Аргоси посмотрел на Джонатана, тот пожал плечами и развел в стороны руки, давая понять, что у него ничего нет.
— Трех шиллингов за меня и мисс Брайтли достаточно? — Аргоси снова одарил Синтию одной из своих заговорщических полуулыбок.
— Вполне. — Леонора тоже улыбнулась. — Вообще-то столько стоит чай, — добавила она, как бы оправдываясь. — Я не могу гадать бесплатно.
— Да, конечно, — отозвался Аргоси со скукой в голосе.
Синтия усомнилась, что ему приходилось задумываться о стоимости чего-либо. Возможно, он даже не знал, сколько стоит чай. Впрочем, цыгане — ужасно хитрые. Вряд ли цена чая имела отношение к сумме, которую они просили за гадание.
Вернулась Марта с чайником и помедлила в свете лампы, чтобы дать возможность Джонатану и Аргоси хорошенько ее рассмотреть. Леонора прикрикнула на нее по-цыгански. Надувшись, девушка вручила ей чайник и неохотно ретировалась в угол.
Леонора насыпала в две неглубокие белые чашки душистые листья и залила их крутым кипятком. Затаив дыхание, Синтия наблюдала, как вода темнеет, превращаясь в чай.
— Пока чай заваривается, я погадаю вам по ладони, господин. Дайте мне вашу руку, — сказала Леонора, обращаясь к Джонатану.
Бросив хмурый взгляд на сестру, Джонатан протянул цыганке ладонь.
Аргоси затаил дыхание, подавшись вперед.
— У вас будет долгая-долгая жизнь… — промолвила Леонора, проводя пальцем по его ладони. — Вы разобьете чье-то сердце. Возможно, свое собственное…
— О нет! — нервно отозвался Джонатан, а остальные беспокойно заерзали.
Цыганка прищурилась, разглядывая морщинки под его мизинцем.
— У вас будет десять детей…
Джонатан вырвал руку — как будто она плюнула на нее. Глаза Леоноры расширились от удивления. Но Синтия подозревала, что цыганка правильно оценила характер Джонатана и точно знала, как он отреагирует на подобное известие.
— С меня хватит, — буркнул Джонатан.
Леонора пожала плечами.
— Теперь вы, мисс Редмонд.
Вайолет протянула ей руку грациозным жестом, словно даруя милость простолюдинке.
Леонора нахмурилась, вглядываясь в ее ладонь.
— Я вижу долгое морское путешествие, — сказала она с удивлением.
Вайолет закатила глаза.
— Да… дальняя дорога… и высокий темноволосый незнакомец…
— Лавей! — вдруг выпалила Марта со своего места в углу.
Все замерли в изумлении. Затем повернулись к молодой цыганке.
— В чем дело, детка? — резко спросила Леонора.
Марта пожала плечами.
— Слово просто… прозвучало в моей голове, мама. Во всяком случае, мне так показалось. Словно кто-то сказал мне на ухо: «Лавей…»
— Лавей? Кто это? Высокий темноволосый незнакомец? — Вайолет не отличалась особой доверчивостью, но слова гадалки возбудили ее любопытство. — Вы знаете кого-нибудь по имени Лавей? — поинтересовалась она, обращаясь ко всем присутствующим.
Все молча переглянулись.
— Ничего я не знаю, — буркнула Марта. — Лавей. И все.
Пришла очередь Вайолет с подозрительной поспешностью убрать свою руку.
— Может, теперь вы погадаете Аргоси? — предложила она, спрятав свои руки в складках юбки — словно опасалась, что гадалка обнаружит еще что-нибудь, написанное на ее ладони.
Леонора сказала что-то своей дочери, и та снова зашуршала в углу, укладывая вещи в сундук.
Аргоси не заставил себя упрашивать и быстро протянул цыганке руку. Она взяла ее и осторожно распрямила, задумчиво изучая ладонь.
— Это линия жизни, господин. — Леонора провела пальцем по линии, рассекавшей ладонь посередине. — И я вижу здесь… — Она помедлила. — Вижу, что вы женитесь в ближайшие два месяца. — Цыганка постаралась изобразить изумление. — И я вижу здесь… девушку. — Да-да, девушку со светлыми глазами. Она очень хороша собой. И далеко не тихоня. Но вы должны поспешить, если хотите заполучить ее. Вы не единственный мужчина, кто имеет на нее виды.
Аргоси явно встревожился и, повернувшись к Синтии, бросил на нее страстный взгляд. Та ответила ему улыбкой; она была готова расцеловать цыганку.
— Что еще вы видите? — спросил Аргоси, явно воодушевленный таким началом.
— Много удовольствий и приятных волнений. — Леонора провела пальцем по другой линии.
Аргоси покосился на Синтию и деликатно кашлянул. Затем обратился к гадалке:
— Не думаю, миссис Эрон, что вы готовы сообщить нам о природе этих удово…
— Утка! — вскрикнула Марта.
Все снова повернулись к ней. Леонора нахмурилась.
— Что-что? — переспросила она.
— Утка… пустая. — Марта была ужасно сконфужена тем, что говорила подобные нелепости.
Последовало длительное молчание.
— Проклятие, — пробормотал наконец Аргоси; он был весьма озадачен словами девушки. — Я так и думал.
— Какого черта, Аргоси?! — спросил Джонатан.
Аргоси покачал головой, потом взглянул на Синтию, явно нервничавшую.
Повернувшись к дочери, Леонора разразилась длинной тирадой на цыганском наречии. Девушка в ответ пожала плечами, сверкнув в полумраке белозубой улыбкой; судя по всему, она наслаждалась всеобщим вниманием. Тем не менее она послушно вернулась к своему занятию. Закончив упаковывать вещи, захлопнула крышку и заперла сундук, громко щелкнув замком.
— Теперь вы, госпожа? — Леонора повернулась к Синтии, поманив ее к себе.
Синтия протянула цыганке руку, и Леонора принялась рассматривать ее ладонь. Изучение ладони Синтии заняло довольно много времени.
Наконец цыганка проговорила:
— Я вижу… — Она помедлила в нерешительности. — Вижу свадьбу. Да, вашу свадьбу, госпожа. — Аргоси беспокойно поерзал, снова коснувшись коленом колена Синтии, на этот раз — более решительно. Его колено было на удивление костлявым, она чувствовала это даже через свои юбки и его брюки. — Правда, я не могу разобрать, блондин ваш жених или брюнет… Но он очень сильный мужчина…
Аргоси приосанился, поглядывая на Синтию.
«Очень сильный». Синтия вспомнила о вполне определенной паре рук. И о вполне определенных плечах. А также о темных глазах за стеклами очков.
Она улыбнулась Аргоси, и тот ответил ей пылким взглядом.
— И еще я вижу…
— Кровь! — вскрикнула Марта.
Все подпрыгнули. Вайолет схватилась за сердце. Синтия выдернула у гадалки свою ладонь, холодную и влажную. Кто-то задел чашку с остывшим чаем, и та опрокинулась.
Леонора поспешила сгладить эту неловкость.
— О, посмотрите! — воскликнула она, повернувшись к Аргоси. — В вашу чашку, господин. Листья образовали форму сердца. — Все уставились на чайные листья, которые прилипли к стенке чашки, образовав фигуру, которую при желании можно было принять за сердце. Но Аргоси повернулся к Марте и устремил на нее вопросительный взгляд. В конце концов, он был аристократом и привык, чтобы ему подчинялись.
Синтия же всерьез обеспокоилась. Девушка определенно обладала каким-то жутковатым даром и
