l:href='#c_3525' type='note'>[3525].
«Утром, - вспоминает Ю. Прокофьев, - я приехал в Кремль, у Янаева снова собрался ГКЧП» [3526]. Сообщение о том, что Д.Т. Язов решил вывести войска из города, вызвало удивление и возмущение. Поэтому решили отправиться в Министерство обороны [3527].
«В 10 часов утра 21 августа, - читаем мы в воспоминаниях В.А. Крючкова, - несколько членов ГКЧП, а также Шенин, Прокофьев и Плеханов, который был приглашён несколько позже в связи с предстоящей поездкой к Горбачёву, отправились к Язову на Фрунзенскую набережную в Министерство обороны» [3528].
По воспоминаниям Ю.А. Прокофьева, по дороге в Министерство обороны В.А. Крючков позвонил Б.Н. Ельцину и предложил ему вместе с ним лететь к М.С. Горбачёву в Форос. А затем через некоторое время позвонил Борис Николаевич и заявил, что отказывается от сделанного ему предложения, так как опасается «матроса Железняка» [3529].
Как явствует из материалов следствия, прибывшие к Д.Т. Язову «Крючков, Бакланов, Плеханов, Тизяков и Шенин настаивали на продолжении борьбы» [3530] и только после бурных прений было решено «ехать к Горбачёву, приглашать его в Москву» [3531].
Между тем, как мы знаем, решение «ехать к Горбачёву» существовало у В.А. Крючкова уже к трём часам ночи. Это значит, на последнем заседании ГКЧП он продолжал дурачить своих товарищей.
Как вспоминает Ю.А. Прокофьев, на этом заседании он «заявил, что теперь чётко понял: это политическая провокация, которая поставила под удар и страну, и партию, и другого выхода, кроме как застрелиться, никому из членов ГКЧП в этой ситуации не остаётся». По свидетельству Ю.А. Прокофьева, его поддержал только О.С. Шенин [3532], затем позвонил В.И. Варенников и тоже согласился с ним [3533].
Между тем в 11 часов, т.е. в то время, когда члены ГКЧП ещё, видимо, находились в Министерстве обороны СССР, в «Белом доме» открылась внеочередная сессия Верховного Совета РСФСР. Самое удивительное заключается в том, что она транслировалась по радио и телевидению [3534].
Следовательно, отправляясь в Министерство обороны, В.А. Крючков уже отдал радио и телевидение под контроль Б.Н. Ельцина, ни с кем из своих «товарищей по оружию» это не согласовав и никого не поставив в известность.
После того, как Верховный Совет РСФСР осудил «путчистов», Б.Н. Ельцин направил в адрес ГКЧП требование «прекратить свою противоправную антиконституционную деятельность» и отменить все принятые им решения [3535].
Утром 21 августа с заявлением, осуждавшим ГКЧП, выступило Политбюро ЦК КПРФ [3536]. В 12.00–14.00 состоялось заседание Секретариата ЦК КПСС [3537]. Он тоже отмежевался от ГКЧП и решил направить своих представителей в Форос. Одновременно состоялось заседание Президиума Кабинета министров СССР, который в 13.00 распространил заявление о незаконности ГКЧП [3538]. В результате к 14.00, когда заседание Верховного Совета РСФСР завершилось, ГКЧП был осуждён как руководством КПСС и КПРФ, так и правительством СССР.
Утром 21 - го, видимо, сразу же после возвращения из Министерства обороны, А.И. Лукьянов вызвал к себе представителей палат Верховного Совета И.Д. Лаптева и Р.Н. Нишанова и, назвав всё произошедшее авантюрой, заявил, что летит в Форос на встречу с М.С. Горбачёвым [3539].
По свидетельству Г.И. Янаева, после этого он подписал постановление о роспуске ГКЧП и сложил с себя президентские полномочия.
С этого момента для завершения «путча» осталось сделать только одно - вернуть из Фороса в Москву президента СССР М.С. Горбачёва.
