рискует. А ведь, случись чего, мне самому голову оторвут.
– Не каркай! – рявкнул на него Гуров и спросил: – Володя! Ну, что там?
– Если исключить заказник, то единственное место, откуда этот козырек просматривается, вон там, – показал налево Никитин. – Только я не пойму, что это.
– Костя, что там находится? – тут же спросил Лев.
– Надо посмотреть, – отозвался парень.
– Еще и вы туда полезете? – взорвался Гуров.
– Господин полковник! Да вы же сами видели, что риска никакого нет, – возразил Константин, и Гурову ничего не оставалось, как махнуть рукой.
Теперь уже Костя пошел на самый край мостков, и, едва он посмотрел туда, куда раньше показывал Володя, как тут же воскликнул:
– Я знаю, что это! Это старая телевышка! Ее только частично разобрали, поэтому посторонний человек и не поймет, что это.
– Возвращайтесь немедленно! – приказал Гуров. – Не хватало мне еще с вашим дядей объясняться по поводу ваших травм!
Константин послушно вернулся к ним, от него отцепили трос и, строго-настрого предупредив сторожа, чтобы никто не смел эти мостки трогать или хотя бы сдвинуть с места, они, все четверо, спустились вниз. Там вернули сторожу каски, а Лев сунул еще и сто рублей за хлопоты. Сторож дико на него посмотрел, но Костя махнул ему рукой, давая понять, что люди это чужие, здешних обычаев не знают, так что пусть берет.
– Ну, тогда, спасибо, конечно, – пробурчал сторож и скрылся в своем вагончике.
Замерзший наверху под ветерком Гуров залез в машину отогреваться и отпиваться налитым ему Никитиным горячим чаем. Причем дрожь его пробирала не только и не столько внешняя, сколько внутренняя, потому что зрелище стоявшего на самом краю мостков Никитина продолжало маячить у него перед глазами. И в этот миг Лев подумал, что, как только они вернутся в Москву, что бы ему Крячко ни говорил, он переведет Володю к кому-нибудь другому – в конце концов, уже не мальчик, чтобы вот так себе нервы мотать. Но потом сообразил, что этот кто-то другой вряд ли будет так заботиться о парне, как они со Стасом, и вполне может сунуть его в такое пекло, куда сам лезть не решится. «Делать нечего! – смирился со своей участью Гуров. – Будем воспитывать дальше, потому что возвращать Володьку в район – преступление! Голова у парня светлая, а там он до пенсии будет в мелкой бытовухе ковыряться», – и вздохнул.
– Господин полковник! Мы передохнем немного? – спросил Костя.
Получив в ответ невнятное бормотание, которое при желании можно было расшифровать и как «Черт с вами!», Костя поманил Володю к багажнику и, открыв его, налил тому полную крышку от термоса кофе, а потом они отошли подальше, чтобы сигаретный дым не доходил до машины и, присев на какую-то железобетонную балку, закурили.
– Чего ж ты в термос чай налил, если сам кофе пьешь? – тихонько спросил Константин у Никитина.
– Гуров кофе не пьет – нельзя ему, – шепотом ответил тот.
– Ну, блин, и жизнь у тебя, – сочувственно произнес Костя. – Ни кофе выпить, ни покурить!
– Предлагаешь мне в район вернуться? – хмыкнул Володя. – Так Гурову только мигнуть, и меня в главке уже не будет.
– Да нет! Раз уж повезло на такое место попасть, то за него нужно всем, чем возможно, держаться. Но перспективы хоть есть?
– Да я там всего чуть больше года, о чем сейчас говорить можно? – удивился Никитин.
– А моему дядьке ты здорово понравился! Он мне вчера весь вечер тыкал: вон, мол, каким надо быть!
– Ну, извини, если подвел, – пожал плечами Володя. – Только он не прав! Вон, как ты мигом все схватываешь! И про бинокль, и про то, куда мы поедем, – утешил его Никитин. – Ладно, пошли! А кофе у тебя очень хороший!
