— Стефан! — жалобно возопила она. — Пожалуйста, господа, не дайте ему умереть. Пожалуйста!
Димитрие все так же смотрел на Лучана.
— Да, — снова заговорил тот, — «Транс-Карта». Так называется банк, где работали все мертвецы, которых я обнаружил в твоем подвале.
— «Транс-Карта» купила телеканал, на котором я работаю, — подала голос Мина.
— Вообще-то это частная швейцарская фирма, созданная Димитрие Антонеску в прошлом году, — уточнил Джон.
— «Транс», видимо, в честь Трансильвании, — сказал Аларик. — При чем тут «карта», не знаю.
— Думаю, имеется в виду монастырь в Кырце,[27] — предположил Лучан. — Там ты пытался убить меня… в третий, кажется, раз?
— А что, хорошо звучит, — пожал плечами Димитрие. — Частная инвестиционная фирма позволяет вести дела без обычных придирок федеральных властей и не привлекает внимания прочих инвесторов.
— Поскольку не участвует в биржевых операциях и не представляет никакой информации о себе. —
— Именно, — усмехнулся Димитрие. — Оптимальный вариант для такого скрытного индивидуума, как я. А свой бренд можно продвинуть, скажем, через рекламу на телевидении.
— Какой такой бренд, Димитрие? — нахмурился Лучан.
— Практика показывает, что финансисты и представители шоу-бизнеса весьма охотно вкушают бессмертие, гарантированное именем «Дракула». А массовый потребитель… разве не страх смерти делает индустрию красоты столь популярной? К 2013 году на одну только пластическую хирургию будет истрачено не менее сорока миллиардов долларов. Кто бы не согласился жить вечно, будь у него такая возможность? Мисс Харпер наверняка сталкивалась с этим у себя на работе.
Над Миной словно холодная тень прошла.
Крем от морщин «Кадаврон»! Кадавр — это оживший мертвец.
— Так это вы, — пытаясь вырваться, возмутилась она, — производите те товары, которые мы должны были рекламировать в «Ненасытных»?
— Разумеется, — ответил Димитрие с улыбкой, от которой Мина сразу бросила трепыхаться. — Но взгляните на это по-другому, моя дорогая. Мы ничем не отличаемся от вашего прежнего спонсора. Наша цель — предложить вашему зрителя продукцию, от которой его жизнь станет лучше.
— Например, спа-курорт «Вечная молодость»?
— Я видел один такой, — холодным, как январь, голосом информировал Лучан. — В подвале «Наложницы».
— Ерунда, — возразил Димитрие. — Это только начальная стадия, которую, конечно, видеть не слишком приятно. В наши планы входит распространить такие спа по всему миру…
— Твои планы закончатся здесь и сейчас, — заявил Лучан.
— Может быть, ты не так представлял себе наше семейное предприятие, но я видел показатели и уверяю тебя, что потенциал роста достигает прямо-таки астроно…
— Это не семейное предприятие. И если ты и дальше будешь скармливать своим новорожденным беззащитных девушек, твой потенциал роста значительно снизится. Вечная молодость, конечно, вещь неплохая, но люди — чего ты так и не усвоил за все эти годы — к массовым убийствам относятся крайне неодобрительно.
Мина переводила взгляд с одного брата на другого. Только что испытанный шок мешал ей следить за беседой.
Шок был вызван не тем, что она стояла в оскверненной церкви с кинжалом у горла, перед кровожадной ордой вампиров, а сознанием того, что Димитрие прав.
Ей ли не знать о стремлении к вечной жизни!
Она не просто спасает людей от безвременной смерти, она еще и пишет о чем-то подобном. О неутолимой жажде жизни (и любви), снедающей Викторию Уортингтон-Стоун и ее дочь Табиту.
Но действительно ли Виктория и Табби настолько уж ненасытны? Все, что им нужно по-настоящему — это чья-то любовь, чья-то забота…
Не эту ли общечеловеческую потребность используют корпорации вроде Димитриевой? «Тебе никогда не найти этой любви и заботы, — говорят они женщинам, — если ты не купишь нашу продукцию и не будешь выглядеть так-то и так-то». Они питаются женской неуверенностью в себе точно так же, как Дракулы — человеческой жизнью.
Мина только теперь уяснила, какое чудовище брат Лучана и кто поистине ненасытен.
— Если ты хочешь продвинуть бренд «Дракула», но при этом боишься палатинцев — даже швейцарскую компанию учредил, чтобы они не могли арестовать твои фонды, — почему ты не прятал трупы? — спросил Лучан. — Бросать мертвые тела у всех на виду значит выдать себя.
— Это была приманка, Лучан. — Для Мины все вдруг стало ясно, как день. — Он заманил тебя сначала в Нью-Йорк, потом в этот собор.
Коронация — лишь финальная стадия. Мастер-план Димитрие состоял в том, чтобы превратить всю Америку а вскоре и весь мир — в шведский стол для вампиров.
Лучан впервые взглянул на нее, и в голове у Мины словно взорвалось что-то.
Она прочла по его глазам, как он ее любит. Как не терпится ему убить своего брата за все зло, которое тот ей причинил.
Его сдерживал только кинжал, приставленный Димитрие к ее горлу. Кинжал и клыки, готовые впиться в ее артерию.
Мина слегка кивнула в знак того, что все понимает. Главное, что ей удалось помешать Димитрие с его бандой устранить единственное, что им препятствует: князя Лучана.
Кол, пущенный из арбалета у церковных дверей, пролетел через весь храм и вонзился Лучану в спину.
— Есть! — завопил Джон Харпер. — Видали? Готов!
Глава пятьдесят седьмая
Мина не смогла бы рассказать связно, что произошло после. Все расплывалось, как под водой или в ночном кошмаре.
Лучан упал на колени — это она точно знала, поскольку стояла от него всего в паре футов. Она метнулась к нему, чтобы поддержать, но Димитрие дернул ее назад.
— Нет, — тихо произнес кто-то — она сама.
Потом что-то просвистело мимо ее головы. Все кричали — и вампиры, и люди.
— Ложись! — рявкнул ей в ухо Димитрие, рванул за больную руку и повалил на мрамор.
— Стой, идиот! — орал кто-то — похоже, Аларик. — Что ты делаешь?
Мине следовало бы испугаться. Следовало бы почувствовать хоть что-то, но нет. Она просто лежала щекой на холодном мраморе и смотрела туда, где видела Лучана в последний раз.
Теперь там не было ничего — даже праха, в который он должен был превратиться.
Теперь он умер бесповоротно.
Эта мысль сменилась другой. С чего она взяла, что он убьет Джона и Аларика? Он никогда не пошел
