Я проснулся сам. В иллюминатор заглядывало ласковое солнышко, а 'Мелисса' плавно раскачивалась на остатках волн, что остались после шторма.
Когда я поднялся на мостик, Фред был уже там и о чем-то разговаривал с сти Молеуеном. В руках у сти Молеуена имелась астролябия, с помощью которой он и пытался выяснить, куда нас занесло. Вопрос насущный. Почти четверо суток нас сносило на запад. Если принять ход 'Мелиссы' даже за пять лиг, то получается… получается, примерно, ага, около пятисот местных морских лиг или почти тысяча километров от той точки на карте, где повстречал нас шторм. А в милях это будет…
Да кому они здесь интересны, земные морские мили, даже мне самому уже давно нет.
Когда я поинтересовался состоянием корабля после перенесенного им шторма, фер Груенуа ответил:
— Хоть с этим нам повезло. Корпус не дал течи, а такелаж не требует ничего, кроме мелкой починки.
'Земля!' — крикнул с мачты впередсмотрящий, сидевший в 'вороньем гнезде'.
Фер Груенуа посмотрел на расчеты, произведенные сти Молеуеном, углубился в карту и, после нескольких секунд сосредоточенного молчания, что-то пробормотал себе под нос. И больше всего это было похоже: из огня да в полымя.
Глава 15. Морская дьяволица
Я взглянул на карту через плечо фер Груенуа. Не похожа она была на те, которые были мне привычны. Горы изображены горами, вода имела бледно-голубой цвет, темнея на глубине. Лес, как и положено, зеленый, и даже присутствовали изображения каких-то морских животных. Вот это определенно кит, кто еще может пускать фонтаны. Только какой-то зубастый он и выглядит скорее хищником. А вот тех я определенно еще не видел и больше всего они были похожи на гибрид осьминогов с акулой. Вряд ли они существуют на самом деле, скорее дань легендам о морских чудищах.
Красивая карта, такую бы на стену повесить, неплохо бы смотрелось. И еще ту пару пистолетов, что лежали по краям, не позволяя ей скрутиться в рулон.
На миг почудилось, что я снимаюсь в каком-то историческом фильме, слишком уж бутафорским все вокруг смотрелось. Даже Фред, в плаще, шляпе с пером и с усами, смотрящими вверх своими острыми кончиками. Ему бы еще трубку, с изогнутым чубуком и медной крышечкой над чашкой. Вот только не курят здесь, в этом мире. И наваждение сразу схлынуло.
Так, где это мы? 'Мелисса' держала курс на огромный остров. Ага, вот он на карте. Не спутаешь, остров здесь единственный. И определенно заселен, потому что тот, кто рисовал эту карту, обошелся без всяких пошлостей, изображавшими поселения кружочками, с точками внутри при нужде.
Город на карте был изображен городом, с крепостными стенами и башнями.
Были на острове обозначены и три селения поменьше, с тщательно прорисованными домиками у самой воды. Только лодочек на берегу не хватает, настолько все похоже на красивую картинку.
А вот проекция имелась, подобная той, что у нас называется меркаторовой.
И север там, где ему и положено — вверху карты, а не вовсе на юге, как у китайцев или западе, как у средневековых европейцев.
Так, не очень-то я и ошибся, прикидывая, куда нас могло снести. Невязка незначительная, два лаптя, не больше. Сутки хода под попутным ветром на каждый. Хорошо, что навигатором сти Молеуеном, я бы им наплавал.
Остров назывался Мойнстоф. И единственный город-порт также. Селения на карте названиями осчастливлены не были, но именно это волновало меня меньше всего.
— В чем причина твоего беспокойства, Фред? Остров принадлежит Изнерду?
Фер Груенуа оторвался от карты.
— Нет, Ваша светлость. Здесь всё несколько иначе.
Я взглянул на Фреда. Фер Груенуа тоже граф, так что мы вполне можем обойтись без всяких тонкостей этикета.
Если же такое обращение связано с последними событиями, то зря он.
Мы там все участвовали и заслуга наша равная. И я до сих пор радуюсь тому, что изнердийские корабли отказались от преследования. А вот о причинах можно только догадываться.
— И в чем же тогда проблема, Ваша светлость? — ответно обратился я.
Теперь фер Груенуа взглянул на меня.
— Мойнстоф — особый город, — пустился в объяснения Фред. — Как то так сложилось, что он остался независимым от кого-либо то ни было. О причинах этого можно рассуждать долго, но факт остается фактом. И в его гавани можно увидеть кого угодно — от пиратского катласа до тримура Скардара. Мойнстоф — как бы нейтральная территория, и, пока ты находишься в его порту, тебе ничего не угрожает. Почти ничего.
— И что же может угрожать в нашем случае?
Фред посмотрел на развевающийся флаг.
Да, наш флаг не похож ни на флаг Вольного братства, так называли себя пираты, ни на флаг любой из держав.
Иногда я не понимаю, вас, людей этого мира, хотя нахожусь здесь уже достаточно долго. Мойнстоф — как ты сам сообщил, нейтральная территория. Или все же нет? Или дело в том, что 'Мелисса' — бывший корабль Изнерда, что достаточно легко обнаружить по характерным особенностям обводов ее корпуса? Или еще в чем?
— И что вы предлагаете, господин граф?
— Решать вам, Ваша светлость.
Ты здорово изменился, Фред, за то время, что я тебя не видел. Очень надеюсь, что это пройдет. Нет, тебя не сломали, но ты не тот, что был раньше. Когда-то, когда я увидел Фреда в первый раз, то смог охарактеризовать его всего двумя словами — веселая бесшабашность. Теперь он другой. И прежним он мне нравился больше.
Если разобраться, ничего страшного с ним не произошло.
Побывал в рабстве, сбежал, опять побывал, снова сбежал. Наверняка, первое время в плену здорово получал за строптивость, пока, наконец, не осознал свое положение.
Ну и что здесь особо трагичного? Или есть ещё что-то, о чем он не стал мне рассказывать?
Что касается моего герба, развивающегося над коутнером…
Перед тем, как стать эмблемой автомобильной фирмы, он был изображен на борту боевого аэроплана. И лишь затем был подарен основателю фирмы. Но это так к слову.
Мне кажется, Фред, если я его сейчас, в угоду обстоятельствам, спущу, то что-то потеряю внутри себя. Какую-то крохотную, но очень важную частичку.
— В принципе, мы можем в Мойнстоф не заходить. И если нам опять повезет…
Да, Фред, в этом ты прав. И солонины немного осталось, и черепахи тоже не закончились. Да и галеты есть, хоть и приходится делить их с червячками.
Хорошие давно закончились, а те, что остались…
Так что проблема только с водой. Но, если нам повезет и пойдет дождь…
Вот только есть еще кое-что, Фред.
Ты ведь сам говорил мне, что Бертоуз хотел, чтобы его похоронили на берегу. После боя мы собрали все, что от него осталось, и завернули в несколько слоев просмоленной парусины. И даже соли не пожалели.
Вот только плохие из нас получились мумификаторы, и его тело все сильнее напоминало о том, что оно все ещё на борту 'Мелиссы'. Конечно, можно похоронить его так, как и принято в морских обычаях: вложив в мешок с телом ядро и отправив за борт. Но берег, вот он, рядом, почти весь горизонт занимает. Да и люди вокруг, они ведь всё видят и делают выводы. И это их право. А я обещал выполнить его последнее желание.
