Танцующие в темноте

— Что такого ужасного совершила тетушка Фло? — полюбопытствовала я.

— По-моему, произошел какой-то скандал, но я не имею понятия, в чем именно дело. Твоя бабушка не желает говорить на эту тему. — Я уже собиралась положить трубку, когда мама спросила: — Ты уже ходила к мессе?

Чтобы не вступать в ненужный спор, я уверила ее, что собираюсь пойти в церковь к одиннадцати часам. На самом деле идти к мессе у меня не было ни малейшего желания.

Я положила трубку и посмотрела на Джеймса. В его бледно-голубых глазах светилось какое-то странное выражение, и я поняла, что он наблюдал за мной, пока я говорила с матерью.

— Ты очень красивая, — произнес он.

— Да и ты не урод, — попыталась отшутиться я. Что-то в выражении его лица меня беспокоило.

— Знаешь, женитьба — не такая уж плохая штука.

В голове у меня зазвучали тревожные набатные колокола. Это что, завуалированное предложение руки и сердца?

— Раньше ты этого не говорил.

— Я передумал.

— А я нет. — Он направился ко мне, но я удрала на балкон. — Я уже попробовала один раз, помнишь?

Джеймс остановился на пороге.

— И даже не оставила его фамилию… Все было настолько плохо?

— Мне не нужна его фамилия, раз мы больше не муж и жена. С Гэри не было плохо, просто смертельно скучно.

— Со мной скучно не будет.

Итак, это все-таки предложение. Я сунула руки в карманы домашнего халата, чтобы скрыть волнение, и села. Ну почему ему обязательно нужно все испортить? С самого начала мы с ним договорились, что у нас не будет серьезных отношений. Он мне нравился — нет, он мне очень нравился. С ним хорошо, он исключительно красив грубоватой открытой красотой. Мы прекрасно ладили, нам всегда было о чем поговорить, и в постели все обстояло прекрасно. Но я вовсе не собиралась провести остаток своих дней с ним или с кем-нибудь другим. Я боролась изо всех сил, чтобы оказаться там, где я есть сейчас, и намеревалась идти дальше, и меньше всего я нуждалась в муже, который бы постоянно вмешивался в мои дела и ставил под сомнение каждое мое решение.

Помню, как безмерно удивился Гэри, когда я сказала ему, что собираюсь сдать экзамен по языку. К тому времени мы были женаты два года.

— Ради всего святого, зачем тебе это нужно?

В памяти всплыло его круглое приятное лицо и большие влажные глаза. Мы начали встречаться еще в школе и поженились, когда нам исполнилось по восемнадцать. Слишком поздно я поняла, что брак с ним был предлогом, чтобы сбежать из дома.

Зачем мне понадобился экзамен по языку? Вероятно, чтобы доказать себе, что я не настолько глупа, как уверяли мои учителя; чтобы уважать себя и получать удовольствие от чтения. Отец запрещал мне читать, жестоко наказывая.

— Я хочу получить престижную работу, — вот что я ответила Гэри. Мне до смерти осточертело паковать шоколадные конфеты у Петерссена. — А еще я хочу научиться печатать на машинке и работать на компьютере.

Гэри рассмеялся.

— К чему это все, когда у нас появятся дети?

Мы жили в Киркби у его овдовевшей матери, недалеко от моих родителей. И хотя мы подали заявку на получение дома от городского совета, вряд ли мы могли рассчитывать на это до появления полноценной семьи — не просто один ребенок, а два или даже три. Я представила свое будущее: вот я плетусь в магазин за покупками с ребенком на руках, за мой подол цепляются другие детишки, вот я получаю временную работу на другой фабрике, потому что на одну зарплату Гэри, складского работника, не проживешь. Именно поэтому мы даже и не мечтали о том, чтобы купить собственный дом.

Два года спустя мы развелись. Растерянный и сбитый с толку Гэри все допытывался, что он сделал не так.

— Ничего, — сказала я ему.

