попадается? Где же я так нагрешила-то?
В этот раз магистр Ину оделся в серую форму ассасинов с красной эмблемой на рукаве — оскалившаяся морда волка в круге кинжалов. На голове капюшон скрыл уши, а полумаска закрыла верхнюю часть лица. Хвост остался на свободе, но сменил колер на серый. В целом маскировка неплохая, но это наглое выражение его морды лица меня просто из себя выводит! Еще и расселся на пыточном кресле с зажимами, как хозяин мира!
— Уважаемый, освободите место для нашей жертвы, — намекнула я декану, делая знак держащим мужчину ассасинам. — Девушку положи на дыбу. Только плащ сначала постелите! И аккуратней! Она же беременна, увалень! Боги всемогущие, и как только ты собеседование прошел, если так медленно соображаешь?!
Проследив за тем, чтобы детина бережно уложил девушку на дыбу, в данный момент больше похожую на обычный стол с кандалами, я действительно задумалась над тем, как он прошел собеседование. Почему я его не помню? Может он шпион?
— Дык, я предпоследним шел, вы уже уставшей были, даже не мучили меня вопросами, — радостно объявил мне этот великан, и я тут же вспомнила, что именно под ним у меня сломалась безотказная колченогая табуретка.
Ну и ладно, что он не гений мысли, достаточно сообразительный, чтобы исполнять приказы без вопросов, сильный и верный. Пройдет обучение, определю либо в отряд силовиков, либо в тыловое обеспечение. Хотя первый вариант предпочтительней, если я найду толкового офицера. В тылу порой надо соображать быстро и работать четко, а грубая сила должна уступать силе мысли.
— Ладно, с тобой я потом поговорю, — самым нехорошим тоном пообещала я расстроенному парню. — А пока приступим к допросу.
Глава 18. Долг и честь
— Вы готовы умереть за Родину?
— Я готов за неё убивать….
— Что с моей женой? — весьма агрессивно поинтересовался граф, вызвав недовольный взгляд одного из ассасинов. Я же уловила в его ауре дикий страх, причем не за себя, а за девушку, что настроило меня на хороший лад. Редко сейчас встретишь мужчину, которому его жена дороже собственной жизни
— Все нормально, спит. С ребенком пока что тоже все в порядке. И на твоем месте я бы не за них сейчас волновалась, — миролюбиво успокоила я мужчину.
Магистр Ину как-то скептически хмыкнул и пристроился на подлокотник кресла, в которое уже села я. Вот, что за наглость, а? Как маленький, честное слово. У меня иногда даже складывается ощущение, что я его старше!
— А чего мне за себя волноваться? Я же скоро умру, — решил поиграть в храбрость и беспечность граф. А жаль, он мне начал нравиться. Вот зачем так себя вести? Типичные мужские замашки — надоело уже.
Порадовавшись своей предусмотрительности, я достала из сумки папку, с облегченными вариантами личных досье аристократов, которых мы без суда приговорили к смерти. Бумажка на графа Али Ибн Дамира, рост 182, вес 77, телосложение худощавое, кожа смуглая, глаза черные, волосы черные, особые приметы — два шрама над правой бровью, татуировка на левом предплечье в виде ящерицы. Единственный сын и наследник маркиза Муххамеда Дамира, старого плешивого интригана, который в бытность своей молодости держал в своем повиновении весь юг Империи. Был ближайшим другом предыдущего Императора, но что-то они не поделили и стали врагами почти накануне свадьбы отца Максимильяна. Ох, чувствую, вдовствующая императрица здесь замешана. Впрочем, отцу Али не больше 250 лет, и он слабый маг, так что вполне вероятно он и сейчас еще может прищучить всех лордов на юге, если дать ему стимул. Кстати, в донесениях Кариса, отправившегося на юг, имя маркиза не упоминалось в числе заговорщиков. Что бы это могло значить?
— Как ты попал в ряды заговорщиков? — холодно поинтересовалась я.
Аура допрашиваемого полыхнула злостью, отчаянием и, как ни странно, виной. О-очень интересное сочетание, как сказал бы Магистр.
— Какая разница? — насмешливо ответил граф, разваливаясь на пыточном агрегате.
Наглый-то какой стал, аж зуб заныл. Хотя, может быть, просто нерв зубной застудила в этом подвале.
— Если хочешь, чтобы жена и ребенок пережили роды — отвечай на мои вопросы максимально честно и полно, — предупредила я, специально выворачивая свои слова так, чтобы звучали угрозой.
Я не настолько подлая, чтобы причинить вред невиновному и тем шантажировать. Просто если мужчина поможет нам, то девушкой займусь я лично. И не стоит скромничать, мои укрепляющие настои творят чудеса и в более безнадежных случаях. Пара недель и матери, и ребенку ничего угрожать не будет, а роды пройдут в срок, быстро и без лишних мучений. А малыш еще и улучшит свой иммунитет, что повысит шансы на его выживаемость в жестокой атмосфере юга. Что бы маги не делали, а жестокие южные лихорадки уносят множество детских жизней каждый год.
Мужчина скрипнул зубами и явно попытался меня задушить взглядом.
— Моя мать — рабыня герцога Ди Бали, — кратко ответил граф на мой вопрос, но по ауре я сразу все поняла — шантаж. Как же это низко и бесчестно! Да любой ребенок, пытаясь спасти свою мать, сделает все, что ему скажут, даже если он ее не особо и любит, как, например, Макс. Он вдовствующую императрицу лично в монастырь сослал, но убить или подвергнуть пыткам и насилию никому не даст.
— Рабство запрещено на территории Империи, — неожиданно разозлился магистр Ину. Его заметался, выдавая душевный разлад зооморфа.
— Она не гражданка Империи. Да и держит он ее на Рассветных островах, в своем особняке для удовольствий, — хмуро поделился информацией граф.
Мой декан-напарник грязно выругался, я же осталась спокойна. Уж я-то знаю, что творится на окраинах Империи, сама там жила. Закон в провинции не имеет почти никакой силы, аристократы творят все, что им взбредет в голову. И иногда это вселяет настоящий ужас. Но рабство — это уже слишком. Я этому герцогу самолично кишки выпущу, предварительно оскопив. Только сначала нужно разобраться с делами здесь.
— Почему ваш отец не выкупил ее? — задала я напрашивающийся вопрос.
Маркиз достаточно богат и влиятелен, он бы заставил герцога не только продать столь ценную рабыню, но и сделать большую скидку. Так почему?
— Его не интересует все, что так или иначе связано со мной. Мы не встречались и не общались с тех пор, как я стал совершеннолетним и получил свое имение. То есть уже десять лет.
Понятно, сын обижен на отца, отец думает непонятно о чем. Короче, все становится слишком сложным. Смогу ли я использовать этого графа? Окажет ли содействие маркиз по просьбам своего сына потомку бывшего друга? Может, стоит привлечь к делу вдовствующую императрицу? Макс вроде не сильно дорожит матерью, и это можно будет использовать, если у маркиза остались какие-то чувства к ней. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, а то рехнусь.
— Али Ибн Дамир, хочешь ли ты искупить свою вину и очистить свое имя от позора службой нашему Императору и Империи? — торжественно поинтересовалась я, делая знак магистру сканировать графа.
К счастью, наш бывший заговорщик думал не долго, моментально оценил все открывающиеся перспективы:
— Желаю.
И я сама по ауре поняла, и мой декан позже подтвердил, что Ибн Дамир искренне желал искупить свою вину, послужить Империи и Императору, да и вообще, сильно раскаивался во всем содеянном. Хотя и
