Терека были доставлены деревья и деревянные балки а так же доски, которые удалось только найти в Семендере и окрестностях. Из них были наспех сколочены плоские муляжи караванных судов и выставлены на рейд так, чтобы со стороны флота противника не было заметно подмены. В это время реальная эскадра судов начала переправлять кавалерию на материк к северу от Терека.
Неприятель начал штурм утром с обстрела «магическими» шарами. Но это не привело ни к чему. Большинство шаров отскакивало от вала, те, что удавалось забросить за вал, быстро тушились и производили лишь массу дыма. Затем на вал ринулась кавалерия, но оказалось, что там их ожидает стена пик – те, что удалось сохранить, и копий, которые использовали легковооруженные всадники хазар. Тогда на штурм пошла пехота противника. Понеся средние потери, готская пехота отступила ко второму оборонительному рубежу. Когда неприятель попытался использовать катапульты, сделала вылазку легкая хазарская конница и две из машин разломала полностью, а еще две серьезно повредила. В это время удачно атаковали конные лучники противника, осознав, что у штурмовых орудий беречь уже некого.
Так с переменным успехом ситуация развивалась до полудня, когда войско отступило за последний рубеж, но переправлено «на материк» было еще не более половины воинов. И тут к Синаю подбежал кормчий одного из судов красного каравана.
- Командующий, огромный флот!
- ??
- Мы никогда такого не видели. Больше сотни кораблей. Паруса полосатые.
- Это рус. Значит, Ханукке удалась его очередная авантюра, сказал командующий, улыбаясь.
Царская игра
Ханукка вырулил к пристани царского острова и отпустил весла. Лодка плавно заскользила вдоль мостков. Не дожидаясь, пока мальчишка – портовый рабочий остановит ее и привяжет к металлическому кольцу, ханукка с несвойственной степенному караванщику и отцу пятерых детей прытью вскочил на мостки, с них перепрыгнул на пристань и стремительно направился к массивным крепостным воротам, защищавшим вход в сады. Через них дорога шла в столовую дворца, где ему и была назначена встреча с царем. Действующий, в отличие от кагана, жившего в районе храмов, памятников, кладбищ и библиотеки, правитель, как это у него водится, решил поговорить в неформальной обстановке.
Политика Хазарской державы со стороны, вероятно, воспринималась так, будто она только и озабочена внешними делами: войны с арабами, остановившие натиск этого огромного вала людей, отношения с Восточным Римом, строящиеся практически на равных. Хазария в действительности состояла из трех очень компактных «партий». Первая это собственно Хазары – кочевое воинственное племя с востока, внутри которого действовали кланы разной степени влиятельности, соотношение сил между которыми и определяло политику царя. Сюда же отнесем некоторые присоединившиеся близкие по культуре племена, основные из которых – барсилы, савиры и баланджары, чьи кланы во внутренней политической борьбе нередко говорили решающее слово за счет сплоченности. Вторая - это радханиты, странствующие иудейские караванщики, к которым относился и сам Ханукка. Непосредственной политической власти в Хазарии у них не было, свое влияние радханиты проводили за счет прекрасной организации торговых путей. Радханиты впервые ввели на неспокойных просторах Азии систему станций со сменными лошадями и вьючным скотом, позволявшую отслеживать перемещающиеся по тысячекилометровым путям между Европой и Китаем грузы, за адекватные средства договариваться об их проводке с вождями племен и племенных союзов континента, систему страхования купцами отправляемых по торговым путям радханитов грузов и систему денежных переводов по предъявлению документа во всех торговых постах от Кыйоба до страны уйгуров. Радханиты не имели каких-то особых объединений. Выраставшие в их среде караванщики, начиная с легендарного Шимона-караванщика, по преданию бывшего невероятно жестким и принципиальным в деле человеком, постоянно занимавшимся созданием новых торговых путей и способов улучшения их работы, отличались большой силой духа, бесстрашием и умением буквально посреди