Человек среди религий

равен.

На этот раз сам Бутюн помахал Тюбуну. Потом завертелся, закружился – и вот он уже стоит у классной доски и детям урок объясняет.

'Да нет, – думает Тюбун, – учительством семью не прокормишь. Так что извини, Бутюн, не получится. Нечего тут указывать-предсказывать'.

Пришлось Бутюну ещё раз показаться, и ещё раз, прежде чем Тюбун понял, что ему и на самом деле надо в учителя идти. Очень уж Бутюн оказался упрямым. Да и жена сторону Бутюна приняла, хотя ничего о нём и не знала. 'Проживём, – говорит. – Главное, чтобы ты своим делом занялся'.

Стал Тюбун учителем, и зажили они со своими детишками вполне чудесной жизнью. Если и случались трудности, Тюбун уже знал, в чьи глаза ему надо заглянуть, чтобы понять, как поступить. А глаза эти, кстати, становились всё замечательнее.

Помощь в разгадке

Когда человек попадает в силовое поле религии, когда он внимает вероучителю, когда он приводит в порядок своё мировоззрение, вдохновлённый открывающимися перед ним истинами, – это лишь самое начало его религиозного пути. Рано или поздно ему необходимо перевести всё услышанное и понятое на язык собственной жизни.

Религиозное учение, религиозная традиция дают множество примеров, на которые можно опереться. Каждый из них – это чья-то разгадка и осуществление своего прообраза личности. Но какой из этих примеров – для меня? И насколько он для меня? Как мне с их помощью разгадать прообраз своей личности, как осуществить его?…

Потенциал религии определяется не только соборным сознанием, но и её способностью помочь человеку понять самого себя. Сила религии не только в том, научить догматам, преподать азы церковной нравственности, но и в том, чтобы поддержать каждого в его духовном самоопределении. Соборность вырастает из самобытности. В этом её главное отличие от стадных эмоций толпы, которыми можно манипулировать в соответствии со взятой на вооружение идеологией.

Идеологическое манипулирование как раз и состоит в том, что вместо помощи по разгадке тебе подсовывают общую разгадку-клише. Отгадку-заслонку, мешающую тебе увидеть себя.

Помогая человеку расшифровать его прообраз личности, церковь должна дать ему не готовое решение, а некоторые ориентиры и навыки ориентации, которые позволяют искать и находить свои ответы. Но бывает и по-другому. Бывает, что духовное наставничество впрямую выводит к пониманию жизненной задачи. Это происходит тогда, когда наставник сумел увидеть прообраз твоей личности, а ты сумел довериться его взгляду.

Если призвание человека лежит в области религиозной деятельности, церковного служения, участие церкви в определении этого призвания происходит вполне органично. Однако содействие обычному, мирскому самоопределению имеет свои особенности.

Церковь (или ориентатор, действующий от её имени) не всегда располагает опытом, связанным с тем кругом интересов, к которому расположен ищущий себя человек. Вряд ли священник скажет тебе, достаточно ли у тебя таланта, чтобы взяться за перо или за кисть. Вряд ли церковь определит, обладаешь ли ты способностями, необходимыми для исследований в области дифференциальных уравнений. Здесь религия может лишь укрепить личность и не мешать ей искать наиболее верное приложение своих сил, разгадывать своё призвание.

Не мешать в выборе направления, но вместе с тем и помогать укреплением связи с Высшим.

Церковь построена вокруг тайны, в смысл которой она старается вникать и которую оберегает от вульгаризации. Она помогает человеку прикоснуться к этой тайне и наполнить её смыслом свою жизнь. Но и в человеке заключена тайна: тайна личности. На взаимодействии этих двух тайн – тайны Высшего и тайны идущего к Высшему – основаны взаимоотношения церкви и личности. Ни к той, ни к другой тайне нельзя относиться пренебрежительно: они слишком связаны друг с другом. Ни ту, ни другую невозможно исчерпать до конца.

Помощь в осуществлении

Сложно разграничить усилия по разгадке прообраза личности и усилия по его осуществлению, да и не может существовать между ними чёткой границы. Наоборот: только из попыток осуществления начинает вырисовываться догадка о себе. Только осуществлением она проверяется и уточняется. Но всё же постепенно происходит перемещение точки приложения сил – от определения своих главных задач к их решению.

Когда наше чувство призвания развито и требует своего, когда наше чувство веры развито и требует своего, всё дело в том, насколько совпадает это 'своё' у того чувства и у другого.

Чем глубже у человека чувство веры, тем острее для него необходимость в духовной ориентации своих усилий и в духовной поддержке своего делания.

Чем острее у человека чувство призвания, тем самостоятельнее он в его раскрытии.

Здесь часто возникает поле особого напряжения. Чувство призвания и само по себе несёт человеку энергию, необходимую для своего осуществления. Оно в силах ради этого вступить в конфликт с другими чувствами. При неточном понимании прообраза личности это ведёт к большим внутренним противоречиям.

Церкви тоже не всегда просто поддержать человека в его определившемся призвании. По-настоящему это возможно лишь при условии, что тем, через кого идёт церковное участие в жизни творческого человека, удаётся в достаточной степени понять прообраз его личности. Без этого он в лучшем случае получит лишь стандартизированную помощь, которая может оказаться вовсе и не помощью. Если же церковь в отношении к личности будет исходить не из духовной, а из корпоративно-догматической точки зрения, то к внутреннему конфликту может добавиться и внешний.

Здесь важно, чтобы церковный ориентатор, имеющий дело с тем, в ком развито личностное начало и чувство призвания, тоже оказался личностью.

Легче, разумеется, поддерживать и укреплять тех, чьё жизненное осуществление идёт устоявшимися путями. Но чем больше в осуществлении творчества, чем ярче обновлённый взгляд личности на мир, тем важнее помочь такому человеку, даже если для этого необходимо обновление церковных навыков поддержки. Культивировать духовное творчество поддержки творческих людей – это задача для той церкви, которая чувствует свою ответственность за созидание завтрашнего дня человечества.

Если этого не происходит, вполне может развиваться обратный процесс, и примеров тому в истории предостаточно. Отсутствие духовной поддержки со стороны церкви, хранительницы духовных ориентиров, может приводить человека к странному выбору: или отказаться от осуществления своего прообраза, отчуждающего его от церкви, или идти по своему пути дальше на свой страх и риск, теряя прежнее ощущение соборности.

Но история опять-таки показывает нам, что ярко выраженное призвание – ядро прообраза личности – может стать самостоятельной духовной силой, если соборное