Советской социологической ассоциации. По свидетельству имевшего к этой комиссии самое непосредственное отношение Л.Г. Бызова, она руководствовалась «указаниями от Александра Яковлева»: что нужно «изучать», «двигать», «поддерживать». Возглавил её бывший комсомольский работник, директор НИИ культуры Вадим Борисович Чурбанов, имевший прямой «доступ к каким - то лицам в ЦК КПСС» [1086].
Из всех оппозиционных организаций, действовавших в Советском Союзе к началу перестройки, самой многочисленной и лучше всего организованной был Народно - трудовой союз, который к тому же имел за границей издательскую базу и три журнала: «Встречи», «Грани» и «Посев». По некоторым данным, к середине 1980 - х годов в «молекулах» НТС насчитывалось около 2000 человек, которые действовали во многих городах страны.
Казалось бы, НТС мог стать ядром оппозиции. Однако, по утверждению, Р.Б. Евдокимова, который являлся членом этого союза с 1967 г., а с 1987 г. возглавлял одну из его «молекул» в Ленинграде, никаких директив на этот счёт из центра не поступало [1087].
Когда я задал Р.Б. Евдокимову вопрос: не было ли это связано с инфильтрацией агентуры КГБ в руководство НТС, он категорически отверг подобное объяснение и заявил, что объяснение, скорее всего, следует искать в позиции тех, кто финансировал НТС [1088].
Между тем имеются сведения, что зарубежные спецслужбы сразу же обратили внимание на неформальные объединения и начали работать с их лидерами уже в 1985–86 гг., что позволило им позднее продвинуть своих людей в органы управления России «на весьма высоком уровне» [1089].
Как сообщала печать, в 1987–1988 гг. в столице с неформалами работали «вторые секретари политического отдела посольства США в Москве Сюзан Вагнер и Ричард Стефенсон, корреспонденты Нате и Кофман из информационных агентств ДПА и Франс - Пресс» [1090].
Нагорный Карабах
В то самое время, когда Москва демонстрировала «новое политическое мышление», Вашингтон продолжал вести «холодную войну» против Советского Союза.
12 июня 1987 г. Р. Рейган посетил Западный Берлин и здесь у Бранденбургских ворот произнёс речь, заявив: если М.С. Горбачёв действительно стремится к миру, он должен разрушить Берлинскую стену [1091]. Это был призыв не только к лидеру советской державы, но и к оппозиции внутри ГДР.
14 июня американский президент объявил Днём свободы Балтии [1092] . Этим самым США не только ещё раз продемонстрировали своё стремление к пересмотру границ, установившихся после Второй мировой войны, но и благословили народы Прибалтики на борьбу за это.
17 июля Р. Рейган заявил о поддержке всех «порабощённых» СССР народов в их борьбе за свободу [1093]. По существу это означало, что американская администрация подняла знамя открытой борьбы, направленной на разрушение СССР и советского блока.
Тогда же американский президент поднял вопрос о «новой политике помощи демократическим повстанцам в их борьбе за самоопределение» [1094].
Эти и другие подобные им заявления не остались без отклика.
В июле 1987 года группа крымских татар «три дня» собиралась возле Кремля «с требованием полного восстановления в правах и возвращения в Крым» [1095], а также предоставления им автономии.
«Почти целый месяц «Голос Америки» и «Свободная Европа» призывали народы Советской Прибалтики к антисоветским выступлениям. Назывались даже день и час выступления в Риге - 23 августа, 17 часов» [1096].
«23 августа 1987 года в годовщину соглашения, подписанного Молотовым и Риббентропом, - читаем мы в воспоминаниях Д. Мэтлока, - эстонцы, латыши и литовцы подвергли испытанию пределы гласности, организовав демонстрации протеста. Группам, насчитывавшим более тысячи человек, было без особых возражений разрешено пройтись шествием» [1097].
18 ноября 1987 г., в годовщину провозглашения образования Латвийского государства, в Риге прошла антисоветская демонстрация с «возложением цветов к памятнику Свободы».
Такая же демонстрация была организована в Литве 16 февраля 1988 г. по случаю 70 - летия «независимости». «Нечто подобное, - пишет М.С. Горбачёв, - произошло и в Эстонии» [1098].
После декабрьских событий в Алма - Ате в Институте этнографии АН СССР был создан Центр по изучению межнациональных проблем и межнациональных отношений. Осенью 1987 г. он подготовил для ЦК КПСС специальную записку по национальному вопросу, в которой назвал 19 «горячих точек» на территории страны. Среди них фигурировала и Нагорно - Карабахская автономная область (НКАО) Азербайджанской ССР [1099].
Конфликт в НКАО, которая была населена в основном армянами, стал разгораться ещё в 1985–1986 гг. [1100]. В начале 1987 г. здесь было составлено письмо на имя М.С. Горбачёва с требованием передать Нагорный Карабах из подчинения Баку в подчинение Еревану [1101].
Если верить информации, которой располагала «Русская мысль», письмо было передано А.Н. Яковлеву. Как он отреагировал на него, мы не знаем, но показательно, что после этого начался сбор подписей в поддержку содержавшихся в нём требований. По некоторым данным, «в течение года его подписали 75 000 человек, т. е. почти всё взрослое население Карабаха» [1102]. По существу это был своеобразный референдум. А поскольку никто не мешал его проведению (ни прямо, ни опосредованно), можно утверждать, что он проводился с ведома и позволения Кремля.
Во время этого «референдума» 21 октября 1987 г. для многих совершенно неожиданно был выведен из Политбюро и отправлен на пенсию Гейдар Алиев [1103].
Как установил автор книги «Чёрный сад» Томас де Ваал, самое непосредственное отношение к отставке Г. Алиева имели армянские националисты. «Они, - утверждает Т. Ваал, - задумали кампанию по дискредитации азербайджанского патриарха Гейдара Алиева, который, как им представлялось, мог стать главным противником идеи отделения Карабаха и заблокировать весь процесс». Вспоминая об этом, бывший первый секретарь ЦК Компартии Армении К.С. Демирчян в 1990 г. отмечал: «Нам удалось сделать самое главное - сместить Алиева до начала [карабахского] движения» [1104].
Имеющиеся в нашем распоряжении данные свидетельствуют, что руководство Азербайджана действительно ущемляло национальные интересы армян. Прежде всего это касалось кадровых назначений и финансирования области. Неслучайно в 1945, 1963, 1977, 1983 гг. уже поднимался вопрос о передаче этой области в подчинение Еревану.
Однако автор книги «Чёрный сад» Томас де Ваал считает, что на этот раз идея объединения Карабаха с Арменией родилась за его пределами - среди тех армян, которые жили в Москве, Ереване, Ташкенте и других городах, но были связаны между собой. Связующим звеном между ними Т. де Ваал считает выходца из семьи карабахских армян Игоря Мурадяна. В начале 1980 - х годов ему было около 30 лет. Он жил в Ереване и работал в республиканском Госплане [1105]. «Связи Мурадяна в высоких кругах, - пишет Т. Де Ваал, - породили слухи, что он работал на КГБ. Он, разумеется, это отрицает, хотя и признаёт, что в числе его знакомых был глава армянского КГБ Юзбашьян» [1106].
Как установил Т. де Ваал, одновременно И. Мурадян наладил связь «с членами запрещённой радикально - националистической партии «Дашнакцутюн» (известных как дашнаки) через их зарубежные и подпольные ереванские ячейки. Он даже начал добывать оружие». В результате чего к концу 1987 г. «все организации в Карабахе были вооружены. Все местные комсомольцы имели личное оружие»
