дверям.
— Приказ выполнен, госпожа Ассасин, — гаркнули у меня за спиной.
Обернувшись, я увидела группу своих ребят, ведущих плененных слуг. Парни проявили фантазию — добыв где-то длинную цепь и кандалы, они создали типичный «обоз каторжников». При этом многие из плененных явно впали в отчаяние, хотя некоторые еще кричали и пробовали качать права. На шум из многих покоев стали выглядывать аристократы и их слуги, но определив, что означает обилие красной формы и слезы связанных и закованных, споро прятались. Потому и начались проблемы — нам из списка осталось всего трое — те самые делегаты, герцог и графы, а шум не позволил застать их врасплох. Ворвавшись в апартаменты герцога, мои подчиненные застали всех троих, пытающихся выбраться через окно. При попытке задержания они оказали яростное сопротивление.
Мои ребята сражались так яростно, что я заподозрила бы личные счеты, если бы своими ушами не слышала, что сказал один из учителей. Парней честно предупредили, что «если хоть одна крыса от Госпожи уйдет, то все побегут кросс по полосе препятствий — три круга». Даже меня это устрашило, а уж бедняг, которые живут рядом с этим ужасом и каждый день пытаются преодолеть хотя бы треть препятствий и вовсе повергло в ужас. Судя по отчетам, бревно освоили все, яму — две трети, со стеной справилось лишь трое. И эти трое вязали сейчас «делегатов».
Мои парни оказались неожиданно сильными и способными. Заговорщиков они упаковали в кандалы всего за две минуты, хотя аристократов с пеленок учат сражаться. Но насколько я помню собеседования, у меня тоже было несколько представителей обедневшей знати. Правда, в основном младшие сыновья, но это не уменьшало их потенциала. Жаль что сейчас на всех маски, и я не могу понять, кто мне помогает. Ведь каждый труд должен быть оплачен — выпишу премию всем участникам в случае стопроцентного успеха.
Наконец, все заговорщики были собраны в коридоре. Дважды пересчитав, я отметила, что в куче явно кто-то лишний, причем не один.
— Ребята, тут несколько больше, чем в моем списке, — привлекла я внимание своих парней.
— Члены семьи некоторых предателей захотели разделить с ними судьбу, — хмуро ответил двухметровый детина, красная форма на котором была готова лопнуть по швам.
— Жены декабристов отправились за мужьями в Сибирь и испортили им всю каторгу, — ехидно прокомментировала произошедшее Машка, подкравшаяся ко мне со спины.
— А ты здесь какими судьбами? — тихо спросила я невесту Императора.
Не стоит ей здесь находиться в данный момент. Нет ничего опасней зверя, загнанного в угол. Даже если этот зверь — обычная крыса.
— Макс просил передать, что подготовили уже тридцать камер в темнице, пыточную и ужин для тебя и твоих мальчиков. Когда закончишь, не забудь отчитаться, — так же вполголоса ответила она и удалилась, послав злобно хмурящимся «делегатам» воздушный поцелуй.
После моей команды, ассасины подняли пленных на ноги (некоторых даже пинками), построили в неровную шеренгу и повели в темницу. Я тихо млела от удовольствия в результате хорошо выполнено первого этапа работы. Все-таки сам себя не похвалишь — ходишь как оплеванный. Да и есть чем гордиться — все прошло почти бескровно. Среди моих ребят нет ни одного раненного, а синяки и ссадины заживут за пару дней.
В просторном, но немного темном зале перед пыточной, заключенные начали трястись, некоторые даже выть. Я же решила произнести краткую, но прочувствованную речь. Ее я подготовила заранее, причем в трех вариантах.
— Значит так, заговорщики и предатели. Все вы здесь находитесь лишь потому, что проверка выявила в вас неверность нашему Императору. Кто-то еще только собирался предать, а значит, отделается кратким тюремным заключением, конфискацией и ссылкой. А кто-то уже предал, и следовательно приговорен к смертной казни в соответствии с законом Империи. Так же здесь присутствуют организаторы надвигающегося восстания, для которых обычная смерть — слишком мягко. Их приказано сначала пытать, а потом тихо прикопать в месте без опознавательных знаков или пожертвовать тела в Университет на благо науки. Все, развести приговоренных к ссылке по камерам, — махнула я в завершении речи рукой.
