отрядами. Тропы заминировать. А также выделить резервы, на непредвиденные случаи. Пятьсот человек, по двести пятьдесят на направление. Больше, собственно, не получится…
Коржаков снова согласно кивнул. Вадим все же попросил высказываться тем, у кого есть какие предложения. Предложения были, но не существенные и на план в целом не повлиявшие.
— Тогда начинаем более детальную проработку. Кого, куда с какими силами и вооружением направить…
На проработку ушло больше двух часов. По ее окончании началась подготовка к встрече. Командиры собирали людей и уводили свои отряды на свои зоны ответственности.
— Думаете, выстоим? — спросил Вадим у старшины.
— А куда мы денемся? Должны.
— Вот только какими жертвами нам это обойдется…
— Немалыми… Но это не значит, что мы должны отступить.
Вадим промолчал. А Коржаков добавил:
— На войне есть мужество двух родов: во-первых, мужество в отношении личной безопасности, а во-вторых, мужество в отношении ответственности перед людьми, перед историей и, наконец, перед собственной совестью…
— Это вы сейчас к чему? — удивленно взглянул на Коржакова Вадим.
Старшина только усмехнулся и пошел по своим делам, оставив Куликова в полном недоумении. Ну, почти полном. Понимание все же стало приходить, только оно не радовало, если не сказать больше…
Китайские приспешники навалились сразу со всех сторон. Сил для подобной тактики у них имелось более чем достаточно. Окружив и давя со всех сторон, противник прощупывал оборону партизан, выявляя наиболее слабое место, а выявив таковое, старался надавить на него еще сильнее и прорвать оборону. Но партизаны дрались отчаянно, отбивая все атаки противника, несмотря на численное превосходство.
Но численность на узких тропах зачастую не имела никакого значения. Одно отделение, состоящее из пулеметного расчета, снайпера и полудюжины автоматчиков, имея некоторое количество ручных гранат и гранатометов, могло с легкостью сдерживать атаку целой роты на второстепенных направлениях, что они и делали.
Но и противник имел свои средства прорыва помимо количества. Над зоной боевых действий теперь кружило не два, а сразу пять самолетов и они, по наводке попавших в затруднительное положение атакующих, обстреливали огневые точки партизан из ракет, благо что постановщик помех и тем более 'Арена-3000' здесь им не мешали. Только прошивавшие небо 'иглы' не давали им окончательно расслабиться и обнаглеть.
Партизаны несли потери, но продолжали сдерживать противника, хоть и приходилось для этого задействовать резервные группы.
Как и предполагалось изначально, противник сосредоточил основные силы на 'воротах' ущелья. Тут развязались самые масштабные и потому кровавые сражения.
Но первый день для китайских приспешников закончился ничем. Партизаны хорошо подготовились и противник нес большие потери, в том числе за счет того, что большое количество солдат попадало в заминированные сектора. Сотни солдат получали осколочные ранение раздробленным камнем, поскольку полноценных мин у партизан не было, только тротил в шашках для диверсий, но его, снабдив взрывателями, клали под камни. Убитых тоже хватало.
Потеряв почти две тысячи убитыми и ранеными, китайские приспешники, когда стала опускаться темнота, почли за лучшее отступить.
Куликов озвучил для всех полученные от отрядов сводки собственных потерь:
— Триста двадцать человек в потери, из них девяносто три погибшие. Из раненых, только человек сто сможет вернуться в строй, если их хорошенько накачать. Только толку от них таких будет…
— Нам выбирать не приходится, — вздохнул Белый.
— Верно.
— Интересно, решатся они на ночную атаку? — произнес Авдеев, без особого, впрочем интереса.
— Вряд ли, — сказал старшина Коржаков. — Это не солдаты, а набранные в полицаи ренегаты. Ночной бой не для них.
— Может тогда нам пошуметь?
— Не стоит. Они к этому готовы. Да и засекут нас. Беспилотники так и кружат.
— Тоже верно.
— Лучше давайте подумаем, как нам не просто отбиться, но победить…
Генерал Ци действительно не стал устраивать ночную атаку, понимая, что это может привести к катастрофе, ведь ренегаты и днем-то не весть какие бойцы.
— Но у нас полно свежих сил! — воскликнул настаивавший на ночной атаке его заместитель майор Таньхэ. — В то время, как партизаны все, без исключения, ослаблены сегодняшним боем.
— Ну и что? У них, в отличие от наших ренегатов и мотивация сильнее, так что этот фактор как минимум компенсирует свежесть наших людей. Кроме того наступавшие все будут у русских как на ладони, на свету, вон сколько они костров развели по периметру, и все новые зажигают, а сами в тени отсидятся.
— Может тогда забросаем их химией?
— А вот это еще более глупая мысль. Гражданские может еще и задохнутся, что далеко не факт, а уж о том, что уцелеют боевики, сомневаться не приходится и вот тогда нам придется их снова искать по всей тайге.
Но стоило только забрезжить рассвету, как он отдал приказ на новый штурм.
Рота за ротой ренегаты втягивались в ущелья, предварительно отбивая высоты. Партизан сжимали клещами с обоих направлений, бомбили с воздуха. Партизаны стояли насмерть, но усталость и численный перевес сыграли свою роль и на юго-западном направлении партизаны, дрогнув, стали откатываться все сильнее.
— Разведка, что противник?! Меня интересует юго-западное направление, — сделал запрос генерал Ци.
— Мы только что хотели доложить, товарищ генерал… — ответил капитан, командовавший воздушной разведкой. — Противник снимает часть людей со второстепенных направлений и двигает их как раз на юго-запад.
— Ясно. Майор! Живо весь резерв на юго-западный вход! Мы должны дожать и прорвать их до того как они усилятся!
— Слушаюсь!
Пять тысяч полицаев пришли на подмогу и продвижение значительно ускорилось. Партизаны, окончательно сломленные спешно отступали.
Впрочем, противник не спешил без оглядки гнаться за партизанами, подозревая возможный подвох. Саперные команды проверяли пути на наличие минных полей, но как ни искали, больше минных секторов не обнаружили. Это обстоятельство утвердило мнение, что запас взрывчатки у партизан просто закончился еще вчера, и наступление продолжилось более скорым темпом.
Но неожиданно, полицаи в узком проходе встретили ожесточенное сопротивление. Сразу несколько пулеметных расчетов перекрыло ренегатам путь. Взрывы гранат из гранатометов устроили некоторую сумятицу в их рядах, и заставило наступавших притормозить.
— Это жест отчаяния! — сказал генерал Ци, когда ему доложили о заминке. — Уничтожьте их! Русские пытаются выиграть время, чтобы перегруппироваться! А этого допустить никак нельзя, иначе нам придется все начинать сначала, что может затянуться на весьма долгий срок, не говоря уже о потерях. Так что немедленно атакуйте! Самолеты вам в помощь!
Ракетная атака самолетов помогла. Половина пулеметных точек сразу замолчала, а остальные не могли создать необходимую плотность огня и наступавшие, хоть и неся неслабые потери, продолжали подбираться все ближе.
