— Карина! — пискнула она. — Это я! Я же!
Тяжесть в висках и ощущение петли на горле пропали так же внезапно, как и появились. Карина, тяжело дыша обвела комнату взглядом, задержавшись на Дзинтоне с Палеком, и снова посмотрела на Яну.
— Надо спрятаться… — неуверенно произнесла она, но тут же тряхнула головой и принялась тереть глаза кулаками. — Где мы? Я ничего не помню.
— Кара, мы в гостях у господина Дзинтона, — заторопилась Яна. — Он нашел тебя вчера вечером и принес сюда. Он доктора позвал, и доктор тебя лечил. Мы тебе еды принесли!
Она умоляюще посмотрела на Карину. Только бы та не начала драться!
— Ну что, красавица, — весело сказал парень. — Давай знакомиться. Меня зовут Дзинтон. Ну-ка…
Он поставил кружку с бульоном на стол и, осторожно надавив Карине на плечи, принудил ее лечь. Потом, подобрав с пола одеяло, укрыл ее, после чего пощупал лоб, подержал за запястье и, наконец, потрепал по волосам.
— Будешь жить, не помрешь, — пообещал он. — Но сначала нужно вылечиться. У тебя случился приступ острого гастрита. Воспаление желудка, проще говоря. Теперь тебе несколько дней нужно лежать в кровати и пить лекарства, чтобы желудок пришел в себя. Есть хочешь? Вот и хорошо. Давай-ка, выпей бульона.
Несколькими ловкими движениями он приподнял подушку и полуусадил девочку в кровати. Потом осторожно всунул ей в руки обмотанную полотенцем кружку.
— Пей! — велел он. — Только аккуратно, не обожгись.
Каким-то автоматическим движением, не отрывая от Дзинтона взгляда, девочка поднесла кружку к губам и осторожно отхлебнула раз, другой. Внезапно, словно очнувшись, она принялась жадно глотать ароматную жидкость, иногда обжигаясь и с шипением втягивая воздух. Минуту спустя кружка опустела, и Карина вопросительно взглянула на парня.
— Пока все, — мягко сказал он. — Тебе нельзя есть помногу. Не волнуйся, сейчас голод пройдет. Часа через три мы сделаем тебе жидкую кашу, и ты поешь снова. Яна, пожалуйста, принеси с кухни стакан воды.
Он достал из разложенных на столе коробок несколько таблеток и дал Карине их проглотить, заставив запить принесенной Яной водой. Последнюю, большую коричневую лепешку величиной с пол- ладони, он заставил сначала разжевать, несмотря на неприятный вкус.
— Так надо, — сказал он. — Очень хорошее лечение, пусть и невкусное. Неделю придется попить, а там посмотрим. А теперь, малышка, давай-ка ляжем обратно.
Не менее ловко он помог Карине снова лечь горизонтально. Потом он прикрыл ее одеялом и погладил по голове.
— Все хорошо, милая, — негромко сказал он. — Ничего не бойся. Ты в безопасности, тебе больше ничего не грозит. Сейчас попытайся еще поспать до второго завтрака, хорошо?
Он поднялся с кровати и пошел к двери.
— Яна… — шепнула Карина. — Погоди. Нужно поговорить.
Яна дернулась к ней, потом за Дзинтоном. Тот кивнул ей.
— Поговорите, конечно, — сказал он. — Пошли, Палек. Нам нужно еще найти горшок на чердаке. — Он подмигнул Яне и вышел, уводя с собой мальчика и закрыв дверь.
— Яна… — прошептала Карина. — Где мы? Не в Институте?
Яна потрясла головой, присаживаясь на край кровати.
— В отеле «Мароновая роща», — объяснила она. — Здесь живет Дзинтон. И Цукка. Они хорошие. Они нашли нас вчера вечером, нас и Палека, и взяли к себе. Дзинтон говорит, что никогда не позволит вернуть нас в Институт.
— Хорошие… — Карина криво улыбнулась. — Откуда ты знаешь? Потому что он тебе сказал? Да он соврал!
— Он не врал, — твердо заявила Яна. — Я… я умею чувствовать, когда врут. Он хороший, честно, он не врет.
