не приглашать»{29}. «В назначенное время, — читаем мы далее в воспоминаниях Д. А. Вадачкории, — когда все товарищи собрались у меня, пришел Канделаки со Сталиным. Фамилии его никто не знал, это был молодой человек, одетый в черную рубаху, в летнем длинном пальто, в мягкой черной шляпе… В заключение беседы Сталин сказал — вас семь человек, соберите каждый по семи человек у себя на предприятии и передайте им нашу беседу»{30} .
Обосновавшись в Батуме, И. В. Джугашвили вскоре познакомился с семьей Ломджария, состоявшей из двух братьев (Порфирия и Сильвестра) и их сестры Веры, в замужестве Джавахидзе{31}. Они были детьми крестьянина, который участвовал в восстании 1841 г. в Гурии. Сильвестр тоже пытался бунтовать, был арестован и после освобождения уехал из деревни в Батум{32}. Поступив на завод Ротшильда простым рабочим, он затем стал приказчиком{33}.
31 декабря на квартире братьев Ломджария под видом встречи Нового года собралось более 25 человек:
1. Габуния Миха. 2. Гогоберидзе Т. 3. Гомон Г. Н. 4. Дарахвелидзе Дариспан. 5. Дарахвелидзе Илларион. 6. Долубадзе П. 7. Дудугава Иван. 8. Дудугава Иосиф. 9. Дудугава К. 10. Каджая Я. А. 11. Каладзе Герасим. 12. Калантаров Котэ. 13. Канделаки Коция. 14. Кикава П. 15. Котрикадзе И. 16. Куридзе П. 17. Ломджария Вера. 18. Ломджария Порфирий. 19. Ломджария Сильвестр. 20. Ломтатидзе Д. 21. Ломтатидзе Ф. 22. Нинидзе П. 23. Тодрия Сильвестр. 24. Хвичия Г. 25. Церцвадзе К. 26. Чарквиани Д.{34}.
Разумеется, те несколько десятков человек, которых удалось объединить И. В. Джугашвили, в лучшем случае только слышали имя Карла Маркса. Главное, что двигало ими, — это чувство социальной неудовлетворенности, поэтому создаваемая И. В. Джугашвили организация лишь условно может быть названа социал-демократической. В действительности она имела радикально-демократический характер.
Перед самым Новым годом рабочий Мкуриани устроил И. В. Джугашвили на склад досок завода Ротшильда с окладом 1 руб. 20 коп. в день, т. е. около 35 руб. в месяц. «На второй или третий день» после этого на складе «вспыхнул пожар»{35}. Он произошел 3 января 1902 г.{36} Несмотря на то что в его тушении участвовали главным образом рабочие, администрация завода отметила премией только мастеров и бригадиров. Тогда по инициативе И. В. Джугашвили началась забастовка, в которой рабочие потребовали не только оплаты их участия в тушении пожара, но и отмены работы в воскресные дни, работы{37} , которая, кстати, с 1897 г. запрещалась законом{38} .
Именно в это время в руководстве завода произошли перемены. Новый его директор Франц Францевич Гьюн не только признал законным право рабочих на выходной день, но и выдал всем участвовавшим в тушении пожара по 2 руб.{39}.
Так произошло первое боевое крещение зарождавшейся в Батуме организации РСДРП.
По воспоминаниям Г. Елисабедашвили, «за время пребывания в Батуме» Сосо «несколько раз приезжал в Тбилиси»{40}. Если исходить из воспоминаний Порфирия Ломджария, первая поездка И. В. Джугашвили имела место после пожара на заводе Ротшильда{41}. Столь же неопределенно датировал ее и Илларион Михайлович Дарахвелидзе: «В январе 1902 г. тов. Сталин на несколько дней, уехал в Тифлис»{42}. Причем оба связывали эту поездку с намерением И. В. Джугашвили организовать в Батуме нелегальную типографию.
