Верховного Совета России... Непосредственная её подготовка Крючковым и Язовым была поручена своим заместителям Агееву и Ачалову, которые в течение 20 августа разработали операцию под кодовым названием «Гром» [3464].
С этой целью сначала состоялось совещание на Лубянке у Г.Е. Агеева, затем в Министерстве обороны СССР - у В.А. Ачалова. Среди тех, кого пригласили на совещание в Министерство обороны, был и П.С. Грачёв [3465]. Из числа присутствовавших нам известны: Г.Е. Агеев, В.А. Ачалов, В.И. Варенников, А.А. Головнёв, Б.В. Громов, В.Ф. Карпухин. Д.Т. Язов [3466].
«Хотя совещание проходило у Ачалова, - показывал на следствии П.С. Грачёв, - но создавалось впечатление, что вёл его Агеев... Агеев изложил план, по которому следует действовать при захвате «Белого дома»: окружаем, ВДВ клином подходят к зданию, а в образовавшийся проход врывается группа «Альфа» КГБ и обезоруживает находящихся в здании людей...» [3467].
«Моя мысль, - утверждает П.С. Грачёв, - была направлена на то, чтобы до конца выяснить, план захвата и принять соответствующие меры по его предупреждению, исходя из договорённости с Б.Н. Ельциным... Я сказал присутствующим, что они не знают обстановки в районе «Белого дома», в приёмной находится генерал Лебедь, который там был и может доложить обстановку. Ачалов поддержал меня, и в кабинет пригласили Лебедя» [3468].
«Лебедь доложил, что внутри здания до 700 вооружённых людей» [3469], «вокруг здания многотысячные толпы.., построены баррикады», поэтому «ни о каком штурме не может быть и речи» [3470], так как «при штурме будет много крови» [3471].
Несмотря на информацию А.И. Лебедя, общий замысел штурма был одобрен, после чего совещание, по свидетельству Б.В. Громова, перешло к определению задач отдельным «подразделениям МВД СССР, КГБ СССР и МО СССР» [3472].
Когда все разошлись, В.А. Ачалов поручил заместителю командующего МВО генерал - лейтенанту А.А. Головнёву, руководителю «Альфы» В.Ф. Карпухину и А.И. Лебедю провести «рекогносцировку подступов к зданию Верховного Совета», а когда они вернулись в Генштаб, предложил А.И. Лебедю «набросать план блокирования здания Верховного Совета», что и было сделано за пять минут. По свидетельству А.И. Лебедя, он был уверен, что В.А. Ачалов забракует его план, однако он бросил на него беглый взгляд, выразил своё одобрение и отправил в Министерство внутренних дел к Б.В. Громову для согласования. Б.В. Громов, тоже не вникая в существо плана, сразу же с ним согласился. Из этого А.И. Лебедь сделал вывод, что ни В.А. Ачалов, ни Б.В. Громов выполнять этот план не собираются [3473].
Если допустить, что совещание завершилось около 14.30, к 15.00 была завершена рекогносцировка, к 15.30 составлен и одобрен план, к 16.00 доставлен в МВД, то из МВД в штаб ВДВ А.И. Лебедь мог вернуться не ранее 16.30.
Здесь, если верить ему, он заявил П.С. Грачёву, что участвовать в этом деле не хочет. Неожиданно для него командующий ВДВ «просиял», сообщил, что штурм назначен на 3 часа ночи и предложил проинформировать об этом Верховный Совет Российской Федерации [3474] .
По свидетельству А.И. Лебедя, «он снял с себя тельняшку, погоны и эмблемы» и «поехал в Белый дом». Возле него «перехватил» нескольких человек, сообщил о готовящемся штурме Белого дома и «с этой информацией отправил их к Ельцину», но, как утверждал А.И. Лебедь, чтобы защитники Белого дома «ушами не хлопали», сказал, что штурм намечен на 2 часа ночи [3475].
По свидетельству Б.В. Громова, в 17 часов он «позвонил Р. Аушеву и сказал ему, что на три часа ночи назначено сосредоточение войск у «Белого дома», там будет действовать специальный отряд КГБ с проникновением внутрь здания, предложил ему передать эту информацию в «Белый дом» [3476].