Парни, выучившие перед началом операции список, споро выхватывали из толпы наименее провинившихся, и уводили в темный коридор с камерами. Не хотела бы я быть на их месте — в этих казематах жуткая сырость, холод, крысы, клопы в тюфяках и отвратительная кормежка раз в день отбросами. Да и парни мои не церемонятся — открытых тяжелых ран у заключенных нет, но наверняка у многих ребра помяты, синяки, ссадины, отбитые внутренние органы. Впрочем, сами виноваты — знали, на что шли. Покушение на Императора, измена и даже покушение на измену во все времена карались позорной смертью на виселицы или в застенках палача, с последующим осквернением тела.
— Госпожа Ассасин, — привлек мое внимание один из пленных аристократов, которого еще не увели, — прошу вас, пощадите мою жену.
С удивлением просмотрев список, я поняла, что не ошиблась — среди приговоренных к смерти всего две женщины, и обе незамужние. Баронесса Делейн и виконтесса Жусеп рано овдовели, распробовали вкус власти и решили присоединиться к заговорщикам, чтобы загрести побольше богатства и той самой власти.
— Кто вы, кто ваша жена и почему я должна ее пощадить? — попыталась придать своему тону жесткости я.
Жалко мне этого мужчинцу — еще достаточно молод, красив, в ауре явно видны беспокойство за кого-то, вина, смирение и даже отчаяние. И что-то еще, что я не могу опознать.
— Граф Али Ибн Дамир, незаконнорожденный, но признанный сын маркиза Дамира, — представился молодой мужчина и с нежностью посмотрел на испуганную девушку, жмущуюся к нему. — Моя жена, Эльвира, беременна. Лекари говорят что есть риск…
Его голос прервался, заставив мое сердце екнуть. Подойдя поближе, я сделала знак одному из подчиненных поднести факел поближе. Симпатичная девушка, не намного старше, чем я, но явно уже месяце на пятом. Вот только слишком худая, на скулах лихорадочный блеск, кожа нехорошего оттенка. Действительно, все признаки скорого выкидыша. Только ответственности за загубленную новую жизнь мне на совести не хватало! Да еще и в легкой ночной рубашке! Хмарка! Узнаю имя лекаря, следящего за ее беременностью, — повешу!
— Ваша жена в списке приговоренных не значится. Пусть уходит, — раздраженно рявкнула я.
Надо будет еще слугам передать, чтоб грелок ей в постель положили и укрепляющий отвар заварили по моему рецепту
— Я не уйду. Мой муж не предатель! — подскочила девушка, еще больше побледнев.
Творец, какая же она хмарка! Разве можно себя так вести в подобном положении!
— Ментальное сканирование показало, что он принимает активно участие в заговоре против Императора. Он приговорен к смертной казни. А вы отправляйтесь к себе в комнату, если хотите сохранить ребенка, — окончательно вышла из себя я.
— Его заставили! — не испугалась девушка и попыталась кинуться на меня с кулаками. Ей наперерез бросились два моих ассасина, но неожиданно девушка схватилось за живот, охнула и осела на пол.
Муж этой наивной хмарки, бросился было ей на помощь, но был силой уложен лицом вниз все на тот же пол. Я же, не теряя времени, положила одну ладонь на голову девушке, а другую на живот. Воздействовать одновременно на мозг (с целью успокоения и погружения в сон) и на плод оказалось чрезвычайно трудно. Хорошо, что магистр Ину объяснил мне основные методы управления ментальной магией. Конечно, я знаю лишь несколько точек, отвечающих за успокоение, сон и страх, а мое воздействие слишком грубо, но зато действенно. Пусть с утра у нее поболит голова, зато ребенка больше шансов доносить. Еще бы ей моих настойчиков укрепляющих попить, да в постели отлежаться, так вообще здоровенького мальчика родит. Но ведь чувствую, что этой только дай повод понервничать. Влюбленная истеричка. Ни один мужчина не стоит того, чтобы рисковать жизнью ребенка.
— Ты, — взглянула я на одного из ассасинов, — возьми у меня девчонку и отнеси в пыточную. Ее мужа туда же.
Вырывающегося мужчину волокли аж двое, так он рвался к своей жене. Так что до пыточной я дошла первой. И распахнув двери, я первым делом увидела магистра! Да за что мне все время он на пути