Примерно к тому же времени (первая половина января 1902 г.) относится его обращение к своим товарищам по Тифлисской организации РСДРП с просьбой о предоставлении ему нелегальной литературы. Просьба была рассмотрена Тифлисским комитетом РСДРП 12 января. З. Чодришвили сообщил, что «Сосо просит выслать нелегальной литературы и что о том же просит один знакомый Сосо, находящийся вТелави». По предложению Г. Караджева «было решено послать Сосо одну из четырех брошюр каждого образца. Телавскому же интеллигенту отказать, так как он комитету не известен»{43} .
23 января в кассу Тифлисского комитета РСДРП было внесено 14 руб. 5 коп., и затребованная литература передана И. В. Джугашвили{44}.
Среди тех рабочих, которые вошли в состав создаваемой И. В. Джугашвили организации, были и рабочие завода Манташева, в подавляющем большинстве армяне. Между тем И. В. Джугашвили не знал армянского языка, поэтому он пригласил в Батум Г. Годзиева и предложил ему быть переводчиком. Но на заводе Манташева было много турецких армян, которые плохо понимали Г. Годзиева. После нескольких занятий с ними от этого опыта пришлось отказаться{45}.
Однако политическая активность рабочих росла. Уже 11 января батумский полицмейстер вынужден был поставить губернатора в известность о «до сих пор небывалом беспокойственном поведении рабочих завода Манташева»{46}. Одной из причин этого было разъяснение рабочим их права на выходной день. 31 января они прекратили работу{47} и выдвинули три требования: а) введение воскресного отдыха; б) запрещение ночных работ и в) вежливое обращение администрации{48}.
Если вопрос о поездке И. В. Джугашвили в Тифлис в январе 1902 г., сразу же после пожара на заводе Ротшильда, остается открытым, то вопрос о его поездке туда в первых числах февраля не вызывает сомнений. Более того, имеется возможность датировать ее.
Из воспоминаний явствует, что в Тифлисе И. В. Джугашвили посетил квартиру К. Сулуквадзе и оставил в ней какие-то «вещи», а вечером сюда нагрянули жандармы, в руки к которым попали П. Абрамишвили, Г. Вардоян, В. Урушадзе и Н. Церцвадзе{49}. Имеются точные данные, свидетельствующие, что Г. Вардоян был арестован 4 февраля 1902 г.{50} Это значит, что 4 февраля И. В. Джугашвили находился в Тифлисе. Не исключено, что именно этот приезд имел в виду Г. Годзиев, который писал, что после его возвращения из Батума в Тифлис сюда «на две ночи» приезжал И. В. Джугашвили и останавливался у студента Учительского института Василия Мамулова{51}.
О целях приезда И. Джугашвили мы можем только предполагать. Вероятнее всего, одна из них была связана с предпринимавшимися им усилиями по созданию в Батуме нелегальной типографии, причем такой, которая могла бы издавать листовки не только на грузинском, но и на армянском языках.
На этой почве произошло знакомство И. В. Джугашвили с сыном редактора армянского журнала «Нор дар» С. А. Спандаряна Суреном. «В начале 1902 г. товарищ Сталин приехал из Батума в Тифлис на несколько дней для организации подпольной батумской типографии и получения шрифта. Тифлисский комитет связал товарища Сталина с Суреном, который должен был снабдить батумскую типографию шрифтом и другими типографскими принадлежностями». «Сурен очень умело использовал типографию своего отца… Так началось партийное содружество Сталина и Сурена»{52} .
Когда И. В. Джугашвили вернулся в Батум, администрация завода Манташева еще пыталась сломить рабочих арестами и увольнениями, но желаемого результата не добилась.
«Не добившись ничего репрессиями, — вспоминал Д. А. Вадачкория, — через десять дней (т. е. около 10 февраля. —
18 февраля 1902 г. помощник начальника Кутаисского ГЖУ по Батумскому округу сообщил: «18 сего февраля рабочие завода Манташева в полном составе во всех отделениях завода с 6 ч. утра стали на работу, и забастовка с этого числа считается оконченной», «на других заводах тоже спокойно»{55}.
Между тем, пока И. Джугашвили разворачивал свою деятельность в Батуме, жандармы нанесли удар