– Пей на здоровье! Натуральный, зерновой! Сам заваривал!
Они вернулись в машину, и Константин спросил:
– К бывшей телевышке поедем, господин полковник?
– Именно туда, – подтвердил Гуров. – Что это за место?
– Она на нашем берегу стоит. После того как новую построили и оттуда все убрали, там очень неспокойно было – бандюганы любили «стрелки» друг другу забивать, тем более что и трупы прятать легко – овраг рядом. Там еще постройки разные были, где, в случае чего, отсидеться можно. Вот и решили все это разобрать. Со зданиями оказалось легко, а вот саму вышку так до конца и не демонтировали, тем более что к власти Королев пришел и навел в области порядок. Дорога туда за эти годы окончательно сдохла, вот теперь там никто и не бывает: бандюганы вывелись, влюбленным парочкам туда тоже хлопотно добираться – и поближе укромные места есть, а грибов-ягод сроду не водилось. Так что пусто там.
– Вот мы сейчас это и проверим, – пробормотал Гуров и задремал.
– А как-то иначе сюда можно добраться? – спросил Володя.
– Ну, это уже какой-то запредельно экстремальный вид спорта получается, – ответил Костя. – Там же оползневая зона – овраг-то расширяется. Потому новую телевышку и выстроили. Сначала пытались деревьями почву укрепить, высадили здесь их немерено, да не помогло. Так что через овраг не пройти, а с другой стороны – склон горы, тоже легко не влезешь. Вот и получается, что дорога эта только одна.
Увидев, что Гуров заснул крепко, Володя с Костей не решились больше переговариваться даже шепотом и оставшуюся часть пути молчали. Когда съехали с трассы на ведущую к заброшенной телевышке дорогу, она оказалась до того разбитой, что Гуров от тряски невольно проснулся. Как ни осторожно вел Костя машину, но он все-таки умудрился застрять, провалившись колесом в какую-то глубокую выбоину, так что пришлось Льву пересаживаться за руль, а Костя с Володей толкали машину. Когда они наконец выбрались, Костя снова сел за руль, заметив при этом:
– Ну, я же говорил, что сюда не добраться.
До телевышки осталось метров сто, когда Гуров приказал:
– Стоп, машина! Дальше пойдем пешком.
Они вышли и направились к этой проржавевшей конструкции, которая очень уместно смотрелась бы в каком-нибудь фильме ужасов. Не успели пройти и двадцати метров, как Костя, увидев отпечатавшиеся в уже подсохшей грязи следы протекторов автомобиля, невольно воскликнул:
– Твою мать! – и тут же начал извиняться. – Прошу прощения, господин полковник! Невольно вырвалось!
– Попрошу вас впредь быть посдержаннее, – недовольно буркнул Гуров и назидательно заметил: – Вот вам и пусто! И давайте идти дружно по краю дороги, потому что тут, я смотрю, и отпечатки обуви есть. Кстати, Костя, когда был последний дождь?
– В пятницу был сильный ливень, но в субботу к утру прошел, – ответил тот.
– Значит, все свеженькое.
Подойдя к самой конструкции, они увидели у ее основания пустые банки из-под сока, кока-колы, пластиковые бутылки и довольно много окурков, как застарелых, так и свежих. Никитин глазами показал на них Косте, и тот понимающе покивал. Разглядеть снизу козырек будущего спорткомплекса ни глазами, ни в бинокль было невозможно – заслоняли деревья, а значит, преступник забирался наверх.
– Ну, Константин, трубите сбор всех частей! Эксперты! Криминалисты! И все, этому сопутствующее! – скомандовал Гуров.
– Господин полковник! Наверное, и лестницы подлиннее им нужно с собой захватить, – предложил Константин.
– На ваше усмотрение, – отмахнулся от него Лев.
Константин обалдело посмотрел на него, но про лестницы все-таки сказал, после чего отрапортовал:
– Господин полковник! Уже едут! – На что Лев кивнул и предложил:
– Осмотритесь хорошенько, у меня к вам потом вопросы будут.
