играючи взрыл плотную землю, заставив ее взлететь на высоту нескольких человеческих ростов. А потом закружил, закружил, закружил... рыжий, черный, серый, золотой... разноцветные пятна так и поплыли за завесой из поднявшейся пыли. Вот вроде мелькнула чья-то когтистая лапа. Вот пронесся мимо чей-то распушенный хвост. Волчьи глотки дружно исторгли недовольный рык, когда Дракон ударил в ответ, но перевертыши и тогда не отступили - кидались на него снова и снова, заставляя вертеться, прыгать и бить в ответ руками, ногами, мечом и головой. А потом били сами - когтями, боками, рвали зубами, толкали и фыркали прямо в лицо.
Вот расширенные глаза повелителя успевают запечатлеть мгновенно исчезнувшую картину: рыжий волк, поднырнув под чужой локоть и страшновато изогнувшись, каким-то чудом избегает удара длинного шипа и рвет в ответ зубами броню на чужом плече. Тщетно: прокусить ее не удается. Остается только толкнуть задними лапами на излете, бессильно царапнуть бронированный бок и с досадой упасть у врага за спиной. С тем, чтобы мгновенно развернуться и, отыскав крохотную щелочку в безупречно сплетенной защите Дракона, попытаться снова.
Вот еще картинка: двое золотистых зверей с двух сторон пробуют достать верткого противника. Один успел цапнуть широкой пастью предплечье и впился в острый шип на локте, повиснув на нем всем телом и яростно пытаясь отломить опасную колючку. Толчок... рывок мощной шеи, отвратительный хруст... и под недовольное ворчание Дракона ему это удается. За мгновение до того, как второй так же шип наметился ему в левый бок. Одновременно с этим второй зверь с таким же неистовым упорством пробует повторить этот трюк с другой рукой, но досадно промахивается, и Дракон с легкостью отбрасывает от себя первого зверя. Лишь для того, чтобы попасть под сдвоенной удар подоспевшей второй пары волков.
Они попытались сбить его с ног. Раз, другой, третий - не вышло. Затем попробовали поцарапать естественный доспех когтями - устоял, гад, хоть местами и чуть потускнел. Потом постарались откусить колючие шипы, нападая не только по двое, но все вместе, надеясь задавить массой до того мига, как отрастут новые. Однако тот быстро сообразил, в чем опасность, и каждый раз успевал сбить нацелившихся на него зверей, а если не удавалось - уходил в сторону, не забывая при этом воткнуть холодную стал (или это тоже не меч, а его живое тело?) в податливый бок.
Спустя пару мгновений этой безумной схватки Адоррас осознал, что чудовищные волки лишь едва- едва способны удержать разбушевавшегося Дракона. И то - в человеческом теле и пока он не слишком зол. По скорости они ему слегка уступали, но зато брали численностью. По этой же причине у них пока не было убитых и серьезно раненых. Однако даже могучие волки уже начали тяжело дышать, тогда как Дракон оставался сух и свеж, как после долгого отдыха. У него не появилось одышки, не виднелось распаренных щек, да и во всем остальном он, кажется, больше был раздражен досадной задержкой. Хотя и несколько увлекся боем, заинтересовавшись, как всякий хороший воин, возможностями своих необычных противников. Однако уже сейчас ясно - долго этот бой не продлится: как только Дракону надоест или он окончательно разозлится, все закончится быстро и печально. Ведь волки явно не остановятся, а ОН... как известно, Драконы никогда не уступают своих побед. Так что вопрос был только в сроках.
Правда, бывший Владыка не мог не признать, что волки хотя бы дают ему время. И Адоррас, к собственному удивлению, вдруг почувствовал, что уважает их за это. Благодарен за то, что они хотя бы пытаются что-то изменить. А вместе с тем неожиданно ощутил жгучий стыд за то, что сам, будучи повелителем и тем, кому должно принимать решения, так непростительно размяк и безвольно опустил руки. Отказавшись от борьбы, от своего Дома, от прежних договоренностей и даже надежд. От всего отказавшись только потому, что некогда благоволящий его Народу Создатель, почитаемый на Эолларе, как один из богов, вдруг предал его, не пожелав выслушать ни единого слова. Потому, что предал его и чужак, которому он был уже готов поверить. Потому, что предал кто-то из своих, сообщив Дракону о приходе Темных. И потому, что он едва не предал себя сам. Здесь. Сейчас. Когда погрузился в беспросветное отчаяние и напрочь позабыл о том, кто он есть.
- Эланна! - встряхнулся снова - повелитель и господин. - Живо ко мне! Поможешь лордам со щитом!
