Краем глаза я вижу, как другие посетители встают со своих мест и начинают подкрадываться к нам.
— Супергерой, — рычит Долорес, вращая глазками-бусинками.
Ее лицо перекашивается от гнева. Протянув руку через стойку, она хватает меня за шиворот спортивной куртки своей скрюченной клешней.
— Супергерой, — повторяет она с омерзением, словно ничего более ужасного в жизни не слышала.
Ее рука все крепче сжимает мой воротник. Я силюсь вырваться. Сара протягивает руку и расстегивает молнию. Я выскакиваю из куртки, оставив ее в руке Долорес. Посетители стараются взять нас в кольцо. Все они шепотом скандируют: «Супергерой, супергерой».
— Что же это такое? — кричит Сара. — Они что, собираются убить нас за горстку муки, пару яиц и лимонное желе?
— Иными словами, — подхватываю я, — за пару кусков лимонного пирога!
Благообразные с виду посетители, как зомби, тянутся к нам руками со всех сторон.
Сара лезет в рюкзак, достает пистолет и набирает на боковой панели управления какой-то код.
— Держи! — говорит она, протягивая мне оружие.
Поскольку мне по-прежнему не понятно, что нужно делать, я просто направляю «дуло» вверх и нажимаю на курок.
— Закрой глаза! — кричит Сара. Я так и делаю, и как раз вовремя, потому что помещение озарят неестественно яркий свет, проникающий даже сквозь плотно сжатые веки. Открыв глаза, я вижу повсюду яркие пятна, но зрение, определенно, сохранилось, чего не скажешь о нападающих. Они могут только хлопать глазами и шататься вслепую из стороны в сторону, натыкаясь друг на друга.
Мы с Сарой пользуемся суматохой, чтобы выбраться из кафе на улицу.
— Надолго их это не остановит, — говорит Сара на бегу.
Мы так спешим, что перебегаем улицу, не посмотрев ни направо, ни налево. Нас подгоняют возобновившиеся позади вопли: «Супергерой! Супергерой!»
Я направляюсь прямиком к полицейской машине.
— Садись за руль!
— Ты с ума сошел? — спрашивает Сара. — Я не умею водить!
— Я тоже!
В прошлой жизни машина была мне ни к чему. В Золотом городе ужасные пробки, да и поставить машину, как правило, некуда, и мама никогда не думала ее покупать.
— Забирайся внутрь! — кричит Сара, бешено вращая глазами, и бросает мне рюкзак.
Он тяжелый. Схватив его, я запрыгиваю на пассажирское сиденье, захлопываю дверцу, опускаю фиксатор и немедленно поднимаю стекло.
Сара в мгновение ока забирается на сиденье водителя.
Закрыв глаза и тяжело дыша, она протягивает вперед руки и начинает делать пассы над рулевым колесом, магнитолой и рукоятью парковочного тормоза. Такое впечатление, что ей необходимо пообщаться с духами, прежде чем ехать.
Толпа уже начинает выползать из дверей закусочной. Успевшие выбраться на улицу подкрадываются к нам, вытянув руки вперед и не глядя по сторонам, как настоящие зомби.
— Сара. Пора уже заводить мотор.
— Я как раз собираюсь это сделать, — говорит Сара, открывая глаза и шаря по стенке в поисках ремня безопасности. Пристегнувшись, она тщательно настраивает салонное зеркало заднего вида и переходит к боковому.
— Это вряд ли поможет, если эти зомби порвут нас на части.
Сара включает фары. Поставив ногу на педаль, придвигает кресло ближе к панели. Поджав губы и нахмурившись, проверяет ощущения и сдвигает кресло на сантиметр назад. Потом опять вперед.
— Сара!
— Ладно, — соглашается она, — я готова.
В ту же секунду один из супергероененавистников, выдвинувшихся из закусочной Долорес, отрывает антенну и бьет кулаком в стекло. Подняв пистолет, я целюсь в него, но стрелять не решаюсь. Кто его знает, что эта штука выкинет на этот раз.
Сара делает несколько глубоких вдохов и поворачивает ключ в замке зажигания. Двигатель просыпается и, покашляв, умирает.
— Гм… — говорит Сара, таращась на приборы.
В дверь стучит уже целый выводок зомби. Другие царапают ногтями стекла. Ясно, что вскоре они догадаются, что машину можно раскачивать. Долорес запрыгивает на капот и прилипает к лобовому стеклу. Приложив к нему счет за пироги, она стучит кулаком по бумажке.
— А, постой, — говорит Сара тоном, которым принято произносить слова «Ну я и дура», — нужно же удерживать педаль газа.
Она снова поворачивает ключ, и двигатель послушно заводится. Машина катится назад.
— Ой, задняя.
Я прикрываю глаза рукой. Сара наконец заставляет автомобиль двигаться в нужном направлении, и Долорес спрыгивает с капота. Машина медленно катится вперед и останавливается. Потом снова начинает двигаться. Сара вдавливает педаль в пол, автомобиль срывается с места и, набирая скорость, едет по дороге. Толпа зомби исчезает в поднятом нами облаке пыли.
Каждый раз, когда Сара дотрагивается до руля, машина начинает вилять и норовит съехать на обочину. Мы задеваем телеграфный столб, и зеркало заднего вида с моей стороны исчезает.
— Прости! — жалобно скулит Сара.
— Ты можешь ехать помедленнее?! — спрашиваю я, стараясь перекричать шум двигателя.
Мы проезжаем мимо щита, на котором написано «Вы покидаете Рутерсфорд». Внутри буквы «о» кто- то изобразил улыбающуюся физиономию. Название города кажется мне знакомым, и я пытаюсь вспомнить, где мог его слышать.
Сара держит руль так крепко, что костяшки пальцев на ее руках белеют. Отпустить газ она решительно отказывается.
— Все под контролем, — заявляет она.
Состояние моего желудка говорит об обратном.
То же самое можно сказать о дереве, стремительно вырастающем прямо у нас на пути.
— Сара!
— Вижу!
Она поворачивает руль. Машину заносит, и она начинает крутиться. Один круг, потом другой. Мы оба кричим. Вращение прекращается, и мы стремглав катимся назад, под гору. Сара изо всех сил нажимает на тормоз. Движение замедляется, но машина не останавливается.
Я смотрю назад, потом снова поворачиваюсь вперед, не желая сломать шею, когда мы наконец врежемся. Машина ударяется багажником о дерево, и я расслабляю мышцы, вспомнив, что именно так следует поступать при аварии. Слышен тошнотворный скрежет металла, а в ушах стоит гул после удара о подголовник.
Чувствую себя так, словно кто-то взял меня за ноги и основательно встряхнул. В течение нескольких секунд кажется, что меня стошнит лимонным пирогом с меренгами, но в целом все в порядке. Сердце стучит в груди, как молот, когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, как чувствует себя Сара. Протягиваю к ней руку, но она на меня даже не смотрит — слишком занята поиском вещей, высыпавшихся из рюкзака после удара о дерево. Согнувшись в три погибели, она шарит под сиденьем и вытаскивает свой бумажник.
— Ты только посмотри, — говорит она, с яростью глядя на него, — похоже, оба бумажника все время были там.
— А я тебе что говорил? — спрашиваю я, испытывая в глубине души желание придушить ее. — Легкая прогулка.