Я не хотела причинять ему боль, но он был начисто лишен амбиций и согласен был прозябать до конца дней своих, экономя каждый пенни.

Отец был раздосадован, мать потрясена до глубины души — католичка, и вдруг развод! — но, несмотря на это, она приложила все усилия, чтобы убедить меня вернуться к ним. Моя младшая сестра, Труди, избрала в качестве своего спасательного круга Колина Дейли и тоже вышла замуж в восемнадцать, хотя Колин явно выигрывал в сравнении с Гэри. Десять лет спустя они все еще счастливы вместе.

Но никакая сила не заставила бы меня вернуться в Киркби к моей семье. Вместо этого я сняла комнату вместе с приятельницей. К тому времени я уже успешно сдала экзамен по языку и, пока не купила квартиру, ни от чего на свете не получала такого удовольствия, как от созерцания собственного диплома третьей степени. Пока внизу Гэри смотрел по телевизору футбол или розыгрыши лотерей, я в спальне своей свекрови, вооружившись словарем, заставляла себя читать книги, которые считала нужными, часами пробираясь сквозь написанное. Мне казалось, что почти мгновенно слова обрели смысл, как будто я знала их всегда, как будто они хранились у меня в голове и просто ждали своего часа. Я никогда не забуду тот день, когда я закончила читать «Гордость и предубеждение». Я поняла роман! Он мне понравился! Наверное, такое же чувство появляется, когда обнаруживаешь, что можешь петь или играть на пианино.

Сняв комнату, я стала ходить в вечернюю школу на курсы машинописи и компьютерной грамотности, ушла от Петерссена. Я уже начала сомневаться в том, что дело стоило затраченных усилий — я переходила от одной нудной офисной работы к другой, пока, наконец, три года назад не устроилась секретарем- машинисткой в агентство по торговле недвижимостью «Сток Мастертон», контора которого располагалась в центре города. Разумеется, мне пришлось сказать Джорджу Мастертону, что до двадцати четырех лет я работала на фабрике, но при этом мне удалось произвести на него впечатление.

— А-а, женщина, которая сама себя сделала. Это мне нравится.

У нас с Джорджем моментально установились хорошие отношения. Позже я получила повышение и стала называться «агент, ведущий переговоры». Это я-то! Теперь Джордж подумывал о том, чтобы открыть филиал в Вултоне, районе ливерпульского среднего класса, и я твердо намеревалась стать там управляющим, почему, собственно, и писала сейчас отчет. Я объездила Вултон вдоль и поперек, подмечая роскошные особняки, дороги, соединяющие дома с общей оградкой, простенькие коттеджи с террасами, которые можно было запросто разрекламировать и продать с сумасшедшей прибылью. Я обратила внимание, с какими промежутками в город ходили автобусы, составила список всех школ, супермаркетов… Отчет должен был помочь Джорджу принять решение и продемонстрировать, что я вполне прилично могу справляться с работой.

Именно с помощью «Сток Мастертон» я нашла квартиру. Строительная контора, которой принадлежало здание, разорилась, и квартиры продавались за бесценок — несправедливо по отношению к тем, кто приобрел их раньше и кому они обошлись в небольшое состояние, но банк хотел вернуть свои деньги как можно быстрее и не намеревался ждать.

— Я неплохо устроилась для женщины, которой нет еще и тридцати, — мурлыкала я себе под нос. — У меня есть собственная квартира, перспективная работа и машина. Я зарабатываю в два раза больше Гэри.

Да, мои успехи впечатляли.

И все-таки я не чувствовала себя счастливой.

Я облокотилась о железный поручень и положила подбородок на скрещенные руки. Где-то глубоко внутри себя я ощущала мертвую пустоту, и иногда меня одолевали мрачные предчувствия, что счастья мне не видать никогда. Временами я чувствовала себя конькобежцем, бегущим по тонкому льду. Лед трещал и крошился, и я знала, что рано или поздно я провалюсь в темную ледяную воду. Я встряхнулась. Утро было слишком хорошим для таких мрачных мыслей.