значительно усилили, хоть и понимали, что повторяться русские не станут. Так и оказалось. Партизаны, видимо вконец обнаглев, напали на узловую станцию Хилок и освободили больше двухсот пленников.
Атакованные говорили, что партизан насчитывалось около полутысячи и после освобождения очередной группы пленных естественно стало еще больше.
Естественно, что за ними тут же устроили масштабную охоту. Беспилотники обнаружили большой отряд партизан и, чтобы его уничтожить, решили послать десант из местных, для чего выслали сразу дюжину вертолетов.
Вот только облава эта ни к чему не привела. Слишком все привыкли, что партизаны убегают и поспешно прячутся, стоит только в небе появиться винтокрылой машине, тем более целой эскадрилье и за эту косность мышления пришлось заплатить. Несколько вертолетов были сбиты 'иглами' и даже атакован самолет, но Су смог уйти от гибели.
Более того, после анализа произошедшего, создалось впечатление, что партизаны специально подставились под беспилотник и, тем самым, заманили десантную группу в ловушку.
Наземные группы также ничем похвастаться не могли, слишком часто они попадали в засады и уничтожались.
Такая вакханалия с подрывами дорог, обстрелами постов, нападениями на лагеря для заключенных с последующим освобождением, продолжалась до конца сентября. Естественно наверху считали, что такой бардак так дальше продолжаться не может и ему нужно положить конец. А чтобы это дошло до всех в полной мере, в штаб к генералу Ци прибыл представитель генштаба прямо из Пекина, старший полковник Вэнь Шон.
— Так больше продолжаться не может, — говорил он тихим спокойным голосом, но это спокойствие заставляло людей ежиться и втягивать головы в плечи, столько силы и уверенности в нем было.
А может все дело было в его внешности. По крайней мере, лично капитан Нанкин терялся в догадках, к какой народности Китая принадлежит этот представитель.
Для русских и вообще всех остальных народов все китайцы на одно лицо. Но знающие люди скажут, что в Китае в действительности проживают десятки народов и еще больше народностей. И опять-таки знающие люди, легко отличат их друг от друга, по крайней мере, представителей самых крупных из них. Что уж говорить о самих китайцах?
Так вот, Уси не мог припомнить, к какому народу можно отнести этого старшего полковника, несомненно, облеченного большой властью, гораздо большей, чем предусмотрено его званием. И вот еще что, они говорили на китайском со странным акцентом, чего уже не сможет определить никакой западный специалист, только китаец.
'Он даже не совсем желтомордый! — с немалым изумлением вдруг подумал Нанкин. — Если глаза меня не подводят, что было не удивительно, и с освещением все в норме, то он скорее смуглый… ближе к индусам! Смуглый китаец!!!'
Но нет, это даже не смуглость, как следствие смешение кровей. Видел Уси и не раз последствия любви китайца и индуски и наоборот. Этот не такой. Он скорее… серый.
— Ситуация с поставками на фронт войск, техники и боеприпасов катастрофическая. Коллапс. Сорвано наступление. Русские вовсю пользуются выпавшей передышкой и более того успешно контратакуют, возвращая ранее потерянные позиции. Солдаты голодают не получая продовольствие, умирают от пустяковых ран из-за нехватки медикаментов. Что можно требовать от солдат в подобных условиях? То-то и оно… И все это из-за кучки партизан, орудующих у вас под боком. Вы должны решить эту проблему раз и навсегда. Я не верю, что у них нет слабых мест, ударив по которым, мы уничтожим их. Вы хотите что-то сказать генерал Ци?
— Да… мне кажется, мы нашли такое слабое место. Партизаны изрядно отяжелели, освободив большое количество гражданских, среди которых много женщин и пожилых, а также есть дети. Как следствие у них образовались лагеря…
— Почему не нанесете удар?
— Самолеты не могут подлететь на дистанцию удара… У русских появились новые и очень эффективные средства противодействия и защиты. Лагеря защищены комплексами постановки помех делающих бесполезными ракетные атаки с дальних дистанций и активной противоракетной защитой вроде 'Арены-3000', способные защитить даже от ракет, что все же прорвутся сквозь помехи, на удалении до двух километров.
— Вот как? — удивился старший полковник.
— Так точно, — кивнул генерал и смутился.
Он, формально старший по званию, отвечает точно лейтенант какой-то…
— Потому, чтобы обойти эту систему, самолетам нужно снизиться и стрелять неуправляемыми ракетами с коротких дистанций. И тут они становятся жертвами ручных ракетных систем, вроде 'иглы'. Мы уже потеряли три самолета… Кроме того, мне кажется уничтожение лагеря как такого, нам ничего не дает. Ведь погибнут не активные партизаны, лишь балласт. Мы диверсантам только еще сильнее развяжем руки.
— Понимаю, — кивнул старший полковник. — Вы хотите сказать, что нужно сделать так, чтобы партизаны защищали своих и тогда они все попадут под удар и их можно уничтожить.
— Так точно…
— Так почему вы еще не атакуете их?
— Партизаны хорошо вооружены и их довольно много.
— Против них нужно задействовать хорошо обученные войска… Местных сил, мало того что недостаточно, так их качество оставляет желать лучшего.
— Нет. Регулярные войска задействовать ради каких-то партизан невозможно. Соберите аборигенов и сформируйте из них карательную армию. Сколько вам нужно?
— Если местных, то не меньше пятидесяти тысяч…
— А партизан сколько? — нахмурился представитель генштаба.
— Около двух тысяч. Но карательным войскам еще дойти нужно будет, — стал поспешно пояснять такую сильно завышенную численность требующихся сил. — Партизаны же этому всячески будут препятствовать. Так что бои развернутся еще задолго до того, как они достигнут лесных лагерей. Опять же, в данных условиях невозможно применить тяжелую боевую технику. Даже обыкновенные бронемашины не пройдут, не говоря уже о тяжелых БТРах и тем более, танках. Более того, сдается мне, что и этого количества будет мало.
— Что-то вы совсем низкого мнения о местных… Но так и быть, будет вам пятьдесят тысяч, а потом по мере необходимости, будут подходить подкрепления. Начинайте готовить операцию.
На этот раз генерал только кивнул, едва удержавшись от ответа 'слушаюсь'.
Старший полковник Вэнь Шон тоже кивнул и, развернувшись, покинул кабинет генерала.
'Кто же ты такой?' – снова подумал капитан, чуть с запозданием отдавая честь.
На то, чтобы собрать пятьдесят тысяч человек и сформировать из них аборигенскую армию, ушло почти две недели. Естественно, что все это время русские партизаны на месте не сидели и устроили еще дюжину диверсий, осложняя и без того непростую ситуацию с железнодорожными перевозками, а следовательно и положение на фронте.
Только сами подумайте, сколько нужно продовольствия, чтобы прокормить почти два миллиона человек рассредоточенных на восточном побережье Енисея. Ежедневно нужны десятки огромных составов полностью груженых продовольствием и это только на один день.
Но русским тоже приходилось несладко. За этот же промежуток времени они могли бы совершить гораздо больше подрывов и нападений, но с некоторых пор они стали ограничены в средствах. Маршруты поставки боеприпасов, того же продовольствия, медикаментов и всего прочего обнаруживались разведгруппами аборигенов и уничтожались Хотя конечно же, все маршруты отследить было вряд ли возможно
'Но скоро тут эти грузы просто некому будет получать', — подумал капитан Уси Нанкин, поставленный аж на должность полковника.
Ему предстояло командовать бригадой из пяти тысяч человек, состоящей из аборигенов. Впрочем, по