Было ли это совпадением, сказать пока трудно. Но показательно, что именно 20 августа в 17.00 Б.Н. Ельцин подписал Указ №64 и «принял на себя командование вооружёнными силами на территории России» [3477].
И тогда же, в 17.00, «по внутренней трансляции Дома Советов» было «передано сообщение: перехвачен радиоприказ военного командования о начале штурма Белого Дома... Мужчинам, находящимся внутри Белого дома, раздали оружие, женщины покинули здание» [3478].
Вечером 20 августа состоялось очередное заседание ГКЧП, на котором присутствовали О.Д. Бакланов, В.И. Болдин, В.Ф. Грушко, В.А. Крючков, Б.К. Пуго, В.А. Стародубцев, А.И. Тизяков, Г.И. Янаев, Д.Т. Язов и ещё несколько приглашённых лиц. B.C. Павлов, «у которого развился гипертонический криз» отсутствовал. Когда была доложена информация о развитии событий, среди собравшихся возникли разногласия. Если О.С. Шенин продолжал настаивать на необходимости активных действий, то О.Д. Бакланов и А.И. Тизяков заявили о возможном выходе из ГКЧП. Как утверждается в обвинительном заключении по делу ГКЧП, итогом этого заседания было решение о «проведении боевой операции по захвату здания Верховного Совета России» [3479].
Однако два командующих, от которых зависела судьба этого решения (П.С. Грачёв - командующий воздушно - десантными войсками, на которого было возложено командование операцией «Гром», и Б.В. Громов - командующий внутренними войсками), встретившись после совещания у В.А. Ачалова, договорились не участвовать в этой операции [3480].
Одновременно «Белый дом» предпринял меры по нейтрализации воинских частей. «В тот вечер, - вспоминает Е.Т. Гайдар, - знакомлюсь с Геннадием Бурбулисом. В его кабинете шумно, за столом председатель Комитета государственной безопасности Российской Федерации Иваненко пытается связаться с генералами, командующими округами... Иваненко непрерывно связывается по телефону с командирами Московского военного округа, внутренних войск, частей КГБ. Говорит примерно одно и то же: звоню по поручению Ельцина, не ввязывайтесь в это дело, держите личный состав и технику в стороне... « [3481].
По мере приближения к полуночи напряжение в Белом доме нарастало. В 21.00 был запрещён выезд машин за ограждение и тогда же дана команда «закрыть» «проходы в баррикадах» [3482].
«Белый дом» застыл в ожидании штурма.
В ожидании штурма
Чем же в ту тревожную ночь был занят российский президент?
По его словам, несмотря начавшуюся за стенами «Белого дома «стрельбу», он продолжал стоять у руля власти. «Примерно в два тридцать ночи, - вспоминает Борис Николаевич, - я посмотрел на часы, закрыл глаза и мгновенно отключился. Когда снова началась стрельба, меня растолкали помощники. Повели вниз, прямо в гараже надели бронежилет, усадили на заднее сидение машины, сказали «Поехали». Когда двигатель «ЗИЛа» заработал, я окончательно проснулся» [2483].
Если это описание соответствует действительности, возникает вопрос, в каком же состоянии находился в тот вечер Борис Николаевич, если заснул на одном из этажей «Белого дома», а «проснулся» только в подвале?
Когда Борис Николаевич «проснулся» и поинтересовался, куда его собираются везти, ему сообщили, что в американское посольство. И тут, несмотря на то, что вариант использования его в качестве убежища был им одобрен, Б.Н. Ельцин протрезвел и «категорически отказался покидать Белый дом», после чего «было решено спуститься в бункер» [3484].
По утверждению А.В. Коржакова, Б.Н. Ельцин лёг спать не в полтретьего, а «около одиннадцати вечера». Но едва он заснул, как на улице «послышались выстрелы» и его эвакуировали в бункер [3485]. Главный ельцинский архивист Р.Г. Пихоя, который был свидетелем этого исторического эпизода, пишет, что он произошёл «около 12 часов ночи» [3486].
В то время я был на Краснопресненской набережной, между Горбатым мостиком и Приёмной Верховного Совета. И могу засвидетельствовать, что не слышал там никаких «выстрелов».
