придумывать ещё одну. Получилось нечто среднее между тем, что хотел увидеть он и тем, чего желал я.
Но получилось. Вот только очень хотелось зевнуть, и, наверное, это было нервным. Потому что бравируй, не бравируй, но ничего хорошего от этой встречи я не ждал.
Хотя буквально днём назад Иджин заявил мне, в полушутку в полувсерьёз, что для него обычно, что, не будь конфликта между мной и Диамуном, я вполне мог бы получить награду Скардара, того же Белого Волка. Белый Волк, объяснил мне Иджин, представляет собой восьми лучевую звезду немалой величины, выполненную из золота, в центре которой имеется изображение волчьей головы.
Бывает она трёх степеней и самой высшей считается, никогда бы не подумал, первая. Не надо мне никаких наград, да и на награждаемых таким взглядом не смотрят.
Немного помолчали, и я смог, наконец, разглядеть комнату, в которой оказался.
Скромная в размерах, скромно обставленная и явно не предназначенная для приёма высоких гостей. А вот спрятать в ней абсолютно незаметно нужное количество людей было проще простого.
Хотя бы за этой ширмой, или за той резной панелью, либо в темном углу у меня за спиной. Имелся и такой, хотя света в комнате хватало. Крутить головой было невежливо, но именно его отражение виднелось в стеклянных дверцах бюро. Видимо недоработка. Или наоборот, всё продумано до мелочей.
Наконец, дело дошло и до слов.
Поначалу разговор шёл ничего не значащий. Дир Сьенуоссо поинтересовался здоровьем Её Величества Янианны I, о чём я и сам горячо хотел знать. Затем были ещё вопросы, частью о людях, большинство из которых оказались мне знакомы, частью я услышал незнакомые мне имена.
Для меня было новостью узнать о поветрии моровой болезни, случившейся в провинции Караскер, к счастью не обернувшейся эпидемией.
Поговорили немного даже о моде. Светский разговор, не более того.
Затем снова помолчали, что дало мне возможность пригубить из бокала, стоявшего передо мной на столе.
После этого Минур коротко звякнул в колокольчик, призывая слугу, вполголоса отдал ему распоряжение, ни одного слова из которого я не понял, и вот тогда он заговорил о том, для чего меня, наверное, сюда и привели.
— Как вы считаете, господин де Койн, сможет ли Империя открыто выступить на стороне Скардара в войне с Изнердом?
— Нет, — сразу же оговорился он, — Империи вовсе не следует послать свой флот или даже часть его к берегам Скардара, этого не требуется. Но вот, допустим, отправить его к Менисуайским островам, чтобы вернуть их.
Менисуайские острова ещё в ближайшей истории принадлежали Империи, являясь её единственной колонией, это я знал.
Потом случилось морское сражение, его так и называли — Менисуайским, с флотом Тетлиньера, государства, никогда не являющегося дружественной державой по отношению к Империи. В сражении этом победителя не оказалось, хотя каждая сторона настаивала на том, что именно она взяла верх.
Как бы там ни было, Империя лишилась своей единственной колонии, и такой товар как хлопок стал предметом экспорта. Говорят, раньше его хватало, имелись даже излишки, позволяющие им торговать.
Время от времени вопрос о возвращении Менисуайских островов вставал на самом высоком уровне. Находились люди, достаточное весомые в масштабах Империи, чтобы его поднять. Их позиция была понятна, слишком много они потеряли, когда это произошло.
Вот только что это даст Скардару?
Ответ Минура на мой невысказанный вопрос не заставил себя долго ждать.
— В морском порту Кенгуйо, расположенном на самом крупном острове Менисуайо, находится морская база Изнерда, единственная в тех краях. Если бы Империя вернула острова себе, Изнерд был бы вынужден увести свой флот.
Так вот, господин де Койн, могли бы вы мне пообещать уговорить Её Величество сделать такой шаг? Ведь это в наших общих интересах, — многозначительно добавил он.
