А. И. Солженицына (26).
Все эти публикации были осуществлены примерно в течение одного года, что свидетельствует о хорошо спланированной и организованной издательской акции, которая требовала значительного первоначального капитала. По замыслу ее организаторов, она должна была оказать определенное влияние на решение комитета по присуждению Нобелевских премий. Позднее Ольга Карлайл прямо писала, что рассматривала издание романа «В круге первом» как средство помочь А. И. Солженицыну получить Нобелевскую премию (27) Однако в 1968 г. этот издательский залп оказался холостым.
К середине сентября работа над «Кругом-96» была завершена, и Александр Исаевич отправился с его рукописью в Москву. 13 сентября А. И. Кондратович записал в дневнике: «В середине дня пришел Солженицын. Вид бодрый. Но жалуется на усталость, головные боли, давление. Я спросил: „Сколько?“ „180–190 верхнее“. Да, это уже прилично. Солженицын сам сказал, что переработался и надо отдохнуть». С А.Т. они беседовали полтора часа. «Как сказал А.Т., — читаем мы далее в дневнике Кондратовича, — Солженицын в тревоге и панике. Оказывается, в его сторожку неожиданно нагрянул Виктор Луи. Солженицын не ожидал его приезда и вместо того, чтобы сразу же выгнать этого типа, повел с ним какой-то разговор. Но больше всего его беспокоит, что сторожку знают (наивный человек). Он боится ареста, провокации и убийства и решил жить у К. Чуковского» (28).
Однако если А. И. Солженицын и уединился в Переделкино, то ненадолго. 20 сентября «веселый» и «оживленный» он снова появился в редакции «Нового мира» (29). 21-го мы видим его в Борзовке (30), 23-го — в Обнинске (31), 24-го вместе с приехавшей к нему Натальей Алексеевной он отправился домой (32).
О том, чем он занимался в эти осенние дни после завершения «Круга-96», мы имеем очень скупые сведения. Тем ценнее для нас запись в «Хронографе», из которой явствует, что с 25 сентября по 7 октября Александр Исаевич работал с отзывами на «Один день Ивана Денисовича» — «Читают Ивана Денисовича» (33). Эта запись приобретает особое значение, если учесть, что в «Пятом дополнении» к «Теленку» А. И. Солженицын пишет: «За эту работу взялись Аничкова и Левитская (Энэны). «Читают „Ивана Денисовича“»
Неискренность приведенных слов становится очевидной, если вспомнить, что первый вариант этой работы был сделан Александром Исаевичем еще весной 1965 г. и учесть, что во «Втором дополнении», к «Теленку», он не только прямо называет себя «составителем» этого обзора, но утверждает, что именно он «пустил» его в самиздат (35). Для чего же ему понадобилось отрекаться от своего детища и скрывать свою причастность к его появлению на свет? К этому вопросу мы еще вернемся.
8 октября А. И. Солженицын снова отправился в Москву и провел здесь почти две недели (36), а 21-го вместе с приехавшей к нему Натальей Алексеевной уехал в Борзовку (37), которую 24-го они покинули теперь уже до следующей весны (38). Сделав небольшую остановку в столице, 28 октября Александр Исаевич вернулся в Рязань (39) и 30-го сел за «Тунеядца» (40).
В первых числах ноября его неожиданно вызвали в Москву: из США прилетел Генри Карлайл. «Генри, — пишет О. В. Карлайл, — вылетел в Москву в самом начале ноября 1968 г.», сначала он посетил К. И. Чуковского, затем Н. И. Столярову, потом — на четвертый день своего пребывания имел встречу с А. И. Солженицыным. Речь шла о некоторых практических вопросах, связанных с изданием «Архипелага» (41).
Закончив киносценарий, Александр Исаевич отправился в столицу. «22 ноября, — вспоминала Н. А. Решетовская, — муж повез „Тунеядца“ в Москву. Режиссер Алов от сценария в восторге» (42). Однако его мнение не получило поддержки, и 9 декабря Мосфильм отклонил сценарий, правда, «с оставлением аванса» (43).
