продолжал медленное, но верное движение вперед и обороняющимся не оставалось ничего другого как так же медленно, но верно отступать под этим неудержимым натиском.
— Батальон! Равняйсь, смирна, на! — скомандовал в своей неповторимой манере только что прибывший из штаба комбат Заречный. — Сегодня в три часа дня на нашем участке, на, произойдет прорыв обороны китайскими войсками. Задача, на: по приказу командования ликвидировать прорыв.
Батальон недоуменно зашумел. Никто ничего не понял.
Вадим посмотрел на часы. Уже половина второго, значит прорыв начнется через полтора часа.
— Тихо, на! Батальон должен не выдавить противника обратно как вы все тупоголовые подумали, ведь прорыв как вы уже надеюсь, на, поняли полностью контролируемый, а отсечь прорвавшегося противника от основных сил, чтобы он больше не получил подкрепления, на. Тех, кто прорвется, уничтожат уже в городе, на. В нашу задачу также входит отражение всех атак противника, что поспешат на помощь попавшим в ловушку китайцам.
— А если они попытаются вырваться и ударят нам в спину?
— Не ударят, на. Во-первых, за спиной у нас заградотряд, глядишь, реально заградит, и потом нас прикроют войсковые части. Они не дадут попавшим в капкан из этого капкана вырваться, на. Так что нам, на, нужно сосредоточиться только на своей задаче. Выполнить ее будет трудно, но такова наша роль, на. Всем ясна наша боевая задача? Вопросы есть, на?
— Как долго их планируют уничтожать? — спросил кто-то.
— Столько, сколько потребуется, на. А теперь напра-во! И бегом марш на исходные позиции, на!
Солдаты нагруженные оружием и боеприпасами побежали на юго-восток, преодолевая глубокий снег, скопившийся от шедших последние несколько дней снегопадов. Может еще и потому китайцы смогли подобраться к городу крупными силами, ведь видимость во время снегопадов падает до нуля и беспилотные летательные аппараты становятся практически бесполезными. Немногим больше могут дать живые разведчики и корректировщики огня, но последних очень мало.
Китайцев решили пропустить через район Торгашино. Он словно полип выступал из тела города, и китайцы хотели захватить его и выпрямить линию вторжения. Бои шли уже где-то в центре, в районе площади Труда, и всю восточную половину района китайцам уже удалось подмять под себя.
Комбат собрал вокруг себя ротных и взводных для более детального объяснения и постановки задач конкретным подразделениям. Тут же оказались незнакомые Вадиму и остальным командиры взводов и роты. Заречный их представил:
— Коллеги из отдельной Двести первой штрафроты. Даны нам на усиление, на…
Называть кого-то по именам он не счел необходимым и действительно ни к чему забивать голову пустой информацией. Расстелив карту города, комбат стал показывать и комментировать:
— Противника решили пропустить прямо по центру района улице Тургенева, на. Отсекать будем встречными ударами, на, по перпендикулярным ей улицам Второй Калининской и Васнецова. Итак, на, первая и вторая рота отходят южнее по Калининской за Делегатскую улицу, то есть сюда, третья и приданная нам отдельная двести первая штрафная рота уходят севернее по Васнецова, вот сюда… По моему приказу, его продублируют три красные ракеты, мы должны отрезать прорвавшегося противника, как щипцы, на, перекусить этот поток. Все, на, расходимся, первая и вторая роты – на юг, на, третья и двести первая – на север.
Подразделения стали расходиться на указанные исходные позиции в сопровождении крайне нервных солдат внутренних войск. Но бежать отсюда бессмысленно, просто потому, что район буквально кишел войсками, коим предстояло уничтожать попавших в капкан китайцев, а их будет многие тысячи, десятки тысяч с тяжелой техникой, так что разобраться с несколькими сотнями взбунтовавшихся штрафников им бы не составило труда. Штрафники и не чудили, даже чичики.
На передовую подходили все новые подразделения тяжело груженые оружием и боеприпасами, боеприпасы также подвозили на различном автотранспорте, а с передовой в тыл уходили те же машины, груженые уже ранеными и убитыми, если последних было время грузить.