— Кстати, через два дня в Империю, под охраной, отправляется торговый караван. Представляете, две, максимум три недели плавания при попутном ветре и вы дома.
Всё это хорошо и замечательно, в моих планах на будущее присутствует и хлопок, много хлопка, вот только существует одна немалая проблема. Тетлиньер давний союзник Трабона, королевства, имеющего с Империей общую границу. И Трабон вполне может ввязаться в эту войну.
В последние несколько лет только искусство имперских дипломатов удерживает Трабон от войны с Империей. Мир между двумя этими странами настолько хрупкий, что Трабону вполне хватит такой причины, чтобы разбить его даже не в осколки, в мелкую пыль. И тогда Империи придется вести войну сразу на два фронта. Возможно даже и на три, поскольку неизвестно, как поведет себя Изнерд.
И как вы себе это представляете, многоуважаемый господин дир Сьенуоссо?
Я вернусь в Империю, мы сыграем свадьбу, и после этого заведу разговор о вашей просьбе. Скажу: такой хороший дядька, так мне помог, и ещё я ему обещал. И всего-то нужно развязать войну.
Дело даже не в том, что императрица не принимает таких решений самостоятельно. Не сомневаюсь, если этот вопрос снова всплывет, найдется много господ, двумя руками проголосующих за то, чтобы послать флот к островам.
Одни сделают это потому, что много потеряли, другие наоборот, потому что много приобрели, и я так думаю, что не без вашей помощи, конечно же, как вас там, Ондириер. Вполне возможно, что в этой ситуации мнение императрицы, навязанное ей мною, будет решающим.
Империя — держава могущественная, и ей оккупация территорий не грозит в любом случае.
Возможно, Империи потерпит поражение в этой войне, и ей придется уступить часть своей земли. Но возможно и такое, что она сможет победить. Пусть её морской флот и не самый могучий в этом мире, но её сухопутные войска…
Вот только зачем всё это нужно? Нет, только не сейчас. Пять лет мира, всего пять лет. Может быть чуть больше. Или даже меньше.
В вашем мире ещё не нашлось человека, который сказал, что есть только два союзника, это армия и флот державы? Пусть эти слова были сказаны о моей родине, вот только родина у меня сейчас другая. И именно у неё только эти два союзника, а остальные так, к месту, по интересам.
Мне должно хватить пять лет, по крайней мере, на первые два этапа, задуманные мною. А всего их три. И первым этапом будет серьезная модификация того оружия, что имперская армия имеет сейчас.
Эти нововведения так просты и так эффективны, что я даже своих людей не могу пока вооружить так, как могу. Потому что возможна утечка, а мне нужно время на то, чтобы подготовиться.
И тогда и врагам Империи, и её друзьям останется только догонять. Догонять и не угнаться.
Да, я старательно не лезу в политику, и не лез бы дальше, если бы не одно. Женщина, которую я люблю — не дочь мелкого барона, седоусого капитана корабля или даже графа. И все её заботы, печали и тревоги — это и моя боль и печаль.
И мне нужно всего пять лет мира. Нужно именно мне, как бы глупо это не звучало сейчас. И я сказал:
— Нет, этого я делать не буду.
Ну что заставило тебя это произнести? Ты можешь наобещать всё, что угодно, всё. Взамен через два дня ты окажешься на борту корабля следующего в имперский порт. И через каких-то две недели при попутном ветре…
Возможно, ты больше никогда в жизни не встретишь этого человека. Но, даже если это и произойдет, тебе достаточно будет произнести всего четыре слова — 'у меня не получилось'. Ну и что заставило тебя произнести эту фразу?
Ведь вполне возможно и такое, что все события, о которых говорил Минур, произойдут и без того, что ты примешь в них участие.
Если Минур и испытал разочарование, на лице его ничего не отразилось.
— Это ваше окончательное решение, господин де Койн?
С самым решительным видом я кивнул головой. Решение окончательное, окончательней некуда. Мне
