Алексей хотел было уйти, но мужчина остановил его:
– Машина недавно точно стояла здесь. Иномарка какая-то, но кто приезжал, не знаю. А до этого другая машина была, отечественная – «десятка». Чьи тачки – не знаю, не подглядывал. А бабка в больнице пропадала месяца два. Болеет, стерва, а сдохнуть не может.
– Да ладно тебе, – дернула его за рукав жена. – Что тебе старуха плохого сделала?
– Хорошего ничего – это точно, – огрызнулся мужчина, – а вот года два назад я рыбу вялить повесил на заборе, а она ее сперла. Она – больше некому. И собака ее…
– Кстати, – перебил его Алексей. – А когда бабка в больнице была, куда собаку сплавляли?
– Отдавала ее какой-то подруге, у которой зять кроликов разводит. Чтоб сторожил.
Глава 21
Вера сидела на кухне. Услышав, как открывается дверь, бросилась навстречу Волошину, но на полпути остановилась. В глазах ее блестели слезы.
– Простите, – прошептала она, – я не подслушивала, поневоле все слышала.
Алексей пошел мимо нее в комнату, взял со стола бутылку, оставленную тренером, и наполнил рюмку.
– Пожалуйста, – тихо попросила девушка, – налейте мне тоже.
Алексей налил в тренерскую стопку. Посмотрел, как Вера неумело поднесла ее ко рту, почти не наклоняя, попыталась глотнуть, задохнулась, а потом, увидев, как Волошин плеснул водку себе в рот, сделала так же. Зажала рот ладонью.
– Возьмите хлеб, что ли, – посоветовал ей Алексей.
Произнес он это как-то равнодушно. Глаза Веры от выпитого покраснели еще больше.
– Вы ее очень любили? – спросила она.
– Надя была хорошим другом. И я только сейчас понял, что самым лучшим и единственным. Другого такого у меня уже никогда не будет.
Именно теперь Алексей осознал, что не увидит Надю никогда, и что не кто иной, а он сам виновник ее гибели. Еще совсем недавно она была здесь, была рядом с ним, радовалась празднику, улыбалась, пела песни…
– Почему так? – прошептал он. – Какая-то идиотская игра, в которую влезли кретины вроде меня. Ну, черт с ними, со мной, наконец, – почему должны были пострадать посторонние и невинные люди? Если бы я только знал, что знакомство со мной приведет ее к гибели!
Волошин посмотрел на Веру:
– Вы ведь тоже в большой опасности.
Вера пожала плечами.
– Что молчите? Зачем вы здесь? Знаете теперь, что это очень опасно, а все равно остаетесь. Неужели только ради денег, которые мы вам обещали?
– Нет, – покачала головой девушка. – Ваши деньги мне не нужны.
– Так уезжайте отсюда скорее и подальше. Я сейчас заплачу вам столько, сколько скажете.
Но Вера молчала.
– А лучше, – Волошин задумался, – давайте уедем вместе. Брошу я эту игру, и мы с вами куда-нибудь подальше рванем. Найдем маленький городок, вы будете детям музыку преподавать, а я…
Алексей замолчал, пытаясь вспомнить, что же он умеет делать хорошо, но ничего на ум не пришло.
– Я тоже буду что-нибудь делать полезное и нужное. Поселимся рядом, станем часто встречаться и пить зеленый чай на какой-нибудь веранде, летом нас закусают комары, а со старого проигрывателя будет звучать «Божественная поэма» Скрябина.
– Слишком хорошо, чтобы сбылось, – улыбнулась своим мыслям девушка. – Мы никуда не поедем. Вы сами знаете.
– Да хоть сейчас!
– Нет, вы не тронетесь с места, пока не найдете своего друга.
И это была правда.
Глава 22
Уйдя из дома, Филатов не взял с собой никакого оружия. Может быть, знал, что никогда не сможет выстрелить, а может, надеялся укрыться там, где его никто не найдет, и потому пистолет или карабин окажутся просто лишним грузом. Тревожило другое – дом, в котором жила Эмма, тоже куда-то сбежал, а на его месте вдруг появился точно такой же, ничем ни отличающийся, но все-таки другой. Это походило на какой-то зловещий розыгрыш, да и сама игра казалась виртуальным вымыслом, который вдруг выплеснулся в реальную жизнь, и теперь в нашем мире существуют и живут по своим компьютерным законам двухмерные бестелесные и эфемерные, злобные существа, неосязаемые, как голограммы. Они творят зло и уничтожают все вокруг себя; количество их не уменьшается, а увеличивается с каждым днем, с каждым часом, с каждой минутой.