Грохот боя не смолкал ни на минуту. Стреляли автоматы, пулеметы, взрывались снаряды, гранаты, свистели над головами мины и ракеты. На особенно сложных участках бухали танки, именно они являлись основной сдерживающей силой. Но на все это уже практически не обращалось внимания. Все внимание было сосредоточено к улице Тургенева.
— Три часа, — сказал Бурый, посмотрев на свой хронометр.
И несколько мгновений спустя что-то неуловимо изменилось в шуме боя. Он приблизился, но стал более редким что ли. Китайцы прорвались и пытались расширить зону прорыва, но сделать этого им не позволили. Милости просим двигаться вперед, но ни влево, ни вправо. И китайцы клюнули. Все новые и новые подразделения противника втягивались в открытый проход, в эту горловину, ведущую в огненный мешок.
Вадим невольно представлял их движение. Вот китайцы вышли к трамвайной линии, практически не встретив сопротивления, может разве что слабое, случайное и разрозненное, к тому же плотность застройки тут по разным причинам невелика, встречаются настоящие пустыри, что позволяет скопиться большому количеству народа.
Они уверились в своих силах и движутся дальше, делая соответствующие победные доклады своему командованию, и командованием в места прорыва направляются все новые и новые войска, чтобы закрепить успех, расширить взятый плацдарм и укрепиться на нем.
Но вот китайцы продвинулись вперед еще на несколько сотен метров до железной дороги. Дальше начинается плотный жилой массив домов и тут-то их встретили более плотным огнем. Но китайцы пока ничего не понимают и списывают усилившееся сопротивление тем, что русские успели перебросить часть войск для блокирования прорыва. Но этого русским не удается и китайцы продолжают накапливать силы, чтобы смять русских могучим ударом и разрезать город для захвата его по частям, тем более что юго- восточную часть, примерно четверть Свердловского района до реки Базаиха, они уже полностью взяли и пытаются дальше форсировать речку, но пока неудачно.
К тому же в соседнем Кировском районе произошел схожий прорыв. Русские явно слабеют, и значит нужно усилить натиск, и он усиливается и происходит очередной прорыв дальше на севере в Ленинском районе, даже два, через микрорайон Черемушки к микрорайонам Энергетик и Новая Базаиха.
Китайское командование явно вознамерилось создать свои 'мешки' окружения защитников прорвавшимися силами и отщипывать городские кварталы точно щипцами.
— Что же они так долго-то… час уже прошел, — нервничал Бурый. — Это сколько их там уже скопилось за час?..
— Много… — кивнул Вадим, так же, как и остальные вслушиваясь в звуки боя и вглядываясь в небо в ожидании трех красных ракет.
— То-то и оно… Как бы не лопнуть от натуги.
— Не лопнем… В конце концов, ситуацией надо воспользоваться по максимуму, вот и заманиваем как можно больше китаез. А то ведь второй раз такая западня может и не удастся.
— Скорее всего… Если эта вообще удастся и мы не потеряем всю восточную часть города.
— Должна…
Бурый нервно закурил новую сигарету и глубоко затянулся скурив одной продолжительной затяжкой аж целую треть.
— Ненавижу ждать… — добавил он, выдыхая сизый дым. — Лучше сразу в дело…
Куликов кивнул. Действительно, ждать неизбежного очень погано. Ноги становятся ватными, в груди словно пропасть какая-то появляется и давит, и рвет и одновременно легко. Мозг едва справляется с противоречивыми чувствами. А у кого-то нет. Кто-то уже блюет, кто-то непроизвольно обмочился или того хуже – обделался. Кто-то из новичков кончил от эмоционального перенапряжения, и чувствует себя вообще препогано.
— Рота! — кричит ротный, оборачиваясь на своих бойцов. — Вперед!
Вадим увидел красные ракеты.
— Вперед! — кричат взводные и Куликов, в том числе и ноги сами несут к цели.
Впереди в опасной близости бухают взрывы тяжелых минометных мин, слышится свист подлетающих