- Что?! - ошеломленно повернулась эльфийка.
- Помоги им! - властно бросил ллер Адоррас и первым двинулся к Светлому эльфу. - Твоих сил на это хватит. Позови своего Духа!
Эланна слабо улыбнулась: ну, наконец-то он ожил!
- Я уже давно позвала. Они крышу держат.
Владыка мельком покосился наверх и, отвесив себе мысленную затрещину, благодарно кивнул.
- Молодец. Защита еще цела?
- Конечно. Лорд Тирриниэль ее не трогал. Только усилил - я проверила.
- Усилил? - недоумевающе переспросил отец и снова покосился на молчаливого Темного, сидевшего на деревянном троне, как великий властитель прошлого - такой же неподвижный и суровый.
Эланна тут же кивнула.
- Конечно. Он нарастил свои собственные контуры поверх наших, потому что только Родовой Ясень умеет сдерживать Огонь Жизни. Я такое уже видела у Золотых, когда они мне Портал показывали. Без Ясеня Дворец уже погиб бы. И ты... - она неловко потупилась, но ллер Адоррас понял и сам: если бы Дворец погиб, его жизнь не продлилась ни мгновением дольше - такова плата за его силу и владение Источником. Но как такое может быть, если его отсекли от собственного Источника? И почему Эланна так уверена, что...?
У Владыки вдруг нервно дернулся кадык, а глаза сами собой повернулись к Тирриниэлю.
- Я его не тронул, - неслышно обронил Темный эльф, едва разжав зубы. - Только использовал - моих сил не хватило бы за такое короткое время... а так... сверху... накрыл, как колпаком, чтобы не сожгло. И ты прав: не объяснил, потому что могли не понять... надо было быстрее, а пояснять слишком долго. Но поверь: когда мы уйдем, Дворец будет твоим... снова... целиком и полностью. И даже больше. Ясень нужен лишь для защиты... на время... просто ты с ним не справишься... прости, некрасиво вышло, но иначе никак...
Адоррас ошеломленно воззрился на смертельно уставшего чужака и только сейчас заметил, что дочь не просто так стоит рядом с ним, а еще... боги!.. делится с ним СВОЕЙ СИЛОЙ! Отдает ее беззаветно, чтобы Темный, в считанные мгновения закрывший Дворец своей проклятой магией и едва не погибший при этом, не рухнул тут в спасительный обморок! Причем, отдает не первую минуту и совершенно не собирается останавливаться! Верит ему! Беспокоится! И все равно отдает, потому что без этого он не справится, как бы ни был силен и как бы ни был могуч его дар. Проклятье! Да в чужом Дворце работать во сто крат труднее, чем в своем! У себя в Чертогах он бы управился легче, а тут Дворец из него все жилы вытягивает, душу выматывает, заставляя творить на пределе возможностей! Заставляя перебарывать чужое сопротивление, но ничего не ломать и не рушить! Вот почему он так бледен! И вот почему она не уходит из Зала! Из-за НЕГО!
- Не трогай его, - твердо сказала Эланна, прямо взглянув на оторопевшего от последней мысли отца. - Я тебе все объясню потом. А его не трожь. Нам и так нелегко.
'Еще бы! - подумал Владыка. - Если бы он уничтожил мой Источник и на его основе создал собственный, было бы гораздо легче. Но он ничего не тронул, не разбил щиты, только зачерпнул... немного, снаружи, а остальное вложил из своих резервов, потому что мешает мой запрет на... ЗАПРЕТ! Вот демон!'
Ллер Адоррас резко переменился в лице и, поспешно потянувшись мыслью вперед - туда, где много веков назад основатель его Рода заложил свой первый Источник, торопливо бросил несколько слов, заставляя древний магический Ключ подчиниться на время чужаку. Мимоходом порадовался на то, что ошибся и не остался без сил, но потом снова устыдился: вот же позор из позоров. Какой-то пришлый рискует своей шкурой и разумом, спасая его мир, а он - повелитель и мудрец (хотя какой тут, к Торку, мудрец?) сидит на пятой точке и предается унынию вместо того, чтобы действовать!
- Спасибо... - прошелестел Тиль, когда побледневший эльф снял защиту, и сила потекла в него уже без помех. Но ллер Адоррас поспешил отвернуться, чтобы чужак не увидел выражения мучительного раскаяния на его лице. - За то, что понимаешь... я бы, наверное, не смог... по крайней мере, не так быстро.
Отец Эланны до боли стиснул зубы, но не стал говорить, что до этого мига проклинал и мысленно обрушивал все известные кары на его голову. Не смог бы он... как же... а пощадить чужой Источник,