Вера с утра опять засела за компьютер, Волошин стоял за ее спиной и наблюдал, что она вытаскивала из несуществующего пространства.
Минтону заказали Цахеса, за Чехом теперь должен гоняться Бен Ладен, Гудзонского Ястреба повесили, Гонгконский Сокол обещал выклевывать всем глаза, Кобра хотел передушить всех; но больше всего угроз поступило Минтону – он был теперь самым богатым игроком, а, следовательно, самым опасным.
– Стоп! – сказал Волошин. – Надо думать, а не смотреть тупо в ящик. Нужна новая тактика, стратегия, а в первую очередь необходимо новое отношение к самой игре. Начнем с самого невероятного – с того, что никакой игры нет вовсе: просто группа талантливых мошенников придумала ее для того, чтобы набрать какое-то количество участников, которые вносят вступительный взнос, скажем, по десять тысяч, после чего мошенники просто забирают деньги и растворяются. Шестнадцать тысяч дураков нашлось по всему миру. Это сто шестьдесят миллионов долларов. Кто побежит за помощью в полицию и заорет: «Помогите! Ограбили! Я хотел стать киллером и убить как можно больше людей, а у меня мои десять тысяч отобрали, заработанные нелегким трудом, между прочим». Сто шестьдесят миллионов – бешеная сумма. За пять процентов можно даже организовать видимость игры – с посланиями, виртуальными перебранками, с театрализованными постановками для теленовостей. Каждый игрок считает, что гибнут другие, а он – самый везучий. Проходит месяц, другой – игра продолжается, а потом вдруг обрывается: уходит туда, откуда и явилась, – в пустоту. А ведь, помимо первоначальных взносов, были потом еще и подсказки игрокам – каждая стоимостью по пять тысяч, так что не сто шестьдесят тысяч на кону, а вполне возможно, что и миллиард, а такие суммы не возникают из пустоты. Вполне возможно, что семьсот пятьдесят миллионов евро, о которых недавно сообщали, – те, что похитил служащий французской финансовой компании, – это деньги игры. Средства просто аккумулировали на одном счете, для этого выбрали крупную компанию с солидной репутацией, но уже разорившуюся, и законным образом распылили всю сумму. Списали на какого- то сотрудника, якобы исчезнувшего, а того, вероятно, или в долю взяли, или, скорее всего, убили. Потому-то игра и подходит к концу. Так что зря Ванька боялся.
– Нет, – покачала головой Вера. – Вспомните Сталкера в Москве, наш поход в ресторан на Финском заливе и три трупа там…
– Пусть, – не дал ей договорить Алексей. – Представим самое страшное – то, что игра существует в реальности. Тогда получается, что она никогда не закончится. Нет, вполне вероятно, что она закончилась до того, как началась – если даже в живых останется хоть один игрок… Что мешает организаторам запустить в игру компьютерного человека? Скажем, того же Бен Ладена – уцелевший игрок будет всю жизнь гонятся за ним или бегать от него, а того на самом деле нет. Деньги-то уже давно у других – умных, хитрых, жестоких. Вариантов очень много; например, еще до начала игры организаторы, имея на руках адреса и портреты всех участников, большую часть отстреляют. Все может быть, кроме одного – честной игры. Так что, Вера, попробуем и мы сыграть нечестно. Для начала проверим мой счет. Если деньги есть, то они где-то лежат; значит, надо определить банк, куда никто и не пытается залезть. А если попытаться проникнуть в компьютерную программу банка и снять со счета мошенников определенную сумму? Какие действия предпримет держатель счета или держатели? К кому обратятся за помощью в случае, если потеряют часть денег? Вряд ли побегут в полицию, в Интерпол, в ФБР, в МОССАД или куда-то еще. Что они скажут? Ах! Из нашего нечестно заработанного миллиарда кто-то, а именно Минтон, свистнул пятьдесят миллионов причитающихся ему призовых денег. Давайте попробуем!
