чтобы сделать рабыней-любовницей визиря! То, что сделали вы, вы совершили это ради отца Патрика. У меня нет такого оправдания! Это был несчастный случай, а не жизненная цель.
Я пыталась! Ах, тетя, я пыталась сопротивляться ему, но в конце концов не смогла остановиться! — Слова рвались из нее, пока она рассказывала Скай всю историю своего почти четырехмесячного плена.
Скай не прерывала ее. Когда Валентина наконец кончила, леди де Мариско тихо сказала:
— Ты не виновата, что тебя похитили, Валентина. И ты сделала в точности то, что сделала бы и я в подобной ситуации. Ты боролась за выживание, и ты выжила. Никто, дорогая, не имеет права так ломать душу другого человека, чтобы жертва предпочла смерть невыносимой жизни! Все позади, Валентина. Эта часть твоей жизни сейчас кончилась. К твоей трагедии в Стамбуле стыд не имеет отношения. Патрик рассказал мне, что ты спасла жизнь молодой женщине и десяти маленьким детям. Мой старый друг Осман Астролог верит, что наши жизни следуют избранным начертаниям и своим особым целям. Возможно, это было твоей судьбой — оказаться в Стамбуле именно тогда, когда ты была там, и сделать визиря своим должником, чтобы ты могла спасти эти жизни.
Теперь вытри глаза, Валентина. Невеста моего сына должна быть красивой.
Валентина обвила руками шею Скай и крепко обняла ее.
— Тетя, я так вас люблю! — сказала она. — Я так рада, что Патрик ваш сын!
Скай, посмеиваясь, обняла ее в ответ.
— Чертовски долго он думал, прежде чем признаться в любви, не так ли? — сказала она. — Подумать только, что мой сын мог оказаться таким застенчивым! Видит Бог, его отец был другим! Он потребовал от меня droit de seigneur45 в мою брачную ночь с другим человеком и лишил меня невинности, пока мой первый муж кипел от злости и бесился в холле дома моего отца. Но это другая история и о ней в другой раз. — Она засмеялась.
— Патрик действительно не очень торопился говорить о своих чувствах, — защитила Валентина своего жениха, — но он не позволил настойчивому Тому Эшберну взять верх.
— Занимались ли вы любовью? — спросила Скай. — Надеюсь, он доказал, что он хороший любовник, моя дорогая. Валентина отчаянно покраснела.
— Тетя! Что за вопрос! — Потом засмеялась. — Накрывшись мехами в лагере татар, и это было прекрасно!
— И ни разу с тех пор? — Леди де Мариско выглядела оскорбленной. По ее виду можно было понять, что она могла дать нагоняй своему сыну.
— Нас поселили порознь в доме Кира, а потом нас разлучил Чикала-заде-паша. На борту корабля было тесно из-за дополнительных пассажиров. Не было просто ни времени, ни места, — объяснила Валентина.
— Я надеюсь, что мой сын не будет таким неповоротливым после свадьбы, но если он таким будет, скажи мне. Я прослежу за тем, чтобы исправить это! — твердо объявила Скай.
— Разве вам недостаточно сорока двух внуков, тетя? — посмеялась Валентина.
— Конечно, нет! — многозначительно сказала леди де Мариско. — Я должна иметь по крайней мере пятьдесят!
«Но у меня есть еще одна внучка, — подумала про себя Скай. — У меня есть внучка, которую я никогда не видела и никогда не увижу».
Грусть на мгновение охватила ее, но она хорошо скрыла ее. В этот самый момент Эйден Сен-Мишель вошла в спальню дочери.
— Скай! Что, Бога ради, ты делаешь здесь в такую рань? — спросила она свою золовку.
— Доброе утро, Эйден, — обернулась Скай. — Я приехала поговорить со своей невесткой, до того как состоится свадьба.
— Ты недовольна? — Эйден выглядела встревоженной.
— Недовольна? Черт побери, Эйден, я восхищена! Я в восторге! Я чувствую облегчение! Я беспокоилась при мысли о том, что сын Найла никогда не женится и не будет иметь детей. Валентина будет отличной женой для Патрика. Стыдно, что никто из нас не понял этого, до тех пор, пока с бедным лордом Бэрроузом не случилось несчастья!
