Изабелла включила еще светильник, и Уилл смог наконец рассмотреть портрет угрюмого вельможи с рыжеватой козлиной бородкой, стоявшего в высокомерной позе. Одет он был в облегающую черную тунику с крупными золотыми пуговицами, коническую шляпу в голландском стиле с полями в форме чайного блюдца.
Лорд Кантуэлл кивнул.
— Да, он. Нас тут как-то навестил молодой человек из Национальной галереи. Так он сказал, что, очевидно, это работа Роберта Пика-старшего.[11] Кстати, Изабелла, после того как я отдам концы, напомни о картине своему отцу. Он сможет за нее кое-что выручить, если вздумает продать.
Неожиданно из противоположного конца зала донесся женский голос, похожий на сирену, какую на кораблях включают во время тумана.
— Добрый день. Я вернулась. Через час будет готов ленч.
Экономка, крепкая приземистая женщина, сняла с головы мокрую косынку.
— Луиза, у нас гость! — крикнула ей Изабелла.
— Вижу. Вы нашли чистые полотенца, которые я положила?
— Мы еще наверх не поднимались.
— Как же так? — проворчала Луиза. — Вы не позволили джентльмену умыться? После дальней дороги? И отправьте вашего дедушку в кухню принять таблетки.
— О чем она? — спросил старик.
— Луиза говорит, что тебе нужно принять таблетки.
Кантуэлл посмотрел на своего предка и пожал плечами.
— Ладно, Эдгар, я скоро вернусь. Лучше эту женщину не злить.
Наверху, в гостевом крыле было темно и прохладно. Длинный коридор, обшитые деревянными панелями стены, медные бордюры, потрепанная дорожка на полу, тусклые лампочки через каждые несколько метров, по обе стороны комнаты — все это напоминало средней руки отель. Окно в комнате Уилла выходило на заднюю часть усадьбы. Оттуда был виден мощенный кирпичом дворик, а за ним запущенный фруктовый сад. Справа за похожим на конюшню строением сквозь ливень смутно просматривалось странное сооружение в форме башни.
Уилл умылся и сел на кровать. Достал телефон с единственной риской качества связи. Впрочем, для звонка домой ее достаточно. Он задумался.
«Ну и что это будет за разговор? Только в очередной раз испортим друг другу настроение. Нет уж, лучше я поскорее завершу данное дело, приеду, а там посмотрим».
Он послал сообщение: «Прибыл благополучно. Скоро вернусь. Люблю, целую».
Кружевные занавеси, подушечки с оборками и засушенные цветы свидетельствовали о том, что в комнате некогда обитала пожилая леди. Уилл сбросил туфли, тяжело улегся на цветастое покрывало и моментально заснул.
Через час его разбудил голос Изабеллы, звонкий как серебряный колокольчик. Она звала его на ленч.
Уилл сам дивился своему аппетиту. Он быстро смел все, что ему положила Луиза, и попросил добавки. Вкуснейший ростбиф с жареной картошкой, фасолью, морковкой и замечательной подливкой. Запил все тремя бокалами отличного бургундского.
— Шекспир когда-нибудь посещал Кантуэлл-Холл? — обратилась Изабелла к дедушке. — Ты что- нибудь слышал?
Старик прожевал фасоль.
— Нет, об этом никогда ничего не рассказывали, но почему бы и нет. В молодости он мог часто посещать поместье. Нашу семью в округе уважали, к тому же мы в тот ужасный период продолжали оставаться католиками. А Шекспиры тоже были тайными католиками. Его также могла заинтересовать наша богатая библиотека. В общем, весьма вероятно.
— А как по-вашему, зачем Эдгару Кантуэллу надо было прятать в книге сонет, содержащий ключ к разгадке ее тайны? — спросил Уилл.
Кантуэлл проглотил фасоль, затем допил вино.
— Думаю, они считали книгу опасной. В те страшные времена за веру легко можно было попасть на эшафот. Уничтожать книгу они не стали, а решили поглубже спрятать ключ к разгадке. Но это лишь мои предположения.
Изабелла просияла.
— Я уже вижу, насколько интереснее становится моя выпускная работа.
— Так что? — произнес Уилл. — Договариваемся?
Изабелла кивнула. Пока Уилл спал, они с дедушкой обсудили данный вопрос.
— Да, мы с вашим предложением согласны. И давайте начнем наше маленькое приключение сразу после ленча.
14
Начали они с библиотеки, просторного помещения с истертым дощатым полом, покрытым некогда роскошным ковром. Через большое окно во внешней стене струился пасмурный, бледно-серый свет. Остальные стены были заставлены книжными стеллажами. Над камином висел потемневший от времени и сажи холст, изображающий традиционную английскую охоту.
Книг здесь было множество, в основном старинных. Лишь в одном месте Уилл увидел современные обложки. Он смотрел на все это изобилие отяжелевшим после еды взглядом. Лорд Кантуэлл отправился вздремнуть, и Уилл, несмотря на сильное желание поскорее покончить с делом и вернуться домой, был не прочь последовать его примеру.
— В детстве я любила пробраться сюда и играть часами. — Изабелла легко двигалась по комнате, трогая корешки кончиками пальцев. — Это была моя пещера сокровищ. Я и теперь провожу здесь большую часть времени. — Она показала на низкий стол с ноутбуком, тетрадями, авторучками и стопками старых книг с бумажными закладками. — Если ваш сонет подлинный, мне придется снова начинать работу.
— Боюсь, у вас не будет возможности использовать его содержание. Причину я объясню позднее.
— Вы шутите? Я могла бы сделать такую карьеру!
— А чем вы хотите заниматься?
— Преподавать, сочинять. В общем, стать настоящим историком. И вдохновила меня на это библиотека.
— Кстати, моя дочь писательница, — неожиданно произнес Уилл, а затем добавил: — Но она сочиняет беллетристику, романы. И ненамного старше вас. — Чтобы избежать вопросов, он резко сменил тему: — Покажите, где стояла книга.
Изабелла кивнула на пустое место в середине одной из полок, на уровне глаз.
— Книга всегда стояла здесь?
— Да, сколько я помню.
— А те, что рядом? Их часто перечитывали?
— При мне никогда. И вообще книги тут стояли на своих местах. Но мы спросим дедушку.
Уилл посмотрел книги по обе стороны от пробела. Одна, XVIII века, по ботанике, другая, XVII века, о памятниках на Святой земле.
— Сомневаюсь, что между ними существует какая-то связь, — заметила Изабелла.
— Давайте начнем с первого ключа. — Он достал из дипломата сонет. — Огонь Прометея.
— Ну что тут сказать. — Она задумалась. — Прометей — герой греческой мифологии. Похитил у Зевса огонь, чтобы передать смертным. Вот, пожалуй, и все.
— Больше ничего не приходит на ум?
Изабелла пожала плечами.