С 18 августа, - пишет А.С. Черняев, - на даче командовал генерал В.В. Генералов [3540]. Отвечая на вопрос, «насколько серьёзно Горбачёв был блокирован в Форосе», бывший начальник службы госохраны Крыма Лев Николаевич Толстой сказал: «Его лишили связи, блокировали вертолётную площадку, отключили усилители на основных объектах, усилили службы охраны, установили дополнительные посты охраны как внутри, так и снаружи... Что касается телевидения, то государственные программы можно было смотреть, и мы их смотрели все эти три дня. А вот официально связаться с кем - либо по линии связи возможности у него не было» [3541] .
Между тем, «есть свидетельства, что телефонная связь у Горбачёва была, и ею пользовались сотрудники охраны Горбачёва с его ведома» [3542]. Этот вопрос специально рассмотрен в книге B.C. Павлова «Август изнутри. Горбачёв - путч», который на основании материалов следствия убедительно показал, что президентская дача в Форосе 18–21 августа продолжала сохранять связь с внешним миром, и если бы М.С. Горбачёв желал воспользоваться ею, у него для этого была полная возможность. Однако никаких попыток он не предпринимал и даже не пытался предпринимать [3543].
Интересно, что когда В.А. Крючков предложил Б.Н. Ельцину лететь в Форос, Борис Николаевич готов был принять это предложение, однако его соратники решительно выступили против [3544]. Вопрос был вынесен на заседание Верховного Совета России, который решил направить к М.С. Горбачёву делегацию во главе с А.В. Руцким и И.С. Силаевым [3545].
Не получив согласия на совместный полёт, члены ГКЧП отправили в Форос собственную делегацию. В неё вошли О.Д. Бакланов, В.А. Крючков, А.И. Тизяков, Д.Т. Язов, Ю.С. Плеханов. К ним присоединились А.И. Лукьянов [3546] и В.А. Ивашко [3547] . В 14.15 они вылетели из Москвы [3548].
«Через два часа, - пишет В.А. Крючков, - самолёт пошёл на посадку» [3349]. Как установило следствие, в Бильбеке они приземлились в 16.08 [3550].
В 16.52, в то самое время, когда В.А. Крючков и его спутники добрались до Фороса, из Внуково - 2 вылетел самолёт Ту - 134, на борту которого находились В.В. Бакатин, Е.М. Примаков, А.В. Руцкой, И.С. Силаев и 10 народных депутатов [3551].
«Около 5 часов 21 - го, - читаем мы в дневнике А.С. Черняева, - вбежали ко мне сразу все три женщины - Ольга, Лариса, Татьяна - в страшном возбуждении. «Анатолий Сергеевич, смотрите, смотрите, что происходит». Выскочили мы на балкон... С пандуса от въезда на территорию дачи шли «ЗИЛы», а навстречу им с «Калашниковыми» наперевес двое из охраны. «Стоять», - кричат. Машины встали [3552].
Машины остановились, но через некоторое время двинулись дальше к служебному дому. Тут А.С. Черняев увидел: «В дверь внизу тесно друг за дружкой - Лукьянов, Ивашко, Бакланов, Язов, Крючков. Вид побитый. Лица сумрачные. Каждый кланяется мне. Я всё понял - прибежали с повинной» [3533].
«Горбачёву доложили о нашем приезде, - вспоминал В.А. Крючков, - но к нему не провели, попросили подождать... Через несколько минут после приезда я попросил телефонистку соединить меня с Горбачёвым. Последовал ответ, что разговор состоится после подключения всей связи» [3554].
По свидетельству М.С. Горбачёва, связь была восстановлена в 17.45 [3555].
«Навсегда запечатлелись последние сцены в «Заре», - пишет А.С. Черняев, - Горбачёв в своём кабинете, когда ему вернули связь, принимает поздравления Буша, подчиняет себе кремлёвский полк, вызывая к трубке его командира, коменданту Кремля приказывает не пускать в Кремль всех, причастных к путчу, опечатать их кабинеты, министру связи велит отключить у них телефоны, говорит со Щербаковым (зам. Павлова)» [3556].
