совсем не много, поверьте.
Не глядя на нее, он спросил:
— Кто — они? Кто сказал, что вам нельзя мне чего-то рассказывать?
Она ответила почти шепотом:
— Я не могу вам этого сказать.
— Отлично.
Он прибавил шагу и оторвался от нее. Привидению ничего не оставалось делать, как следовать в нескольких шагах позади него.
Окрест становилось все темнее и темнее. Автомобильные шумы с дороги стихали, пока не обратились всего лишь в мягкое бормотание, словно бы доносившееся через много миль, раскинувшихся сзади.
Лин, не привыкшей ходить в темноте, и куда меньше — ходить в темноте через лес, где на каждом шагу можно споткнуться, приходилось нелегко. Но не Бену — он двигался быстрым шагом, из-за чего ей было гораздо труднее за ним поспевать.
Женщина-привидение споткнулась, пошатнулась и серьезно ударилась лодыжкой о поваленную ветвь дерева.
— Черт! Больно! — простонала Лин, узнав еще одну человеческую эмоцию, без которой с радостью обошлась бы.
Они продолжали брести в молчании. Бен прокладывал дорогу, хотя Лин не верила, что он знал, куда идет в темноте.
— Вы ужинали? — спросил он.
— Что?
В ступне у нее пульсировала боль. Она безуспешно пыталась рассмотреть, куда идет. У нее не было уверенности, что она правильно его расслышала. Его вопрос донесся ниоткуда.
— Что вы имеете в виду? — переспросила она.
— Вы ужинали? Привидения едят?
— Конечно едим!
— А что вкуснее, мертвые души или летучие мыши?
— Очень смешно. Накануне у меня был чудесный тыквенный суп. Рецепт нашла в книге Найджела Слейтера.[19]
— Вы знаете Найджела Слейтера?
— Я умею читать, Бен. Просто так уж случилось, что мне тоже нравится готовить, и я перепробовала много рецептов из ваших книг. У вас очень разносторонний вкус, я бы сказала — разнообразный. Хотя вы могли бы больше внимания уделять восточной кухне.
— В самом деле?
— По-моему, да.
— Восточной?
Хотя в голосе его звучало возмущение, он слегка замедлил шаг, позволяя ей догнать его.
— Например, тайской. В вашей библиотеке я не нашла ни одной тайской поваренной книги.
Бен обиделся.
— Я люблю тайскую еду, но где мне найти для нее нужные приправы? Настоящий тайский рецепт основан на весьма специфичных приправах, которых поблизости найти невозможно. Зачем покупать поваренную книгу, когда ты не можешь приготовить блюдо правильно?
После этого их общение пошло несколько непринужденнее. Слушая, как Лин говорит о поварском искусстве, Бен быстро осознал, что в данной области она настоящий специалист. Всякий раз, когда мы встречаем кого-то, кто разделяет наше увлечение, он становится чем-то вроде близкого друга. Идя через темноту, двое поваров говорили об использовании йете и гуедже в сенегальских блюдах, об острых перцах бхат-джолука и рецептах Джона Торна.
— Торн — один из моих героев.
— Знаю, — сказала она с улыбкой.
— Лин, как долго ты за мной наблюдаешь?
— Почти год.
Она без колебаний и в точности объяснила, как это произошло: как ей сообщили о его кончине, после чего отправили на землю, чтобы помочь с переходом в мир иной. Она должна была подчистить все его дела, свести концы с концами, что и составляет единственную цель привидений. Но затем Бенджамин Гулд взял и не умер.
— Кто сообщил тебе обо мне?
— Этого я сказать не могу. Прости.
— Ладно, ничего. Продолжай.
— Погоди минутку — ты ничего только что не слышал?
Когда они оба замолчали, до них донеслись звуки юных поющих голосов. Но что за дети могли оказаться посреди леса в этот час? Это было жутко и интригующе.
Они пошли в направлении этих голосов, не зная, чего ожидать. Обоим почти в одно и то же время пришло на ум, не было ли это чем-то вроде ловушки, но никто из них не сказал ни слова.
Теперь они могли расслышать отдельные слова. Поющие голоса несомненно принадлежали детям. Сама песня была знакома.
— Что это здесь делают дети?
— По-видимому, поют.
Когда они приблизились и юные голоса стали громче, Бен и Лин бессознательно прижались друг к другу. Как будто близость могла защитить их лучше, если вот-вот должно было случиться что-то дурное.
Неподалеку громко хрустнула ветка. Они остановились, потому что никто из них на ветку не наступал. Что-то двигалось в темноте. Оно было белым и появилось ниоткуда.
— Это верц.
Одно из белых существ стояло рядом и разглядывало их.
— Что нам делать?
Услышав пение на этот раз, Лин сделала вывод:
— Он здесь из-за детей. Защищает их.
Когда Бен заговорил, голос у него был тверд.
— Ты ведь знаешь, кто эти дети, верно? Теперь я понимаю, почему какой-то внутренний голос велел мне сюда идти. — Его вопрос был риторическим, потому что теперь он знал, кто пел в лесу, так же верно, как Лин знала, для чего там был верц. — Это я там; я и Джина Кайт. Ее отец часто брал нас в лес на всю ночь. Я только что вспомнил. Он учил нас разбивать палатку и разводить костер. Он руководил бойскаутами. Всегда засыпал раньше нас. Мы сидели у костра и пели.
— Смотри — вон они.
Вблизи появились несколько верцев. Они просто возникли рядом и внимательно смотрели на них.
— Как ты думаешь, мы можем идти дальше?
— Да. Если бы они хотели причинить нам вред, они бы это уже сделали.