Карина тяжело вздохнула.
— Что вчера случилось? — спросила она. — Я помню, как мы убегали в лес от… из того дома, а у меня болел живот. А потом ничего не помню.
— Ты упала и перестала двигаться, — Яна наморщила лоб, вспоминая. — И еще тебя тошнило. Потом ты лежала на месте, а я не знала, что делать. Потом я подняла тебя в воздух и понесла, и принесла в какой-то дом, и там оказался Палек. Он мне воды дал. А потом пришли Дзинтон и Цукка… ой, нет, наоборот: я заплакала и побежала, и на них наткнулась. Дзинтон принес тебя сюда и вызвал врача, и врач тебя обследовал и прописал лекарства. А Цукка с Палеком ходили за лекарствами. Кара, а что такое «анальный катетер»?
— А полиция приезжала?
— Не-а, — Яна тряхнула головой. — Они полицию не звали. Только доктора, а доктор тоже в полицию не пойдет. А у тебя живот все еще болит?
— Почти не болит. Так, чуть-чуть. Яна, ты сказала Дзинтону, что я… что ты… что мы не такие, как все?
— Нет еще. Мама говорила, что нельзя говорить другим.
— Правильно. Нельзя, — Карина с внезапной силой ухватила ее за руку. — Яна, дурочка, ты понимаешь, что он нас обязательно в полицию отдаст, если узнает?
— Я не дурочка, — обиделась Яна. — И Дзинтон нас никуда не отдаст. Но я все равно говорить не стану.
— Правильно. Нам надо уходить… — Голос Карины становился все тише и тише, глаза закрывались. — Не говори никому и ни за что… Я еще немного отдохну, а потом мы пойдем дальше…
Она ровно задышала. Яна, убедившись, что та спит, осторожно слезла с кровати и на цыпочках прошла к двери. Вот глупая! Зачем куда-то уходить, если и здесь хорошо?
Деньги Дзинтон доверил Палеку. Яна немного обиделась — она не такая уже и маленькая, сколько раз сама в магазин ходила! — но обрадовалась, когда парень вручил ей список продуктов.
— У тебя, Палек, деньги останутся в большей сохранности, — пояснил он. — Но с выбором покупок лучше управляются женщины. Нам, мужикам, не дано, — и он подмигнул детям. — Давайте, топайте. И не задерживайтесь особенно в городе, вам обоим не стоит особенно светиться на людях. А я пока поработаю.
Он махнул рукой и через две ступеньки взбежал на второй этаж.
Где находятся магазины, Палек знал. Точнее, он знал магазин зеленщика и лавку мясо-рыбных продуктов. Хлебный же отдел можно найти в любом универмаге. Дети весело наперегонки бежали под теплыми лучами утреннего солнца, и их босые ступни ласкала уже не по-весеннему густая трава по бокам дорожки. Потом Палек вскочил на низкую каменную изгородь над крутым обрывом и, дурачась, запрыгал по ней на одной ножке. Далеко-далеко внизу виднелись кроны деревьев.
— Палек, дурак! — крикнула ему Яна. — Ты же упадешь!
— А вот спорим, что не упаду! — мальчик показал ей язык. — Здесь же широко. Знаешь, по каким камням я лази…
И тут время пошло медленно-медленно. Словно в страшном сне, Яна увидела, как оступившийся Палек, беспомощно взмахивая руками, пытается удержать равновесие. Как его непослушное тело предательски отказывается удерживаться в вертикальном положении. Как радостно распахивается внизу пропасть, ехидно ухмыляясь торчащими зубами-валунами…
И потом время словно замерло окончательно. Палек висел над пропастью, изогнувшись в неудобной позе, а Яна, стиснув зубы и сжав кулаки, отчаянно удерживала его, не давая обрушиться туда, вниз, а ветер, казалось, злобно хохотал, пытаясь вырвать тело мальчика из мертвой хватки ее не-рук, и между лопаток саднило все сильнее и сильнее, и потом она отчаянным усилием потянула его к себе и тут же от накатившей слабости рухнула на колени, ободрав их о камень, а Палек упал на нее сверху, и они оба упали