29 ноября Александр Исаевич посетил в редакции «Нового мира» А. Т. Твардовского. Во время этой встречи, тревожась по поводу его материальной необеспеченности, Александр Тифонович уже не в первый раз предложил ему помощь: «…Денег опять мне предлагал, — пишет А. И. Солженицын, — „Тысячу? Две тысячи? Три тысячи?“… Я снова отклонил. Мне бы вот — за „Раковый“ 60 % получить, а не 25 %. Мне нужны официальные поступления по годам, на какие средства живу». И хотя было очевидно, что «Раковый корпус» не будет напечатан в «Новом мире», хотя его уже публиковали за рубежом, А. Т. Твардовский устроил ему «и эту последнюю выплату»: «семь бед — один ответ» (44). Тогда же он попросил сценарий «Тунеядца», а ознакомившись с ним, вернул его, сказав с добродушной улыбкой: «Нет, сажать вас надо, и как можно быстрей!» (45).
1968 г. был знаменательным для А. И. Солженицына не только потому, что он завершил и отослал за границу «Архипелаг», не только потому, что к зарубежному читателю пошли два его главных произведения, не только потому, что его фамилия оказалась в списках кандидатов на Нобелевскую премию, но и потому что у него появилась новая помощница — Н. Д. Светлова.
Как мы знаем для начала он предложил ей взять на себя перепечатку романа «Круг-96». «Наташа, — пишет он, — взялась охотно (хотя — кончала математическую аспирантуру, вела практикум со студентами, времени льготного было у нее — два вечерних часа, когда 6-летний сын уже спать ляжет. Но напечатала за 4 месяца», т. е. за сентябрь-декабрь 1968 г. «И встречу
Наталью Дмитриевну отличало от Натальи Алексеевны и то, что она вращалась среди столичной интеллигенции, и то, что у нее было много знакомых в диссидентских кругах, и то, что она имела связи с иностранцами.
Случайно или нет, но именно в 1968 г. происходит расширение связей с зарубежьем и у самого Александра Исаевича. До этого, если верить ему, единственным человеком, через которого он имел выход за границу, являлась Н. И. Столярова. Не ранее лета — не позднее осени 1968 г. у него появился новый канал связи, который он условно обозначает «Барабанов-Дурова» и связывает его появление с именем А. В. Меня (2).
«Отец Александр, — вспоминает А. И. Солженицын, — был духовным руководителем тогда еще небольшого ищущего направления в подсоветском православии, вел неофициальные семинары и направлял группу молодежи» (3). «Главным организатором» это группы был Евгений Викторович Барабанов, о котором нам известно, что он родился в Ленинграде в 1943 г., являлся сыном директора военного завода в Москве, закончил МГУ по специальности искусствоведение и работал в Музее А. С. Пушкина (4).
«…Мы, — пишет Александр Исаевич, — познакомились („закоротились“) непосредственно с ним у о. Александра Меня, уговорились о передачах канала — и дальше, для большей безопасности канала и всей их группы, не только я сам почти никогда не встречался с ним, всего
Так, констатирует А. И. Солженицын, возникла «цепочка: Дима Борисов — Женя Барабанов — и дальше кто-то во французском посольстве, кого мы не знали и условно называли „Вася“ (с опозданием открыл мне Барабанов, что „Вася“ — это она и притом монахиня)». Имеется в виду Анастасия Борисовна Дурова, или Ася (7).
Тогда же Александр Исаевич заочно познакомился с преподавателем Сорбонского университета Никитой Алексеевичем Струве. В рассматриваемое время он был одним из редакторов небольшого журнала «Вестник Русского студенческого христианского движения», который печатался парижским издательством ИМКА-пресс (8). Характеризуя Н. А. Струве, А. И. Солженицын отмечает особую его роль в установлении связей между редакцией «Вестника РСХД» и пробуждавшимся религиозно-православным движением в СССР (9).
В 1968 г. свои услуги в качестве связной предложила Элизабетта Маркштейн, которую Александр Исаевич на русский манер стал называть Лизой. «Той осенью Лиза, — читаем мы в «Теленке», — дерзко приехала на мою дачу в Рождество, а я — жег осенние листья. Сели у костра — невероятно — вот тут мы недавно кончали „Архипелаг“, и вот человек из-за границы, искренний и умный доброжелатель,
