'Хоть лица 'своих' чичиков благодаря своей памяти запомнил и то хорошо…' – подумал он с некоторым облегчением.
Куликов уверенно подошел к огню и, заняв свободное место, присел рядом на корточки.
— Тебя не приглашали, — зло зыркнув взглядом, сказал один из бородачей.
— Если ты не в курсе, я твой взводный, и я могу приходить без приглашения куда хочу и когда захочу. Не говоря уже о том, что могу приказать вам куда идти и что делать. Это ясно? — Ответил Вадим, подумав, что начало в разговоре не самое хорошее.
— И чего тебе надо… взводный?
— Не так уж много. Я хочу всего лишь выжить, впрочем, как и вы.
— Ну а мы тут причем?
— Сбавь обороты… В конце концов, мы все в одной лодке под названием штрафбат. Вопрос нашего выживания зависит от взаимопонимания. Потому я хочу знать, чего от вас ждать. Мы все в курсе того, за что вас сюда упекли и потому предполагаем, что вы, мягко говоря, обижены.
— А не должны?
— Я сказал, что мы понимаем, — с нажимом сказал Вадим, ставя тем самым точку в этом вопросе. — Но мы с вами в одной лодке и не стоит обидам брать верх над разумом и раскачивать ситуацию. Это может чревато кончиться.
— С чего ты взял, что мы будем раскачивать эту твою лодку?
— Это видно невооруженным глазом. Чувствуется, прямо-таки кожей. Скоро вы поймете, что чувства в штрафбате на опасность обостряются до предела. Так вот, я чувствую, что вы что-то задумали или только замышляете и пришел наладить контакт, чтобы предотвратить все возможные инциденты способные отразиться на нас всех самым печальным образом.
— Вот как? И что ты нам предлагаешь?
— Оставьте все ваши планы, потому как они неосуществимы и просто бессмысленны. Вам из штрафбата не сбежать…
— Вот именно… взводный. Нам не сбежать и не выбраться. Никак. В отличие от тебя. Ты и другие русские можете еще заслужить прощение, а нас загнали сюда до самого конца, по фашисткому примеру, то есть до тех пор, пока мы все не сдохнем. И потому мы не в одной лодке…
— Вот значит как…
— Да, именно так, — подтвердил бородач. — Более того, это не наша земля и мы не обязаны ее защищать!
— Вот значит как? — начал злиться уже Куликов, сам не понимая, что его вдруг взвинтило. — Не ваша? Что же вы тогда на ней делали все это время? Зачем жили, делали бизнес, что уж тут греха таить, зачастую незаконный, а то и вовсе криминальный?! Почему не жили на своей земле?! Жили бы дoма, и здесь бы не оказались. Не секрет ведь, что мобилизационные мероприятия на Кавказе проведены из рук вон плохо, они там, по сути, сорваны… значит, вас всех сгребли в остальных регионах России. Э-э нет, ребята, любите кататься, любите и саночки возить. И потом, неужели вы думаете, что китайцы оставят вас в покое, эту вашу эфемерную Кавказскую Конфедерацию?
— А что им у нас делать? Китайцам нужна земля. Они возьмут ее у вас и на этом их экспансия закончится.
— Может и так. А может, через какое-то время, пойдут дальше. Аппетит, как известно, приходит во время еды…
'Скорее всего, что пойдут дальше, — подумал Вадим Куликов, отчетливо вспомнив о серолицых китайцах. — Кто они? Откуда?'
— А если придут, то отобьемся. Отбились же от вас в свое время.
— Ах вот вы про что, — ухмыльнулся Вадим. — Но в нашем с вами конфликте тогда гражданское население не трогалось, потому вы и отбились. А китайцам гражданские побоку. Они уничтожат всех. Чтобы освободить территорию под себя.
— Ладно, хватит. К чему эти пустые разговоры?
— Верно. Ни к чему, — согласился Куликов, вставая. — Что ж, по крайней мере, мы в наших взаимоотношениях расставили все точки над 'ё'. И жаль что они такие.
Бородач насупился, осознав, что в горячности сболтнул лишнего. Много лишнего. Но увы, слово не воробей…
— Ну, как поговорил? — спросил Бурый.
— Никак. Придется отращивать глаза на затылке. Смотреть не только на китайцев впереди, но и за чичиками сзади…
— Хреново.
— Да уж, хуже не придумаешь.
ЧАСТЬ II
ЧИСТИЛИЩЕ
Глава 7
Китайцы прорвались сквозь огненные заслоны и подобрались к окраине города. Одни только китайские боги знают, какими потерями им это далось, и до сих пор давалось, потому что стреляли по ним из всего, что только могло стрелять и сеять смерть. Реактивные системы залпового огня, все виды ствольной артиллерии, танки, вплоть до того что били прямой наводкой по людским рекам стекавших с восточных гор, но ничто их не могло остановить. Это оказалось не под силу даже пушкам, стреляющими ядерными снарядами, прозванные 'Большими Матронами'. То и дело, где-то за горами поднимались шапки небольших ядерных грибов.
Впрочем, как выяснилось чуть позже, никто и не предполагал держать врага на высотах до последнего, потому как в подобном случае очень трудно что-либо контролировать. Командующий Колдунов прекрасно это понимая, сознательно открыл четыре направления удобных для обстрела и труднопроходимых для противника, и китайцы повелись – хлынули в образовавшиеся бреши под постоянным огнем.
— Во лезут, во лезут, а! — ошалело качал головой Бурый. — Сколько же их там уже положили?! Снарядов на них не напасешься!
Бурый глухо истерично захохотал. Вадим его понимал, зрелище действительно подавляло в первую очередь осознанием того, что их скоро захлестнет эта неистощимая живая река, которой не будет конца. Так оно собственно и есть, если учесть какое население в Китае и все это надо сдержать, не дать пройти через последний рубеж обороны.
Первый натиск китайской атаки на город предстояло отражать не штрафникам, несмотря на всю его яростность, а обычным войскам. Штрафникам предстояло выполнять совсем другие задачи, гораздо более опасные и кровавые, чем обыкновенное сдерживание противника.
Штрафной батальон Заречного стоял на некотором отдалении от окраины, напротив одного такого открытого Колдуновым участка, и солдаты в мощные бинокли хорошо видели, как по обгоревшим трупам погибших идут следующие подразделения КНА. И кому-то удавалось проскочить, прежде чем по маршруту их следования нанесут поражающий удар. И чем дольше шел бой, ведь по РСЗО также работали вражеские самолеты и нет-нет, но, то одна установка, то другая выходила из строя, тем большему количеству солдат противника удавалось проскочить опасную черту.
Стекая с гор эта живая масса, точно лава начала, плотно охватывать городские окраины и вскоре последовало проникновение. Сразу же завязались первые бои. Каждый дом превратился в крепость. Из каждого окна по китайским солдатам обрушивалось лавина огня, но это не останавливало противника, и он