Эйден неожиданно улыбнулась.
— Да, — согласилась она, — Валентина отличная пара для Патрика, не правда ли? И у нас будут общие внуки, Скай!
— Моя тетя говорит, что она хочет пятьдесят внуков, поскольку у нее их только сорок два. Патрик и я должны сократить этот разрыв.
— Я собираюсь помочь вам с приготовлениями, — сказала Скай своей невестке. — Мы известили всех, кого смогли, и приедут они или нет, не важно, но так или иначе завтра вечером в половине пятого мой сын и твоя дочь соединятся священными узами брака!
Эйден неожиданно побледнела.
— Скай! Оглашение! Мы забыли об оглашении!
— Без него можно обойтись, — легкомысленно сказала Скай.
— Да, без него можно обойтись, — согласилась Эйден. — О Боже! Уже семь часов, а нужно еще столько сделать к завтрашней свадьбе!
— Мы все приготовим, Эйден, — успокоила Скай жену брата. — Мы все сделаем.
— Что мне делать? — спросила Валентина.
— Боже мой, дитя, — воскликнула ее мать, — у тебя едва есть время как следует подготовиться! Что делать с твоим свадебным платьем? — Она открыла дверь в коридор. — Нен! Нельда! Скорее! У нас так мало времени!
Глава 16
1 января в год 1602 от Рождества Христова Валентина Сен-Мишель, леди Бэрроуз, вдова, сочеталась священными узами брака со своим кузеном Патриком, лордом Бурком, холостяком. На маленькой интимной церемонии присутствовали родители невесты, три ее брата и младшая сестра, мать жениха, его отчим, две его старшие сестры, их мужья и дети. Кроме того, на церемонии был Томас Эшберн, граф Кемп.
Невеста, которая считалась выдающейся красавицей в этой семье красивых людей, была великолепна. Ее платье с колоколообразной верхней юбкой из бархата цвета густого бургундского с шелковой нижней юбкой того же цвета было украшено жемчугом. У платья была удлиненная тонкая талия и очень глубокий вырез. Этот наряд, считавшийся особенно модным, был одобрительно встречен дамами. Однако жених утверждал, что он почти непристоен. Его зашикали его родственники-мужчины.
Широкие сверху бархатные рукава сужались книзу и были схвачены множеством маленьких шелковых лент цвета слоновой кости, расшитых жемчужинами. Рукава сужались к кисти и переходили в элегантные гофрированные манжеты из кружева цвета слоновой кости, украшенные маленькими жемчужинами.
Манжеты сочетались с нашейной кружевной косынкой цвета слоновой кости с золотом. Узкие остроносые туфли из лайки цвета слоновой кости, украшенные жемчугом, выглядывали из-под колоколообразных юбок Валентины. Ее черные волосы были разделены по центру и собраны в низкий узел на шее. Узел был украшен шелковыми розами цвета слоновой кости, каждая из которых имела золотые листья и жемчужину посредине. Из украшений невеста выбрала только жемчуг. Жемчужинами был расшит лиф ее платья, они были у нее в ушах, а шею украшало жемчужное ожерелье, опускающееся на ее прекрасную грудь.
В руках она держала небольшой зимний букет из сушеной лаванды, розмарина и остролиста, перевязанный шелковыми лентами цвета слоновой кости, расшитых жемчугом. Лорд Бурк привез этот букет в кармане своего камзола из дома своей матери и передал его Эйден, чтобы та отдала его дочери. Как и его невеста, Патрик был одет в бархат цвета бургундского с кружевами цвета слоновой кости. Эти цвета шли к его темным волосам и светлой коже, так же как они шли Валентине.
Накануне лорд Бурк попросил своего отчима лорда де Мариско быть шафером на его свадьбе.
— Я всю свою жизнь называл вас Адам, чтобы доставить удовольствие маме, — сказал Патрик, — но, хотя отцом мне был человек по имени Найл Бурк, вы единственный настоящий отец, которого я когда-либо знал, Адам. Вы были мне хорошим отцом, и я люблю вас, хотя знаю, что такие слова мужчины друг другу обычно не говорят. Тем не менее я хочу, чтобы вы знали об этом, и мне доставит большое удовольствие,
