услышав, как под подошвой хрустнуло что–то пластмассовое.
Совсем близко, метрах в пяти от тропинки, раздался волчий вой. Потом показалось, что их кто–то разглядывает. Но через минуту это ощущение прошло. А вой раздался снова, несколько дальше.
Еще один поворот. Деревья раздвинулись, и они увидели свалку. В темноте она казалась сказочным полем боя, на котором кучей свалены тела погибших витязей, расколотая броня, поломанные мечи и поверженные штандарты.
— Вот теперь можно не спешить, — сообщил Мирон. — Успели. И оставили с носом этого крокодилишку! То–то он будет беситься! А дорога миров вот–вот появится. Лишь бы облака не набежали. Ну, что стоите? Пошли!
Запах свалки теперь стал почти нестерпимым, но Мирон пошел вперед, и Сергей с Машей, зажимая носы, последовали за ним.
Наконец последний кирпич откатился в сторону, и крокодил выбрался наружу. С минуту он лежал на брюхе и внюхивался, пытаясь обнаружить запах ускользнувших людей, потом радостно взмахнул хвостом и бросился по направлению к окраине.
Он был зол на весь мир, хотя и понимал, что в первую очередь надо злиться на себя. Сам виноват, голубчик. Не учел, что стена может рухнуть от такой смехотворной причины, как крик перепуганной женщины.
Хотя еще не все потеряно. Он их догонит.
Мелькали стены домов, испуганные люди шарахались в подворотни, а крокодил не сбавлял ход. Времени было в обрез.
Стемнело. Теперь он был уже на окраине, которая вскоре кончилась, уступив место лесу. Собственно, здесь проходила граница владений крокодила. Но кто сможет ему противостоять? Да никто!
И все же, свернув на узкую тропинку и разглядев впереди странные, полускрытые деревьями силуэты, он побежал тише. Словно бы кто–то шепнул: «Осторожно».
Он остановился, не добежав всего несколько десятков метров до зыбких, сделанных из неплотной черноты, но все же удивительно реальных существ.
Волки! Только какие–то странные. Оч–ч–чень странные!
А темные фигуры все надвигались, бесшумно разворачиваясь в полукруг, центром которого был он — крокодил. Потом в лунном свете блеснули длинные клыки, и над лесом пронесся заунывный вой, который перешел в истошный безумный хохот. Этого было достаточно, Крокодил понял все.
Мгновенно развернувшись, он побежал назад, хотя был готов укусить самого себя за хвост от досады. Конечно, можно было попытаться это место обойти. Но крокодил почти не сомневался, что как только он свернет с прямой дороги в город, оборотни появятся снова. Это была их территория. Да еще к тому — полнолуние.
Нет, в обход идти не имело смысла. И надо было что–то срочно придумать. Те, кого он преследовал, убегают все дальше и дальше. Но что же тут придумаешь?
Он выбежал на дорогу, которая вела на свалку. По дороге, конечно, тоже не проскочишь. Но вот вопрос — сможет ли оборотень вскочить в кузов машины на полном ходу? Вряд ли.
Действительно, минут через пятнадцать возник сноп света, и крокодил быстро взобрался на ближайшее к дороге дерево. В тот момент, когда машина проходила под ним, крокодил прыгнул. Уже в полете он успел подумать о том, что оборотни почему–то пропустили тех троих. Ну, не странно ли? Он думал об этом до самой свалки, но ответа так и не нашел.
Высоко и необозримо далеко мерцала луна, заливая серебряным светом холмы свалки и яблони в саду у Мирона, а также окошечко на дорогу миров. Сегодня пешеходов было почему–то маловато. Видимо, основная масса прошла вчера.
У шлагбаума стоял верный Хрюндик, крепко сжимая в мохнатых лапах копье и укоризненно покачивая головой.
— Хозяин, что–то ты задержался.
Мирон не ответил, а подтолкнул вперед оробевших Сергея и Машу. Они сделали несколько шагов и остановились, вцепившись руками в крашеное дерево шлагбаума.
— Это что? — спросил Сергей.
— Это дорога миров, — тоном терпеливого учителя объяснил Мирон. — А вот те окошечки — окна миров. Пойдемте, присмотритесь. Какой мир понравится, туда и заходите. А стражу отдайте…
Он пошарил в кармане и достал что–то похожее на маленькую янтарную звездочку.
— Зачем? — спросила Маша, опуская ее в кармашек кофточки.
— Таков порядок, — Мирон пожал плечами. — Это вроде платы. Понятно?
Они помолчали. Где–то совсем невдалеке выли оборотни. По другую сторону шлагбаума волосатый тип, обутый в лапти, возмущался и требовал, чтобы его пропустили вне очереди, так как он жертва застоя. На него шикнули, и он, очевидно по привычке, притих.
— Ладно, — сказал Мирон. — Пора вам, ребята. Для вас теперь только один путь — в другой мир. И давайте поторопимся. Не дай бог, здесь объявится та образина, что за вами гонится. Постарайтесь выбрать себе мир получше.
Он пожал Сергею руку и легко прикоснулся губами к щеке Маши.
Пора.
Они шагнули на дорогу миров осторожно, неуверенно, словно ожидая, что она вот–вот развеется, как дым. Шагов через сто Сергей обернулся и помахал рукой.
Хрюндик сорвался с места и побежал за ними.
— Стойте!
Догнав, он вручил Сергею копье и пошел назад, бормоча под нос:
— Вот так–то лучше. С ним, знаете ли, надежнее. А у меня есть еще одно.
— Спасибо! Спасибо за все! — крикнул Сергей, и они пошли вперед, все дальше, дальше, и больше уже не оглядывались. Минут через пять они стали черными точками, а потом слились с дорогой миров и исчезли.
Где–то невдалеке ревел мотор «камара».
Мирон сказал Хрюндику:
— Сходи–ка, возьми другое копье, а то ночь только начинается и, пожалуй, сегодня придется работать до конца.
Хрюндик убежал. Несколько существ по ту сторону шлагбаума возмутились задержкой, но вскоре затихли. Мирон обернулся в сторону и увидел, что почти рядом с ним стоит ухмыляющийся крокодил.
— А, пришел, — сказал Мирон и присел на корточки. — Поздно… Ушли они уже, и их не догнать. Все, теперь можешь убираться.
— Ха, — сказал Крокодил, лег на брюхо и с иронией посмотрел на Мирона. — Глупенький. Разве можно от меня уйти? Нет уж, что кому положено, тот свое и получит. Странные вы существа — люди. Не знаешь, что от вас ожидать.
— А здорово я тебя надул? — спросил Мирон, закуривая сигарету.
— Надул? Да нет, тебе просто повезло. Если бы не эта стена да еще оборотни, черт их задери… Куда бы они от меня делись?
— Может быть, может быть, — согласился Мирон, не желая обижать крокодила.
— Не может быть, а точно, — давил свое крокодил. — Вот ведь невезуха! Так недолго и вообще завалишь службу.
— Службу? А кому ты служишь?
— Да тем же, что и ты.
— Ну, положим, я–то служу этой сумасшедшей планете. Слежу, чтобы на нее кто попало не проник. А вот ты?
— Ну и я тоже. Представь, что могут наделать неизменившиеся, если будут бродить где попало. Впрочем, ты и сам это прекрасно знаешь! Главное то, что в нашем мире, хоть он и кажется сумасшедшим, все прочно связано и переплетено.
Они опять помолчали. Где–то хохотал филин. Возле мусорных куч шуршали бумагой утильмены. С треском завалилась какая–то конструкция. На минуту воцарилась полная тишина, а потом шорох и возня
