 случае сегодня или завтра Айвен сообщит всем нам дату...
 Я добрался до своей чашечки кофе и воспользовался ею, как поводом
 продержать недолгую паузу в разговоре, обдумывая свою ситуацию с
 написанием гимна.
В Р? тут совершенно некстати Вацлав СЃРїСЂРѕСЃРёР»:
 - А как там у тебя с гимном?!
 Мне ничего не оставалось, кроме как сказать:
 - Плохо...
 - Почему? - искренне удивился Вацлав. - Ведь гимн - это просто песня!
 Я, допив кофе, принялся объяснять ему природу всех трудностей,
 которые усложняли работу над гимном, а вместе с этой работой усложняли мою
 жизнь.
В - РќРѕ послушай, - кивая, произнес Вацлав. - Если так С ‚СЂСѓРґРЅРѕ, то просто
 поищи что-нибудь из уже написанного. Ведь полно случаев, когда гимном
 становится какая-нибудь древняя песня...
В Рта идея РјРЅРµ понравилась. РЇ сразу же попытался вспомнить что-РЅРёР±СѓРґСЊ
В РёР· песен, РЅРѕ РІ этот момент Рє нашему столику подошел РїР °СЂРµРЅСЊ, РїСЂРѕ которого СЏ
 знал лишь то, что РѕРЅ - венгр, Рё, нагнувшись Рє СѓС…Сѓ Вацлава, что-то
 прошептал. Потом отошел.
В - Р’ три часа собираемся РІ кафе Сѓ Р?СЂРёРЅС‹, - сказал РјРЅРµ Р’Р °С†Р»Р°РІ, отвечая
В РЅР° РјРѕР№ вопросительный взгляд. - Будет серьезный СЂР °Р·РіРѕРІРѕСЂ.
 Новость Рѕ серьезном разговоре меня поразила РјРµРЅСЊС €Рµ, чем то, как РѕРЅ
 назвал это кафе. 'РЈ Р?СЂРёРЅС‹'?! РЇ-то думал, что только РјРЅРµ известно ее РёРјСЏ,
 но выходит, что... Хотя, может быть, я снова преувеличиваю. Ведь Вацлав
 видел меня с нею, когда мы первый раз говорили о ее жизни... Не мы, она
 говорила, конечно... Р? РѕРЅ, зайдя, прервал СЃРІРѕРёРј появлением наш разговор...
В РќСѓ ладно, Сѓ Р?СЂРёРЅС‹, так Сѓ Р?СЂРёРЅС‹.
 Договорившись Рѕ встрече, РјС‹ встали РёР·-Р·Р° стола. Вацлав вышел РЅР°
 улицу, а я, подойдя к официантке, озадачил ее вопросом:
В - Р?звините, - обратился СЏ Рє ней, дружелюбно улыбаясь. - РќРµ РјРѕРі Р±С‹ СЏ
 взять с собой один кусочек мяса... слонятины?!
 Она бросила на меня любопытный взгляд.
 - Вам понравилось?! Вы могли бы и здесь съесть еще одну порцию, хотя,
 честно говоря, это не молодая слонятина...
В РЇ терпеливо улыбался ей РІ лицо Рё это возымело РґРµР№СЃС ‚РІРёРµ: РѕРЅР° зашла РЅР°
В РєСѓС…РЅСЋ кафе Рё вынесла РјРЅРµ РєСѓСЃРѕРє РјСЏСЃР°, пожалуй, РІРґРІРѕРµ Р ±РѕР»СЊС€Рµ того, что съел
 я за завтраком.
 Я взял со стола салфетку и, завернув в нее мясо, вышел на улицу.
 Выходя, СЏ РЅРµ оглядывался, хотя Рё ожидал ее вопрошающего взгляда
 вослед мне.
В Р?дея, которая пришла РјРЅРµ РЅР° СѓРј, РЅРµ была СѓР¶ настолько странной, РЅРѕ
 именно в тот момент я почему-то подумал, что она не совсем обычна.
 Неся кусок слонятины в правой руке и ощущая его увесистость, я шагал
 по уже знакомой мне 'неаккуратной' аллее в сторону заброшенного
 ботанического сада. Шел я, конечно, не к заморским цветкам и деревьям, а
 немного дальше. Я шел в 'сад выбеленных костей' - именно так поэтически
 назвал СЏ для себя то место, пребывание РІ котором так Р ±С‹СЃС‚СЂРѕ перечеркнуло
В РјРѕРµ тогдашнее настроение. РЇ шел РІ вымерший зоосад, С‡С ‚РѕР±С‹ покормить
 единственных его обитателей - серебристых волков. Я шел и думал о гимне,
 но теперь я уже не пытался жонглировать звонкими словами. Я думал о уже
 написанных песнях и для начала перебирал в памяти песни о любви, ибо были
 они, как мне казалось, ближе по смыслу к будущему гимну, чем военные марши
 и прочие нервно-паралитические песнопения, обычно исполняемые мужским или
 смешанным хором.
 Осталось позади раскидистое фиговое дерево, РїРѕРґ РєРѕС ‚орым СЏ РїРёР» РІРёРЅРѕ РёР·
В РѕРґРЅРѕРіРѕ стакана СЃ будущим президентом. Хорошо Р±С‹, С‡С ‚РѕР±С‹ дерево это жило
 подольше!
 Песни о ревности и о несчастной любви я откинул
