Рядом с канцлером по правую руку расположился адмирал Тохара, по левую – глава Комитета федеральной безопасности Артур Баренцев.
«Хотя вроде бы должно быть наоборот», – подумал Каин.
– Благодарю…
– Для начала я хотел бы узнать, как вы сами оцениваете случившееся в системе Витим, – сказал Марк Шульберг.
– Как катастрофу, – честно ответил Иннокент.
– Значит, вы признаете, что провалили защиту системы?
– Нет.
Каин потихоньку начал злиться, хотя вошел в зал с твердым намерением быть спокойным, как удав. Но не мог, когда на него наваливали то, в чем он в принципе был невиновен.
– Как это понимать?!
– Я сделал все что мог. Система изначально была обречена. Со старым Флотом я не мог ничего поделать против новейшего Флота Конфедерации.
– Но…
И пошло-поехало. Легко оценивать чужие действия, сидя в уютном кабинете, и говорить: «А почему вы в таком-то случае не поступили так-то или этак», тыкая при этом в голограмму и с умным видом показывая возможные маршруты атаки, отходов, цели. Для чего тут присутствовал адмирал Тохара, игравший на стороне обвинения.
Иннокент отвечал с ленцой. Он уже смирился со своей участью и просто дожидался, когда закончится этот фарс, нужный разве что самому канцлеру, получавшему таким образом дополнительные очки, козыри для отстранения неугодного адмирала. Этот эпизод разноса просто нужно пережить как плохую погоду.
– В общем, господин контр-адмирал, я так понимаю, что вы не совсем соответствуете занимаемой должности, – сказал главное канцлер Шульберг, ради чего и собиралось заседание. – Вы признаете это?
Иннокент перехватил настороженный взгляд Артура Баренцева, поперхнулся подтверждением и промолчал.
– Я где-то слышал, что молчание – знак согласия. Может, у вас есть что сказать в свою защиту, прежде чем мы примем окончательное решение?
И прежде чем Каин ответил «нет», потому как ему все стало совсем до фонаря, глава КФБ заявил:
– У меня есть что сказать в защиту господина контр-адмирала Иннокента.
Канцлер едва заметно, раздраженно дернул уголками губ и, повернув голову к Артуру, с натянутой улыбкой осведомился:
– Да? Что ж, мы слушаем вас.
– Я только хочу сказать, что объективно адмирал Иннокент ничего не мог сделать в системе Витим и тем более защитить ее. Он действительно располагал устаревшими кораблями. Несмотря на просьбы контр-адмирала и мои, вы не дали ему новый Флот, который мог реально противостоять конфедератам.
– Но…
– Я только хочу сказать, канцлер, что поражение в системе Витим не только вина адмирала Иннокента, но и ваша тоже.
Артур Баренцев, несмотря на малый возраст, не добиравший и до тридцати, говорил очень жестко и… доходчиво. Под его взглядом Шульберг съеживался, прекрасно зная, какая тайная сила стоит за этим мальчишкой.
«Нет, первый удар надо было наносить именно по нему – главе КФБ, а не по Иннокенту. Но у того был Флот, готовый пойти за своим командующим в огонь и воду. А ну как он решил бы взять власть в свои руки? – размышлял Марк Шульберг. – Впрочем, это уже неважно. Флота у него теперь нет и пойти за ним тоже больше некому. Так что можно действовать дальше по плану…»
– И потом, господин канцлер, кого вы можете еще поставить на пост командующего обороной Касабланки? Может быть, адмирал Тохара возьмется за эту работу? Что скажете, вице-адмирал Тохара? Потянете?
Тохара дернулся под взглядом Баренцева и потупил взгляд, что-то нечленораздельно пробормотав, ясно давая понять, что он на роль камикадзе подписываться не собирается. Оборонять Касабланку – это заведомо гиблое дело. Шульберг это понял и отрицательно качнул головой, двусмысленно сказав:
– Вы правы… на данный момент более достойной кандидатуры у меня нет.
– Кроме того, адмирал Иннокент занимался делами обороны Касабланки все последнее время и прекрасно знает все сильные и слабые места. А это, согласитесь, дорогого стоит в тот момент, когда конфедераты вот-вот нанесут новый удар и именно по Касабланке – второй по значимости системе СНМ.
«Ну зачем ты меня прикрыл?! – мысленно взвыл Каин, оставаясь внешне невозмутимым. – Ну да, конечно, тебя просил отец… и ты даже не знаешь почему».
– Вы правы, мистер Баренцев, вы абсолютно правы, – уже вполне естественно улыбаясь, заговорил канцлер Шульберг. – Все понемногу виноваты. Пожалуй, я несколько перегнул палку с предложением отстранить адмирала Иннокента от должности. Но вы должны меня понять, Витим – это наша столичная планета, и мы ее потеряли… потеряв при этом почти два флота. Естественно, что я в расстройстве чувств несколько погорячился.
Канцлер встал, давая понять, что заседание закончилось, и сказал:
– Господин контр-адмирал Иннокент… вы остаетесь в должности командующего обороной Касабланки и… Первого Флота. Как можно скорее возвращайтесь в систему Касабланка и продолжайте готовить ее к обороне против сил агрессора. Он, несомненно, вскоре совершит очередное нападение. Вы получите для этого все необходимое… в разумных пределах. Все-таки не стоит забывать, что противник может решиться сразу пройти в дамки и Акинарес нуждается в абсолютной защите.
«Значит получу почти все кроме Четвертого Флота», – понял Каин.
41
– Живой, – пряча за спиной пистолет, облегченно вздохнула Лара, встречая Каина в дверях его каюты на станции.
– Да, живой и даже не разжалованный… – поцеловал Иннокент Ладогу.
– А ты хотел?
– В какой-то момент – очень, – признался он, снимая с себя уже изрядно несвежий китель. Следить за собой как-то времени не было.
– А сейчас?
Иннокент не ответил, сделав вид, что не расслышал, продолжая раздеваться. Лара понятливо кивнула, также понимая, что дальше об этом говорить бессмысленно. Он не отступится.
– Они тебя мучили?
– Да кто ж им даст?! – хмыкнул Каин. – Хотя вопросами задолбали похлеще дятлов, но не под сывороткой и полиграфом. А значит, почти и не трогали по нынешним временам.
– Пойдем. Я накормлю тебя настоящим ужином… как знала, что придешь, и приготовила твои любимые отбивные.
– А ты как?
– Нормально.
– А где пряталась?
– У тебя, – усмехнулась Лара, а потом засмеялась.
Каин поддержал ее смех. Действительно, искать агента вражеской спецслужбы в каюте командующего вряд ли кто счел бы уместным.
– Что, совсем не беспокоили?
– Один раз заходили, но следаки из них аховые. Мне даже не потребовалось много усилий, чтобы оставаться незаметной.
– Ну да, – хмыкнул Каин. – Они же наверняка были трезвые.
Посмеиваясь, они разошлись в разные стороны: Лара на кухню, а Иннокент в душевую, чтобы помыться