пустыни создать цивилизацию. Другие люди, слабее духом, просто не смогли бы вести дела на землях постоянно меняющихся племенных объединений Азии. Предания гласят, что радханиты произошли от торговцев, следовавших по Азии за войсками Искандера Великого, но возможно, что основной их костяк составили выходцы из Израиля после разрушения римлянами храма – наиболее упорные в борьбе, те, которые так и не смогли примириться с властью Рима и ушедшие на Восток. Большой победой радханитов было привлечение молодого тюркского племени хазар, вдохновленных рассказами об обретении евреями Земли обетованной. Будучи увлечены потоком народов, переселявшихся из центра Азии, из-за засухи в степи и начавшихся от этого конфликтов, хазары осели на Северном Кавказе, где оказались среди массы местных племен, найти свое место среди которых и даже занять ведущие позиции помогло вдохновение воинов Заветом Отца множества. Третьей силой Хазарии были племенные объединения многочисленных народов Кавказа и земель Великой реки. Держась на торговых путях и торговых принципах, Хазарские тудуны – наместники царя в землях племен не стремились к их завоеванию и покорению. Содержание и управление покоренным военным путем племенем, точнее – тем, что от него останется, ляжет тяжким бременем на казну, а оценка работы тудунов делалась по состоянию дохода от факторий по подвластной им части державы за вычетом расходов на аппарат управления. Воевать все равно приходилось, но хазары не могли, в силу собственной малочисленности, наседать на племена и уничтожать их или изгонять с насиженных земель. Ни одна из трех основных сил Хазарии не могла взять верх над другими, и это, с одной стороны, гарантировало устойчивость, с другой – не давало ни одной силе развиться по-максимуму, показать все, на что она способна.
Хазария была невероятно успешна в перенаправлении угрожающих ей сил – как внутренних, так и внешних. Мусульман она использовала на севере, а наиболее талантливых представителей северных народов – на юге, хорезмийцев на западе, а выходцев с запада – на востоке. Это была политика Великой Степи, когда ты можешь быть уверен только в себе, а противник может появиться с любой стороны: не сопротивляйся давящей на тебя силе, а перенаправь ее на другого оппонента.
Пройдя через ряд покоев, украшенных прекрасным шелком, поставляемым караваном желтого маршрута – самым богатым предприятием радханитов, и пройдя через ритуал окуривания священным пламенем костра, Ханукка предстал перед царем, окруженным свитой дешевых льстецов в невероятно дорогих одеждах. Караванщик, хорошо относясь к царю, бывшему человеком крутого нрава (в действительности это была традиционная для хазарской власти игра: каган хороший, но он далеко, а царь плохой, его боятся все наемники и даже в хазарском войске, состоявшем из невероятных задавак), терпеть не мог его окружение. Их постоянные разговоры о величии империи, ставшей третьим подобием Рима – и масса напыщеннейших эпитетов – были ни чем иным как способом обосновать собственное вопиющее безделие. В караванах никто не ест свой хлеб зря, там все люди закаленные, смело идущие на риск, за то их и уважают вожди самых разных племен. А этих отправь за стены города – и все, через неделю ни следа не найдешь и не услышишь о них ничего.
Царь сидел, повернувшись боком к прибывшему Ханукке.
- А вот и наш питатель опасных хищников – сказал кто-то из свиты.
«Оторвать бы тебе язык, бездельник» - подумал Ханукка.
- Что происходит на Северо-Западе? Почему возникла угроза Кыйобу? Мы направляли тебя на Альмен не для того, чтобы там появилось осиное гнездо. Царь как всегда высказывался в крайне гневной манере.
- Разве? А для чего же?
Отвечать царю вопросом на вопрос было не просто невежливо, но крайне опасно. Однако Ханукка знал, что других караванщиков, особенно для северо-западного, речного, направления, в Хазарии в ближайшее время не найдут.
- Мы больше двух сотен лет сдерживаем натиск арабов, приютив, тем не менее, множество иноверцев-мусульман. И мы никак не ожидали, что с направления, которым ты занимаешься, возникнет
