захлопнется, появилось и у него самого. Не стоит недооценивать врага, нужно четко понимать, что выскользнуть из целенаправленно расставленной ловушки, шансов очень мало.
— Видят они нас, что ли?
— Видели бы, жахнули бы из ракет и бомб сыпанули, — возразил Вадим.
— Тоже верно.
'Но, что же тогда делать? — спрашивал себя Вадим. — Бросить всех и уходить одному? Ведь шансы на спасение в этом случае значительно увеличатся… выскользнуть из захвата в одиночку гораздо проще, чем в составе группы'.
Но что-то внутри противилось против такого шага. Нет, даже не этическая сторона вопроса, этому противился инстинкт самосохранения. Ведь если покинуть данное сообщество, то ему придется идти одному, совсем одному по занятой врагом территории, а это больше тысячи километров через горы, реки и леса. Во время этого марш-броска его никто не прикроет, не посторожит сон ночью, в противном случае его может просто задрать медведь. Не говоря уже о том, что сухпайка надолго не хватит и ему придется добывать пищу самому. Да он же с ума от всего этого сойдет…
'Быть одиночкой можно только… находясь среди кучи людей, — с неудовольствием констатировал Куликов. — Ну и не стоит сбрасывать со счетов такую вероятность, что оставленная мною группа под предводительством Бардова все же спасется, вырвется из лап китайцев и вернется домой. Сразу же станет известно о моем побеге, и тогда меня, если поймают, будут судить как дезертира… А ведь поймают. Сейчас, по прошествии такого количества времени и произошедших событий, через Казахстан уже вряд ли пройти. Бежать через Северный Ледовитый океан, как уже размышлял на эту тему? Так ведь там тоже наверняка свои подводные камни найдутся…'
И снова вставал вопрос: что делать? Но ответа Вадим пока не находил. Оставалось только продолжать плыть по течению, вот только течение это вот-вот должно было вынести их к водопаду, из которого не вынырнуть…
— Стой, — остановил отряд Бардов.
— В чем дело, Юр? — поинтересовался Куликов.
— Слышите?
— Что?
— Как будто стрельба… на той стороне перевала… Слышишь?
Люди прислушались и действительно, через пару секунд до них долетел очень глухой раскат дробного автоматного треска и даже взрыва. Более, сколько ни вслушивались, ничего не услышали, а это значит что все закончилось.
— Кого-то вместо нас взяли, — сказал Бардов.
— Похоже на то. Уходим…
— Разве мы не пойдем им на выручку? — спросил Трофим.
— Нет.
— Но…
— Что 'но'?! — рыкнул на него Куликов. — Мы не знаем, сколько там китайцев или полицаев. Во второй раз нам их врасплох не взять, а это значит, что мы увязнем в затяжном бою. Кроме того, вот-вот прилетит вертолет за пленными, если эти пленные есть и есть, кого спасать. И уж конечно, после того, как мы себя обозначим этим вмешательством, даже если предположить, что нам повезет, и мы уничтожим противника и кого-то спасем при этом никто из спасенных не ранен тем более тяжело, не убьют нас самих, за нами устроят целенаправленную охоту. Кто-нибудь этого хочет?
Трофим опустил глаза.
— То-то и оно, так что уходим.
Через час хода они увидели на горизонте точку вертолета, спешащего к месту недавнего боя и это придало словам Вадима еще больше веса.
Понимая, что они в районе кишмя кишащего вражескими отрядами, и идти дальше одной кучей нельзя, Куликов выделил двух разведчиков и пустил их впереди отряда. Так есть хоть какой-то шанс не напороться на засаду лоб в лоб. А если неприятной встречи им избежать все же не удастся то даже два человека неплохой резерв для неожиданного удара противнику в тыл, пока основная группа будет держать оборону.
Эта мера буквально сразу же, на следующий день дала результат. Разведчики первыми засекли вражеский отряд полицаев и группа беглецов тут же затаилась, ожидая пока полицаи пройдут по своему маршруту и снова двинулись в путь.
Первый день лета отметился задержкой, по вине все той же толстухи. Она не желала вставать, точнее не могла.
— Что с ней? — спросил Вадим у ее мужа.
— Не знаю…
Куликов внимательнее вгляделся в изможденное лицо женщины. За эти дни бесконечного марш- броска оно сильно осунулось, посерело, организм использовал жировые запасы своего тела и, похоже, даже их стало не хватать.
Обильно исходящую потом женщину вдруг сильно затрясло.
— Что с тобой?! — в который раз бросился к жене Иваныч.
Но женщина не отвечала, казалось она вообще, ни на что не реагировала, лишь чуть притихла, но потом ее снова начало колотить.
Поскольку китайские энергетические батончики уже как три дня вышли, и женщина шла на своих ресурсах, то это не могло быть ломкой. Хотя кто знает, ведь съела она их немало, почти половину от общих запасов, так что все возможно.
— Она диабетик?
— Нет.
— Температура. Озноб, повышенное потоотделение, — пощупав лоб, констатировал Вадим. — Что это может быть?
— Да все что угодно, — сплюнул Бардов. — Начиная от банального истощения, рецидивом старых болезней и заканчивая укусом ядовитой змеи.
— Верно. Есть у нее какие-то болезни, залеченные, но которые могли вскрыться?
— Я не знаю… наверное… при ее весе… — потупился Иваныч.
— Аппендикс?
— Вырезали еще в молодости.
— Димон, какая нам собственно разница, что с ней? — спросил Бардов. — Помочь мы ей все равно ничем не сможем.
— Тоже верно, — согласился Куликов. — Но что тогда делать? Бросить?
— Ну не на себе же нести… Она хоть, и похудела, но все равно она весит столько же сколько я со всем оснащением и вооружением.
Иваныч с мольбой посмотрел на Вадима, который как-то само собой стал главой отряда, несмотря на то, что тот же Бардов был одного с ним звания. Но тут, наверное, сыграли свою роль награды, они в глазах солдат придали Куликову больший вес, чем Бардову с его медалькой и потому со всеми вопросами в первую очередь обращались к нему.
Вадим мысленно выругался, и продолжил размышления:
— Ядовитых змей здесь нет, а вот… клещи.
— Черт! Точно! — хлопнул по стволу дерева рукой Бардов. — Даю одни к десяти, что ее клещи покусали. Уж сколько я с себя снял…
— У вашей жены есть прививка на клещевой энцефалит?
— Э-э… кажется нет…
— Вы ее осматривали? Как часто она проверялась на наличие паразитов?
— Не очень… стеснялась.
— Придется проверить…
— Хорошо, — после короткой паузы согласился Иваныч.
