территории.
Игра тем временем шла своим чередом, и вскоре Серега стал бегать за чаем для своих попутчиков.
— Тоже домой? — спросил Вадима его сосед по имени Трофим.
Куликов, детдомовец, только кивнул, подумав в ироничном ключе: 'Мой дом, вся Россия… Я везде дома'.
Сердце от этой мысли, несмотря на ее саркастичность, неприятно кольнуло.
'Заткнись…'
Наступило время ужина и солдаты стали распаковывать свои сухпайки дополняя их неуставными бутылками с горячительным содержимым. Сопровождающие офицеры об этом дополнении прекрасно знали, потому как сами не без греха, и в целом не препятствовали, понимая, что это просто глупо, только предупредили:
— Знайте меру. Тех кто выйдет за рамки и начнет как-то куролесить, не взирая ни на какие заслуги будет взят под стражу, ссажен на ближайшей станции и возвращен в часть. Всем все ясно?
— Так точно!
Угроза столь сурового наказания, как лишение увольнения, действовала лучше каких бы то ни было приказов и наставлений, так что инцидентов в вагонах отпускников не было. А если где-то что-то и назревало, то все еще в самом начале гасили сами солдаты, просто связывая буяна и заталкивая его на верхнюю полку, укрывая бушлатами от глаз офицеров для его же блага.
Новокузнецк. Здесь, на перронах железнодорожного вокзала царила та же суматоха – люди брали поезда на абордаж. Они стремились уехать как можно быстрее и как можно дальше на запад, не важно куда, лишь бы в западном направлении. Шум, гвалт, мат… все это было знакомо Вадиму по прошлым станциям, на которых повторялась одна и та же картина тотального бегства. Только на этот раз Куликову пришлось пробиваться сквозь эту людскую толпу, груженую баулами, рюкзаками и тюками из мешков.
Кое-как выбравшись из этого столпотворения, к счастью без потерь, даже пуговицы на бушлате все на месте остались, только лишь ноги отдавлены, не выдержали даже крепкие шнурованные ботинки.
— Блин, чуть в ласты мне их не превратили… А уж как запоганили.
Выйдя на свободное пространство, Вадим осмотрелся и сразу же усмехнулся. Его и вправду уже встречали, как и обещал Бурый. Двое крепких парней, лениво покуривали сигаретки, просеивая глазами толпу, останавливая взоры на военных. В руках один из них держал обыкновенный кусок картона с его подставным именем: 'Аркадий Терсков'. Свое настоящее имя Вадим все же поостерегся называть.
— Привет.
— Аркадий Терсков от Бурого? — спросил бык.
— Он самый.
— Идем за нами. Мы от Татарина. Я – Жетон, а это Шорох.
— Чего как утка перекатываешься? — спросил Шорох державший картонку и выбросивший ее в переполненную мусором урну. — Ранен?
— Если бы, — усмехнулся Вадим. — Ноги все отдавили.
— А-а! — усмехнулся Шорох, оглянувшись на толпу. — Понятно.
Встречающие отвели его к машине на автостоянке, водитель тут же запустил двигатель и они поехали в город.
— Тоже беспорядки были? — кивнул Куликов на местами обгоревшие первые этажи зданий, где располагались магазинчики.
— Да, как и везде, — кивнул Шорох и широко улыбнулся. — Китаез мочили.
— Много поубивали?
— Да не особо. Менты помешали. Тогда думали что все еще, быть может, рассосется. Ан нет… Ну а вы как, много их накрошили?
— Порядочно.
— Что ж вы тогда с Линии Бородино ушли? Мочили бы их и дальше!
— Бери автомат и иди мочить дальше, — неожиданно для самого себя резко ответил Куликов. И не удержавшись, в пылу плохо контролируемой ярости, добавил: – А то легко говорить, что да как делать сидя на печи.
— Ну, извини братан, если что не так… — стушевался Шорох.
'Совсем нервы ни к черту стали, — пожурил себя Вадим. — Еще немного и с кулаками бросаться начну на таких вот тыловых крыс сидящих как у Христа за пазухой и с видом знатоков размышляющих о том как надо воевать. Хотя, ведь если подумать, то я ничем не лучше их… тоже хочу сидеть вот так же в безопасности, тепле и сытом уюте. Так что в любом случае нужно быть сдержаннее'.
Куликова, после его вспышки гнева, в полном молчании отвезли прямо к местному крестному отцу по прозвищу Татарин. Действительно татарину по национальности с ярко выраженными национальными чертами, отчего и получил соответствующую кликуху в своей среде.
— Все готово, — сходу заявил он, только увидев Вадима. — Как только переведешь бабки, сразу можешь отправляться на все четыре стороны.
Вот и все, ни здрасте вам, и до свидания. Ну и ладно, не очень-то и нужно.
— Повезем тебя мы, — сказал Жетон, выходя от Татарина.
— Когда?
— Когда захочешь, естественно после оплаты.
— Тогда давай к банку. Я прямо сейчас переведу деньги.
Жетон усмехнулся.
— Хорошо. Завтра с утра выезжаем.
— Понятно, — в свою очередь усмехнулся Вадим. — Принцип: вечером деньги – утром стулья…
— Вроде того. Ну и на ночь глядя мотаться по горам не стоит в любом случае. Ночью бывает вертолеты кружат, самолеты летают, так что огоньки наших фар станут хорошей наводкой.
— Стреляют?
— Нет, но группу захвата выслать могут, посмотреть кто да что. Нам это надо?
— Нет.
— Вот и я также думаю. Так что мы тебя отвезем на хату. Перекантуешься ночь и утром поедем.
— Вот так вот возьмем и поедем? — удивился Куликов.
Жетон понял его сомнения и пояснил:
— Нет конечно. Стационарные посты ментов мы давно хорошо знаем и легко объедем, пути разведаны, дело привычное. Кроме того впереди нас будет ехать дозорная машина. Разведчик в ней будут сообщать нам о временных и передвижных постах расставленных специально для таких как ты.
Куликов поморщился. Обвинение в дезертирстве, да еще от таких как эти быков отчего-то начинало его понемногу задевать, но на этот раз он сдержался, даже не поморщился.
— Как только они засекут ментов, сразу же сообщат нам по рации и мы юркнем на ближайшую проселочную дорогу. А если таковых не сыщется, то прямо по горам, да через лес ломанемся. Машина для этого у нас подходящая. Объедем пост и снова на дорогу выйдем и поедем дальше как люди до нового препятствия.
— Понятно. Одно только неясно, как же ваш разведчик все эти посты будет проезжать? Или он просто непризывной уже?
— По возрасту вполне мог бы загреметь, но с ним все проще, он одноглазый. И кличка у него соответствующая – Циклоп. Правый глаз ему на зоне во время драки выбили, так что какой из него теперь стрелок?
— Вон оно как…
Водитель остановился возле банка и Куликов перечислил соответствующую сумму на счет, что назвал ему Жетон.
— Отлично, — кивнул он, когда операция по переводу средств была завершена. — А теперь на хату. Отдыхать.
