вызваны этой угрозой.
Конечно, можно, отчаявшись, прикрыть плащом противоатомного бункера территорию США, как предлагает пр[авительст]во Кеннеди, и тем самым поверить в возможность всеуничтожающей ядерной войны.
Но… Человечество!!!
Конечно, нельзя допускать всего этого и делать семимильные шаги к своей гибели, оставшись пассивным и равнодушным к авантюрам своих руководителей. Неужели ты, о человечество, погубишь себя у ворот золотого царства объединенного и освобожденного человеческого разума.
В пылу верноподданнических чувств мне возразят: «Как же так, Советское пр[авительст]во выдвигает разумные предложения всеобщего и полного разоружения под эффективным контролем, а западные державы не принимают их». Во-первых, следует заметить, что бывает и наоборот, а во-вторых, есть серьезная причина, стоящая на пути к соглашению, – взаимные подозрительность и недоверие, без устранения которых, всем понятно, не может быть и речи о серьезности переговоров о разоружении; при наличии которых переговоры – лишь испытание нервов противника и игра за время, причем каждому из них кажется, что время за него в этой игре.
Премьер Хрущев в этом духе высказывается примерно так: «Смотрите, господа, время работает на нас, на коммунизм, разоружайтесь, пока не поздно, но не думайте, что мы слабее вас, чуть что, и мы покажем вам кузькину мать, ведь мы сильнее вас!» (?).
А потом газеты так называемых социалистических стран комментируют подобное выступление, как позицию «мира и демократии».
В то же время, стоит США выступить с какого-либо рода своими предложениями по мировым проблемам, какта же печать разряжается заранее заготовленными гневными статьями о холодной войне, позиции «силы» и о роли США как «мирового жандарма», кстати, потом подобные статьи можно спокойно прикладывать к любым заявлениям гос[ударственных] деят[елей] зап[адных] держав (с небольшой перестановкой текста).
Итак, поставлен вопрос о доверии к Хрущеву, его правительству, его идеям, ведь интерес к эксцентричной личности еще не доказательство симпатии, любви, доверия к ней и ее идеям, как склонны преподносить этот интерес своему читателю некоторые советские журналисты.
Интересно, а доверяют ли Хрущеву советские-то люди? Посмотрим. Как-то во время 22 съезда я разговорился о мировых проблемах с одним знакомым парнем, в ту пору я был на распутье и не знал, с кем же быть, с коммунистами или против, поэтому на меня здорово подействовали слова простого 22-летнего парня из крестьянской семьи, выбившегося в техники, студента-заочника МЭИ: «Аты веришь Хрущеву и сним? Аты знаешь, чтоунего науме? Ты думаешь, он хочет мира? Это же авантюрист высшей марки, разве же можно ему верить!» Да… а ведь несколько ранее я слышал нечто подобное от инженера из Днепропетровска, находившегося во время съезда в Москве в отпуске: «Дело идет к тому, что через некоторое недолгое время Хрущев скажет народам мира: «Друзья, угнетенные, потерпите чуточку, не оплакивайте необходимых жертв, зато мы освободим вас от ненавистного империализма, и тогда устремимся вместе к сияющим вершинам коммунизма».
А простые люди СССР считают, что на пути к вершинам слишком много мелей:
«Хрущев, туды его в качель, Корабль коммунизма посадил на мель, Но наш народ тем не сконфужен, Нам коммунизм совсем не нужен».
Эти строки принадлежат молодому токарю одного из московских военных заводов, и они красноречивее всех томов экономических трактатов и программческих партий.
Русский народ может уважать и терпеть слабоумных и недалеких государей, тиранов и диктаторов, но всегда ненавидит политических проходимцев и авантюристов типа Шемяки, Годунова, Лжедмитрия, Бирона, Отрепьева и так далее, и тому подобное.
Нужно ли после всего сказанного вести разговор о доверии к Хрущеву и его правительству со стороны Западных держав.
Пока существует Хрущев и хрущевский коммунизм, не будет мира!
ГА РФ.Ф. Р–8131. Оп. 31. Д. 94792. Л. 2–7. Заверенная машинописная копия
А.А. Калинов, Г. Эсмурзаев: «Нам нужно, во-первых, выгнать страх» (1962 г.)
Познакомились друг с другом эти люди в столовой, оказались случайно за одним столиком, разговорились. Афанасий Архипович Калинов (родился в 1926 г.) уроженец Харьковской области, участник войны, был дважды ранен, остался инвалидом, с тех пор его носило по стране, он часто и подолгу лечился в госпиталях, менял места работы, жил то в Ставрополье, то в Кировской области, наконец, оказался в Калмыкии. Там он и встретился с Гашимом Эсмурзаевым (1931 года рождения), чеченцем, пережившим выселение в Казахстан, уже дважды судимым за изнасилование и кражу, скрывавшимся от ареста за очередную кражу и жившим в Калмыкии под фамилией Даулетбаев (он украл колхозного бычка по сговору с председателем сельсовета, тот помог ему бежать и сменить фамилию). У обоих были свои обиды на власть. Калинов объяснял: «На мои взгляды повлияло то, что я был дважды ранен, длительное время лежал в
