что-то придумать, а в голову, похоже, ничего не лезет.
Китайцы, окружив здание, в котором спрятались штрафники, пока не предпринимали попыток штурма. Их медлительность скоро прояснилась. Через минуту раздался усиленный мегафоном голос. Оратор с сильным акцентом, так что его едва можно было понят, потребовал:
— Рюсские… отпистити плинникоф и вам соханят зисть… Пофторию… сдафайтись и ви останитись живи…
— Ага, так я и поверил.
— Даем вам минута на расмысшлиния…
— Время тянут, суки, на…
— Что будем делать командир? — глухо спросил Гном. — Их там как грязи… Даже если все пули что у нас есть, попадут точно в цель и ни одна не пропадет, а каждая граната убьет десяток китаез, их там все равно останутся сотни.
— Ну не сдаваться же, на? Или ты предпочел бы этот вариант, на?
— Нет… они не сдержат слово. Мы им не нужны, разве что для своих целей…
— Они боятся шума и света что неизбежно появится в случае боя, на, — задумчиво сказал комбат. — Пожалуй, только в этом наше спасение.
— Что ты задумал, комбат? — удивился Шершавый.
— Так, пока они там ждут, быстренько найдите что-нибудь, что может гореть: доски, пластик, пенопласт…
Бойцы, примерно уяснив, что именно хочет сделать комбат, быстро осмотрелись и стали выламывать доски из местами разбитого пола, сбивать косяки и разрушать деревянную мебель. Вскоре в центре комнаты валялась целая груда дров.
— Хохол, Атос, Бабай, тащим все на верхний этаж и разводим костер. Остальные прикрывают.
Подхватив доски, бойцы побежали наверх.
— Минута расмисшлиния прошла, — донеслось снаружи.
— Какие гарантии?! — крикнул Вадим, понимая что нужно потянуть время, пока комбат доведет начатое до конца или по крайней мере успеет сделать хоть что-то из задуманного. — Что вам помешает нас шлепнуть сразу, как только мы отпустим пленников и сдадимся?!
— Ми даем слофо.
— Слово – пустой звук! Каждый хозяин своему слову, то есть слово дал, слово взял и все дела. Тут нужно что-то другое!
— Что? Какие фаши услофия?
— Вы отпустите нас вместе с пленниками, до какого-нибудь острова! Мы на острове отдаем вам пленников и расходимся! Как вам такое предложение?!
Переговорщик замолчал, видимо доводя предложение русских до командира.
'А ведь действительно неплохое условие для расставания', — подумал Вадим и стал с надеждой жать ответа.
— Нит… ни пойдит…
— Почему?!
Вместо ответа раздался шквал автоматного огня. Казалось, стреляли тысячи стволов. Хотя, может так оно и было на самом деле… Пули влетали в открытые зевы окон и, выбивая от стен облачка пыли, кирпичную крошку, рикошетили внутри комнат.
'Это ответ на сигнальный костер', — догадался Куликов.
Молнией пронеслась мысль, что запусти китайцы в каждое окно по паре подствольных гранат, и уже никого из них не было бы в живых, по крайней мере, дееспособных точно. Впрочем, то, что китайцы не использовали карманную артиллерию тоже было понятно, они все еще надеялись, что генерала и серолицего советника еще можно спасти, а потому использовали 'тонкое оружие'.
— Они поперли! — крикнул кто-то осмелившийся выглянуть в окно.
Плотность огня действительно чуток снизилась, но ненамного.
Вадим так рисковать не стал, и просто высунув ствол автомата, вслепую выдал короткую очередь наискосок.
Спустя пару десятков секунд плотность китайского огня снизилась на порядок.
'Они подобрались вплотную и теперь боятся задеть своих', — понял Вадим.
— Бросай гранаты! — приказал он, сам дергая за чеку своей 'лимонки' и выбрасывая смертельный посланец в окно. А
Захлопали взрывы, раздались крики раненых.
Повторный выброс гранат произошел гораздо прицельнее и потому он снял гораздо лучший урожай.
Обстрел после такого выпада усилился, и штрафникам вновь пришлось укрыться за стены, пережидая свинцовый град. Но сразу стало ясно, что большинство пуль бьются о стены.
'С чего такая неточность? — спросил себя Вадим и сам же ответил: – Только если оружие в руках ходуном ходит из-за… движения'.
— Клади стробоскопы! Кажись они ломанулись всей толпой!
Бойцы положили на подоконники черные приборчики и включили их. В глаза китайцам ударил яркий часто мерцающий синий цвет. Многие невольно отвернулись и зажмурились, как совсем недавно сделал Бурый. Темп наступления тут же сбился, утихла стрельба, а та, что продолжалась, стала еще более неточной, чем прежде…
Только этого и ждали штрафники. Выглянув из укрытий, они открыли стрельбу в упор по хорошо освещенным вспышками китайским солдатам, которые уже успели подобраться к зданию на каких-то двадцать метров. Противник заметался, вражеские солдаты ничего не видели впереди кроме ослепляющих вспышек, а пули штрафников продолжали их косить без всякой жалости с убийственной точностью, только успевай менять магазины. В самую гущу полетели подствольные и ручные гранаты.
Не выдержав такого напора, китайские солдаты, понеся тяжелые, просто чудовищные потери, особенно если учитывать, сколько штрафников им противостояло, отступили.
— Выключить стробоскопы. Потери есть? — спросил Вадим оглядываясь. — Раненые? Убитые?
— Меня рикошетом в ногу задело, — ответил Локоть. — Терпимо.
— Интересно, что они сейчас придумают? — проворчал Хохол, осторожно выглядывая.
— Хорошо сработали, на! — похвалил бойцов вернувшийся с верхних этажей Заречный.
— Как ваш план? — спросил Куликов.
— Не знаю, на… Теперь нам остается только ждать.
— То есть? — не понял Бурый.
— А то и есть, на… не видеть наших сигналов они не могли, на… Поскольку ситуация не типичная, на, то потребуется какое-то время, что уйдут на доклады и принятие решений…
— Понятно. Бюрократический бардак.
— Ну вот, на, сам все понимаешь… А пока, давайте живенько на второй этаж поднимемся. Его оборонять легче, чем первый.
Штрафники, согласившись с командиром, подхватив пленников, быстро поднялись на этаж выше и даже на третий. Китайцы, что не могли долго ждать и раскачиваться, спустя несколько мгновений, начали вторую атаку.
Полетели дымовые гранаты, несколько штук влетели в окна, и все пространство начало быстро погружаться в белесую пелену густого тумана. Китайцы вновь начали штурм в надежде спасти генерала и советника.
Применять стробоскопы в таких условиях стало невозможно, свет от них будет приглушенным, не ослепляющим, только лишь укажет район для ведения огня.
— Огня не открывать, на, по стене они все равно не залезут на… — приказал Заречный. — Гранаты беречь. Боеприпасы нам еще могут пригодиться, на. Держать только лестницу…
Китайцы попытались сходу взять лестничный пролет, но плотный огонь штрафников свел все их
