Саид медленно выдохнул. Может быть, на сей раз его просто раззадорило то, что впервые что-то ускользнуло от него? И ведь влечение было взаимным. Она боролась со своими порывами и желаниями, у него не было ни тени сомнения в этом. Когда он сжимал ее в объятиях, она хотела его с не меньшим пылом, чем он ее. Саид был уверен, что сегодня же будет заниматься любовью с ней, и теперь ощущал во рту незнакомый горький привкус разочарования.
— Как ее зовут? — спросил Клайв.
— Мей… — Но май — коварный месяц, вздрогнув, напомнил себе Саид.
— Может быть, она любит другого? — предположил Клайв.
— Нет. — Саид покачал головой. — У нее нет мужчины.
— Она сказала вам это?
Саид кивнул.
— Почти.
— Может быть, она просто… — Клайв помедлил, прежде чем договорить, — не находит вас привлекательным?
Он снисходительно улыбнулся.
— О, находит. — Саид приложил руку к сильно бьющемуся сердцу. — Еще как находит, — пробормотал он, вспоминая, как она льнула к нему. И ее реакция объяснялась не только сексуальным влечением — впрочем, нельзя отрицать, что и им тоже, — нет, это был голод, усиленный и подчеркнутый утонченной пыткой воздержанием.
Как и у него. Уже давно женщины так не возбуждали его. С тех пор как заболел отец и большая часть ответственности за страну тяжелой ношей легла на плечи Саида. У него просто не было времени предаваться удовольствиям. И ни одна женщина, понял он, не будила в нем настолько сильного желания.
Саид сглотнул. Его шелковые одежды пропитались ароматом ее духов. Это невыносимо!
Он велел слуге приготовить ванну с добавкой бергамотового масла. Оставшись один, Саид разделся и почувствовал себя совершенно раскованным в своей наготе. Его тело было цвета старого полированного дерева, точеные мышцы свидетельствовали о недюжинной силе и энергии.
Это было тренированное тело, хотя нога его ни разу в жизни не переступала порога гимнастического зала; с точки зрения людей вроде Саида, это занятие для самовлюбленных идиотов. Однако длинные мускулистые бедра свидетельствовали о серьезных физических упражнениях.
Особую страсть он питал к верховой езде, которая, как ничто другое, позволяла ему расслабиться. Моменты наивысшей свободы наступали, когда он скакал на своем любимом жеребце по солончакам Эль- Джара и теплый ветер развевал его черные волосы, а ноги крепко сжимали мощные бока Амаша.
Теплая душистая вода сняла часть напряжения, но не все и не надолго. Мей Хадсон и ее светлая красота занимали его мысли, рождая напряжение другого рода. Только огромным усилием воли он подавил вновь охватившее его вожделение. Нет, никогда раньше не терял он контроля над своим телом…
Может быть, подкупить ее? — как-то не всерьез подумал он. Завалить цветами? Или драгоценностями? Он задумчиво потер уже начинающий покрываться щетиной подбородок. Ни одной женщине не устоять перед блеском камней. Выбираясь из круглой ванны, он улыбался, и капельки воды бриллиантами сверкали на его темной гладкой коже.
Саид набросил на себя шелковый халат богатейшего алого цвета и прошел босиком через огромную гостиную в кабинет, где Клайв печатал что-то на машинке. Услышав шаги, тот поднял на него взгляд.
— Сэр?
— Оставь это, — мягко приказал Саид. — У меня есть для тебя другое дело.
— Сэр?
— Узнай, где живет Мей Хадсон. И где она работает.
3
Даже после часовой ванны и ромашкового чая Мей на удивление мало спала этой ночью. Особенно учитывая то, что предыдущая рабочая неделя выдалась очень тяжелой и что за два дня до свадьбы она провела бессонную ночь на девичнике у Джекки.
Большую часть ночи Мей ворочалась, терзаемая сожалениями. И пара черных глаз то и дело всплывала в ее тревожных видениях. Глаз, в которых сверкало невысказанное обещание. И еще тело, которое сулило неисчислимые удовольствия…
Она встала поздно и, еще не одевшись, услышала голос Моны, возбужденно выкрикивающей ее имя:
— Мей! Скорее! Мей!
— Иду.
Она быстро натянула старые джинсы и выцветшую голубую майку и вышла в гостиную, где соседка восторженно прижимала к груди огромнейший букет, состоящий из чайных роз в обрамлении крошечных синих васильков. От его благоухания голова у Мей закружилась, едва она переступила порог комнаты.
— Ух ты! — восхищенно воскликнула она. — Счастливица! Кто твой таинственный обожатель?
— Они не для меня, дурочка, — с завистью выдавила Мона. — На карточке твое имя, смотри!
Дрожащими пальцами Мей взяла конверт и уставилась на выведенные четким почерком буквы.
— Ну? Ты откроешь его? — нетерпеливо воскликнула Мона. — Разве ты не хочешь узнать, от кого они?
— Я знаю, от кого они, — медленно проговорила Мей. — Их прислал Саид.
— Ты не можешь знать наверняка!
— О, могу. — Она улыбнулась краем рта. — Возможно, у меня и было несколько милых поклонников, но ни один из них не потратил бы столько денег на пучок цветов.
Однако любопытство все же победило, и Мей. разорвав конверт, нашла подтверждение своим надеждам и страхам. Записка была очаровательно и высокомерно краткой.
— О Боже мой, как романтично! — пискнула Мона, подглядывающая через плечо.
— Ты так полагаешь? — безо всякого выражения спросила Мей.
— Я была бы на седьмом небе от счастья, получив такие цветы! А такое изящное послание! Ты бы лучше шла собираться.
Но Мей ее не слушала.
— Какая наглость! — выпалила она, снова пробежав глазами записку. — Как он смеет думать, что, стоит ему назвать время, — и я буду покорно ждать, словно овца, предназначенная на заклание?
— Но ведь у тебя не было никаких планов на сегодня, — озадаченно заметила Мона.
— Дело не в этом!
— А в чем же?
— В том, что я не хочу никуда идти с ним!
— Не хочешь? Правда?
Правда была намного сложнее. Мей весьма ценила свои с трудом обретенные независимость и возможность распоряжаться собственной жизнью. И обоих этих приобретений, как она подозревала, Саид мог лишить ее одним прикосновением своих чувственных пальцев.
— Крохотная часть моего существа хочет, — призналась она и увидела, как просветлело лицо Моны. — Но остальная абсолютно уверена в том, что встреча с Саидом сулит мне одни лишь неприятности.
Мона вздохнула.
