— Спасибо, — поблагодарил комбат.
Маркировка говорила, что мина русская и комбат начал отчаянно с кем-то ругаться по рации:
— Переведите огонь на сто метров севернее, на! Китайцы как раз там засели, на! А сейчас, на, вы бьете по своим, уроды!!! Но сначала бросьте на это же место, по которому вы без толку как долбанутые дятлы долбите, на, несколько дымовых серий! И китайцам дымку подбросить не забудьте, на!
Корректировки сработали и на изрытое взрывами пространство стали падать газовые шашки, а потом огонь переместился в указанную комбатом сторону.
— Вперед, за мной, на!
И снова штрафной батальон, а точнее то, что от него осталось, подпираемый 'благонадежными' солдатами, пошел в атаку, и снова разгорелся кошмарный в своей жестокости и беспощадности бой, вплоть до рукопашных схваток, особенно когда приходилось брать здания, а гранаты уже давно все вышли.
В этот день смерть не забрала его с собой, как пугал Бурый, дескать, примеривалась к нему.
Сам он каким-то чудом уцелел после столь близкого взрыва гранаты. Контузия, конечно, есть, и бронежилет посекло, но маску противогаза даже не задело и других ран не наблюдалось. Бывает же.
'Видимо наши ангелы-хранители все еще с нами…' – подумал Куликов.
Штрафники в жестоком бою оттеснили-таки китайцев к самой воде и сейчас их добивали танкисты на своих Т-134, эскадрильи вертолетов и пехотинцы, предварительно разметав понтонные мосты, отсекая противнику подход подкрепления, ну и отступления тоже. А на катерах, коих потопили без меры, много не подвезешь. Да и не пытались, понимая, что первая попытка штурма не удалась и все нужно начинать по новой.
Большая часть оставшихся в живых штрафников засели в подвале театра оперы и балета, ими же и занятого в ожесточенном штурме. Трупы своих и китайцев снесли и уложили у входа по разные стороны.
На сегодня для них война закончилось. Оставшуюся работу доделают другие.
— Похоже, тут располагался передовой штаб, — предположил Куликов, показывая на стол с запыленными картами и радиостанцией на полу, сбитой и продырявленной автоматной очередью во время боя.
— Похоже на то, на, — согласился Заречный.
В углу, в куче хлама что-то зашевелилось. Все тут же резко развернулись и чуть не открыли огонь, но комбат среагировал быстрее, отдав приказ:
— Не стрелять!
— Да на кой он нам нужен? — удивился кто-то. — Хороший китаец – мертвый китаец.
— Вытащите его, на.
Китайца в звании капитана вытащили из груды хлама.
— Ранений нет, видать оглушило только…
— Ну и что нам теперь с ним делать? Пристрелить? — спросил у комбата Бурый.
— Не стреляйте!.. — слабо запротестовал китаец. — Не нужно…
— О! Да он по-нашему бренчит?! Вот только что нам это дает?
Заречный еще не успел ничего ответить, как китаец уставившись на Куликова забормотал:
— Демон… Демон….
Вадим вздрогнул и пристальнее посмотрел на пленника.
— Видать глюки к китаезы начались… — хохотнул Бурый. — Демонов зырит…
— Если глюки, то почему он глючит на русском, а не на китайском? — возразили ему.
— Да кто его знает…
— Демон… ведь это ты… — продолжал бурчать пленник, протянув руку в сторону Куликова.
Куликов удивился, наверное, больше чем кто бы то ни было.
— Ты его знаешь, Партизан? — спросил Заречный, начиная что-то подозревать. — И почему он называет тебя Демоном?
— Это мое прозвище-позывной… по партизанству в Забайкалье еще. Ну и раз он знает меня, значит и я должен знать его, — не стал сразу отнекиваться от знакомства с китайцем Вадим. Тем более что он уже начал догадываться кто перед ним. — Сейчас уточним наверняка, знаю я его или нет…
Вадим подошел к пленнику и протерев от пыли его маску противогаза внимательно всмотрелся в открывшееся взору лицо.
— Ну?
— Знаю…
— Откуда?
— Некоторое время назад я побывал у него в плену, когда партизанил.
— Вот как?..
Вадим кивнул.
— Я вам рассказывал.
— Про плен ничего не говорил.
— Это что-то меняет?
— В принципе ничего, — согласился Заречный.
— Мне всегда казалось, что враги встречаются только в книжках да кино и выясняют отношения тет-а-тет, обязательно в рукопашном бою, — подсев к китайцу поближе, произнес Куликов. — Впрочем, у нас последнее явно не получится. Дохловат ты.
Китаец не то закашлялся, не то засмеялся сквозь кашель, все же произнеся:
— Я тоже так считал… Но как видно, встречи все же случаются.
— Значит вы действительно знакомы? — удивился Бурый.
— Да. Не думал его встретить здесь… вообще не думал его встретить, хотя и мечтал какое-то время. Он ведь из контрразведки… Допросами занимался.
— Тогда понятно, почему ты мечтал его встретить, — усмехнулся кто-то за спиной.
— Ну и что нам с ним делать? — спросил Бурый, повернувшись к комбату. — Вряд ли он что-то знает. Он всего-навсего капитан. Пусть контрразведчик, но если контрразведчика погнали в бой как обычное пушечное мясо, то он во всех смыслах бесполезен. Не брать же его в плен в самом деле?
— Да, пожалуй ты прав, — согласился Заречный соглашаясь с доводами Бурого, и махнул рукой, словно делая отмашку к расстрелу. — К остальным его, на…
— Нет, вы не правы, я много что знаю… — сказал китаец, когда его поволокли к трупам китайских солдат чтобы пристрелить уже на месте.
— Например, на? — заинтересовался Заречный. — Только не лепи горбатого, на, чтобы шкуру свою желтую спасти.
— Не буду.
— Тогда говори, на. Мы внимательно слушаем. И как тебя зовут-то хоть, на?
— Уси Нанкин… Если позволите, то я начну издалека…
— Давай, на, нам все равно в принципе делать нечего, так что можно и издалека, на.
— Все знают о погодной установке? — вопросом начал китаец и когда солдаты закивали в ответ, продолжил: – Так вот, похоже, это никакая не погодная установка.
— А что же?!
— Чуть позже… Кто-нибудь, когда-нибудь, где-нибудь видел смуглолицых китайцев?
На этот раз солдаты недоуменно переглянулись.
— О чем ты говоришь, на?
— Демон знает… о чем я говорю… он подтвердит…
Куликов кивнул.
— Вы в самом начале могли видеть серолицего китайца по телеку. Помощника представителя Китая в Совбезе ООН. Наш бурят еще очень удивился его необычной внешности. Есть и другие свидетельства существования этих странных китайцев с сероватым оттенком кожи…
— Допустим, на, мы поверили в их существование, — кивнул Заречный. — Что из этого следует?
— То, что даже я, китаец, не знаю, откуда они взялись. И появились они относительно недавно…
